– Давненько я здесь не был, ничего не помню. – Брендольв остановился и огляделся, опираясь на древко копья. – Мы уже прошли вершину?
– Да, – сказал Даг.
– Нет, – сказала Хельга.
Брат и сестра посмотрели друг на друга. Брендольв усмехнулся:
– Вы как-нибудь разберитесь между собой. А то тролли заскучают и со скуки уйдут еще куда-нибудь, нас не дождавшись. Где перевал? Где наш отважный Кнёль встретил ужасного тролля?
– Перевал – там. – Даг показал назад. – К избушке нам теперь надо идти на запад. Я ее знаю, я там бывал.
– Да и я там бывал, только давно. Значит, туда?
Даг кивнул, и Брендольв уверенно направился вдоль склона горы на запад, стараясь держаться опушки сосняка, где было меньше снега.
– Какие тролли накидали тут столько снега? – бранился он. – Со всего побережья натаскали, мерзавцы!
На ходу Брендольв опирался на древко копья, Даг за руку поддерживал Хельгу. Она то подбирала подол платья, то хваталась за ветки; ей было труднее всех, но она не жаловалась, а старалась сосредоточиться, чтобы не пропустить новый троллиный след.
Она уже выбилась из сил и задыхалась, а знакомая прогалина, ведущая к избушке, все не появлялась. Может, заросла? И давно осталась позади? Хельга подумала, что придется возвращаться, и у нее ноги подкосились от отчаяния.
– Все-таки мы заблудились, – сказал шедший впереди Брендольв и остановился. Хельга тоже остановилась, счастливая возможностью передохнуть. – Похоже, что я никогда здесь не был. Это точно Седловая гора?
– А что же еще? – ответил Даг, тоже дышавший тяжелее обычного. Сбросив капюшон, он вытер мокрый лоб.
– Откуда я знаю? – раздраженно ответил Брендольв. Вот уж достойный подвиг: увязать в снегу ради поисков неизвестно чего. – Может, Уздечная или Стремянная.
– У нас нет таких, – выдохнула Хельга.
– Может, завелись! У вас все заводится! Раз тролли завелись, то и горы могут!
– Перестань! – попросил его Даг. – Просто мы здесь давно не были. Где тут заблудиться – в трех шагах от дома? Что мы – дети?
– Да уж не взрослые, если взялись играть в каких-то дурацких троллей! А может, это не северный склон?
– А какой? – Даг показал на ближайшее дерево. Крепкие, как железо, сосновые сучки были длиннее со стороны вершины, указывая на то, что это именно северный склон.
– А это что? – Брендольв кивнул на сизый лишайник. – Похоже, это дерево думает, что живет на южном склоне. Как вам это нравится? Скажете, его тролли перетащили? Нам назло?
Хельга подобралась поближе и погладила замерзший лишайник. Нет, не мерещится. И два соседних дерева тоже думают, что живут на южном склоне. Хельга подняла голову, но плотные серые облака спрятали солнце, и оно ничем не могло им помочь.
Ветер постепенно крепчал. Он шел откуда-то снизу, от подножия горы, упрямо карабкался вверх, выдергивал бороду, застрявшую в ветвях, рычал от боли и досады и снова стремился к вершине, к какой-то неведомой, но важной цели. Стало холодно. Хельга накинула на голову меховой капюшон, но все равно дрожь пробирала до костей. Деревья беспокойно задвигались.
– Э-э! – вдруг вскрикнул Брендольв, словно предостерегая кого-то: не лезь, а то получишь!
Даг и Хельга обернулись на голос: Брендольв следил за чем-то внизу склона, вытаращив глаза. Там ничего не было, только скопление дрожащих мелких елочек.
– Что там? – тревожно крикнул Даг. – Что ты там увидел?
– Эти елки подбежали… – непонятно ответил Брендольв, не отводя взгляда от скопления елочек.
– Куда? Что ты? – в один голос сказали Даг и Хельга.
Брендольв молча показал острием копья. Он мог бы поручиться: только что там была прогалина, а потом у него на глазах несколько мелких елочек сдвинулись, загородив дорогу вниз по склону.
