И всем стало ясно, что фрия Эрхина предпочла остаться в живых.
Глава 7
Тиммерланд лежал в восточной части Морского Пути, далеко от Квиттинга, но о квиттингских делах Эйрёд конунг был прекрасно осведомлен. Он знал и о клятве на озере Фрейра, вследствие чего с подчеркнутой вежливостью именовал своего гостя Бергвидом хёвдингом, но в его устах даже для бывшего конунга это звучало не оскорбительно, а совсем наоборот: он словно бы давал понять, что звание хёвдинга тоже весьма почетно и приятно. Принимая Бергвида в своей усадьбе под названием Хаукдаль, Эйрёд обращался с гостем учтиво и дружелюбно. Каждый день устраивались пышные пиры, для чего тиммерландский конунг созвал в гости несколько сотен самых знатных людей своей страны.
Знали здесь и о смерти Торбранда конунга, даже о ссоре его наследника с фрией Эрхиной с острова Туаль.
– Не скажешь, что ему сильно повезло! – говорил Эйрёд конунг, еще крепкий, но совершенно седой мужчина лет пятидесяти с небольшим. Отчего он поседел, любопытная Хильда довольно быстро выведала у его дочери, йомфру Хильдеборг: это случилось после смерти ее старшей сестры, йомфру Гунноры, которую Эйрёд конунг любил больше всех. – Ведь всякий конунг Морского Пути должен получать благословение богов на острове Туаль. И мой отец был там в свое время, и я был там шестнадцать лет назад, и мой преемник, кого бы ни послали боги мне на смену, тоже получит на острове Туаль благословение и право на власть над Тиммерландом. Но все мы были благоразумнее, а может быть, и удачливее, и сумели съездить на священный остров без урона для своей чести.
– А если он ссорится с фрией, не потеряет ли он благословение богов? – спрашивала йомфру Хильдеборг. Это была высокая, немного даже сутулая девушка, с длинным, не слишком красивым лицом (Бергвид ожидал большего от дочери конунга), но умная, приветливая и сдержанная. В ее достоинстве не ощущалось ни капли высокомерия, и все ее обращение заставляло собеседника чувствовать уважение и к ней, и к себе.
– Трудно ответить, ведь никто никогда, насколько люди могут вспомнить, не ссорился с фрией! – посмеиваясь, отвечал ей отец. – Даже грабить их берега никто почти не пытался, потому что туалы непобедимы. Но ведь фрия может как благословить, так и проклясть. И я думаю, это уже случилось! Она прокляла Торварда сына Торбранда!
– Как ты можешь это знать? – жадно спросил Бергвид. – Кто тебе сказал?
– Я знаю это по тому, что ты, Бергвид хёвдинг, здесь, у меня в гостях. Если мы с тобой объединим наши усилия, то Торварду конунгу не устоять против нас. Удача покинет его, возможно, вместе с жизнью. Вот и сбудется проклятие, которое я предвижу по его будущим последствиям.
Это туманное пророчество было слишком сложно для Бергвидова рассудка, не привычного к отвлеченным рассуждениям, но он услышал самое главное, то, что и хотел услышать: Торвард конунг погибнет. О том, что Торвард уехал на Туаль, оставив вместо себя какого-то бродягу, он сам же рассказал конунгу тиммеров. Эйрёд конунг многозначительно покачивал головой: он не мог вслух осудить желание Бергвида сразиться не с подделкой, а с самим своим врагом, но считал, что упущен отличный случай завладеть Аскефьордом.
– Для тебя сейчас было бы лучше всего занять его усадьбу и дожидаться его там! – ненавязчиво советовал он. – Отними у него дом, чтобы ему было некуда вернуться. А если у тебя не хватало для этого сил, то теперь мы с тобой вместе, объединив наши дружины, будем вполне в силах занять и удерживать половину Фьялленланда.
Зачем Эйрёду конунгу понадобилось посылать дружины в такую даль, поначалу оставалось загадкой, но уже через несколько дней торжествующая Хильда, отозвав брата в сторону, поведала ему правду. Все утро, пока Эйрёд конунг и Бергвид ездили на охоту, они разговаривали с йомфру Хильдеборг. Дочь конунга шила, а Хильда только расспрашивала и слушала, изредка тыкая иглой в платочек, который к концу утра стал выглядеть гораздо хуже, чем до того. Оказалось, что все дело было в конунге хэдмаров, которого зовут Роллауг Зашитый Рот.