– Пойдемте дальше! – попросила Хельга. Ей было неуютно и тревожно, хотелось поскорее достичь какой-то определенности. Идти вперед не хотелось, но стоять на месте казалось опасным. Да и нельзя же повернуть назад, так ничего и не выяснив! «Там что-то очень страшное?» – вспоминала она свой вопрос, заданный Хравну. И его ответ: «Как посмотреть…»
Брендольв пошел вперед, но через несколько шагов остановился. Издалека выглядело так, будто между соснами большие промежутки, но вблизи оказалось, что они растут очень тесно. Шершавые рыжие стволы словно выступали из глубины чащи и вставали в промежутках, как бойцы, выходящие из задних рядов на смену павшим.
– Властелин Ратей! – сердито воскликнул Брендольв, внезапно обнаружив, что стоит почти уткнувшись носом в сосновый ствол и вообще напрасно лез сюда по колено в снегу. – Тут же можно было пройти! Откуда взялись эти троллиные сосны?
– От троллей, конечно, – пробормотал Даг. – Пойдем повыше, там можно пробраться.
Теперь уже Даг, ведя за собой Хельгу, первым пошел вверх по склону. Хельга с тревогой оглядывалась назад: почему-то ей казалось, что стоит потерять опушку из виду, как обратной дороги уже не найдешь. Сзади размашисто шагал Брендольв, свирепо выдергивая ноги из снега и вполголоса бранясь. От его утреннего веселья не осталось и следа: «погулять в свое удовольствие» явно не получалось.
– Нам попались вороватые тролли! – негромко пошутил Даг, желая подбодрить Хельгу. – Они украли дорогу.
– Так бывает! – серьезно ответила она. – Тролли любят красть дороги. Они их скатывают в клубки и хранят под землей. А кто найдет такое хранилище, тот никогда и нигде не заблудится.
– Нам бы не помешало! Ну, когда же это кончится?
По этому месту, как видно, всерьез прошелся ветер-бурелом. Давно обрушенные, трухлявые стволы лежали сплошным валом, обсыпанные хворостом и снегом, и перебраться через этот вал не смог бы даже длинноногий Даг, не говоря уже о его сестре. Все время казалось, что вот-то бурелом кончится, и Даг все шел вверх по склону, надеясь скоро найти проход.
Сзади пыхтел Брендольв, злой и обиженный на всех троллей Среднего Мира*. Хорошенькую прогулку они ему устроили! Мало того, что извозился в снегу и выдохся, как собака! Так потом стыдно будет вспомнить, как «великий герой», «победитель троллей» бестолково топтался по лесу, не в силах отличить север от юга! Засмеют! Равнир наверняка сложит какой-нибудь издевательский стих и будет рассказывать его женщинам во всех усадьбах и дворах вокруг. Теперь Брендольв просто мечтал встретить толпу троллей или великанов, чтобы дать выход своей злости и чтобы потом было о чем рассказать!
А ветер все выл, качал деревья, подгонял в спины, и Хельга то и дело оглядывалась: ей мерещилось, что какое-то огромное, расплывчатое чудовище ползет по лесу следом за ними и вот-вот нагонит. Не отставая, Хельга шла вровень с длинноногим братом, и ей хотелось поторопить его: скорее, скорее! Бежать вперед, вверх по склону, казалось единственным путем к спасению. Спасению от чего? Этого она не знала, но и не задумывалась. Отлично знакомый лес стал чужим и непонятным: Хельга не узнавала мест, через которые они проходили, везде чудилось тяжелое дыхание, ветви качались враждебно. Весь мир как-то сдвинулся, никак не удавалось попасть в привычный лад. Это было похоже на дурной сон, когда выходишь из собственного дома во двор, а попадаешь в чужое место, темное и угрожающее. Когда идешь знакомой дорогой, но никак не можешь попасть куда нужно. Все дороги земли потерялись, словно богиня Йорд* развязала узелок. И все посыпалось, как колосья из растрепанного снопа, и не поймать, не собрать, не вернуть прежний понятный порядок… Почему-то Хельге казалось, что это творится сейчас не только здесь, на Седловой горе, но и во всем мире. Нигде больше нет настоящих дорог…