– Он – побратим Торварда конунга, кто бы мог подумать! – шепотом восклицала Хильда. – А ведь говорят, что он хитер, коварен, злопамятен и мстителен! И он побратим Торварда уже почти восемь лет! Так вот, старшая сестра Хильдеборг, ее звали Гуннора, я тебе рассказывала, оказывается, не просто так умерла. Ее погубил Роллауг! Она воспитывалась где-то у вандров, и он болтался там где-то рядом, потому что боролся за власть со своим дядей и вынужден был постоянно переезжать. Гуннора была его невестой, а может, и любовницей, Хильдеборг не хочет про это говорить, я уж и так, и так выпытывала… Ну, в общем, Роллауг потом посватался к другой девчонке, причем, ты представляешь, та девчонка была невестой его родича, сына тогдашнего конунга. А он сам на ней женился. А Гуннора, бедная, когда узнала про его измену, то утопилась. Или даже он сам ее утопил, я как-то не поняла. И Эйрёд конунг не может Роллаугу этого простить. Но он сам не может с ним воевать, во-первых, Роллауг и Торвард вместе его одолеют, ведь Торвард будет помогать побратиму, он же обязан! А еще он не может объявить про Гуннору, они же не были с ним обручены, как полагается, она сама его выбрала, и она будет обесчещена, если узнают. Ну, вот, а теперь он хочет мстить вместе с нами. Раз Роллауг и Торвард все равно будут вместе, то лучше и вам с Эйрёдом конунгом тоже объединиться. Вместе вы их разобьете, тем более теперь, когда Торвард проклят. И Эйрёд конунг отомстит, и ты отомстишь.
Бергвид слушал, хмурясь, эту путаную сагу: кое о чем йомфру Хильдеборг не хотела говорить прямо, и кое-что менее скромная Хильда просто домыслила, но общий ход событий ему был ясен. И он не видел никакого урона для своего достоинства в том, что его приглашают к союзу для осуществления общей мести.
– Так, значит, Торвард конунг – побратим хэдмарландского конунга Роллауга? – спросил он у самого Эйрёда за ужином.
– Да! – Тот кивнул. – Поэтому, ты понимаешь, любой, кто повздорит с одним из них, поневоле должен будет иметь дело и с другим. А их земли граничат, и любой из них быстро узнает, если побратиму понадобится помощь. Поэтому к схватке с ними надо как следует подготовиться. Именно поэтому я медлил столько лет, хотя давно уже сердце мое не знает радости… – Голос его чуть дрогнул, но Эйрёд конунг одолел себя и продолжал даже более твердо и решительно: – Давно уже я стремлюсь отомстить конунгу хэдмаров за смерть моей дочери, йомфру Гунноры, погубленной его коварством. Требовалось выждать, чтобы выбрать подходящий случай. И вот такой случай настал, и в тебе, Бергвид хёвдинг, я вижу посланца богов! Роллауг Зашитый Рот обязан будет помочь Торварду Рваной Щеке, а тот будет обречен на поражение своей ссорой с фрией Эрхиной и ее проклятьем! И оба они потерпят поражение. А я хочу быть на стороне победителя, то есть на твоей стороне, Бергвид сын Стюрмира!
– И ты непременно там будешь! – Бергвид в горячем воодушевлении высоко поднял свой кубок. – Боги пошлют нам победу!
С этого времени совместный поход считался решенным, и Эйрёд конунг разослал по стране «ратную стрелу». Пока войско собиралось, оба вождя проводили время в пирах, охотах и разных состязаниях, к которым постепенно присоединялось все больше народу из тех, кто готовился пойти с ними в поход. Хильда, не теряя времени, что ни день умильно улыбалась хозяину дома, с пылким любопытством расспрашивала его о временах его молодости и о прежних подвигах. В конце концов она выведала даже то, о чем Эйрёду конунгу совсем не хотелось говорить: о том, что его единственный сын Халльфрид ярл погиб вовсе не в битве с врагом, а здесь, в усадьбе, перед дверями оружейной, во время учебного поединка с сыном своего воспитателя. За поединком их наблюдал и сам воспитатель, и хирдманы, бывшие тогда во дворе. Злой умысел усмотреть было невозможно, Халльфрид ярл сам совершил ошибку в защите, стоившую ему смертельной раны. Так что даже славой осиротевший отец не мог утешиться.
