Картнэм посмотрел на друга. Джон Ррайер оскалился в ответ – его красивое лицо на миг превратилось в страшную маску, а глаза обрели голодный волчий блеск.
– Как ни есть, – хрипло прорычал он. Все его тело начало мелко дрожать, костлявые руки крепче сжали поводья. Конь, почуяв звериный дух, начал испуганно ржать и мотать головой.
Картнэм снял шляпу и склонил голову перед эльфийским лордом, стараясь обратить на себя его внимание, отвлечь от безудержного оборотня.
– Великий, мы принесли тебе послание от Архимага Элагонского Тиана. – Безымянный решил перейти к делу, пока эта встреча не закончилась трагедией – он почувствовал, как напряглись эльфы-воины, скрывающиеся за поляной. До него донесся стон натянутых тетив и шелест оперения наложенных стрел.
Картнэм снял с плеча котомку и протянул ее беловолосому. Тот дрожащими пальцами развернул завязки и вытащил Чашу. Губы его зашептали что-то мелодичное. Эс-Кайнт не мог отвести взгляда от своего утерянного сокровища, вновь, как и прежде, восхищаясь изумительным белым деревом и полированными обручами из звездного металла.
– Мы можем идти? – оторвал его от созерцания кубка Ррайер.
Эльф кивнул и, быстро развернувшись, направился в глубь леса, бережно сжимая Чашу.
Картнэм взобрался в седло, спиной ощущая, что тетивы не ослабли ни на миг, а стрелы по-прежнему глядят в них с Джоном. Волшебник уже было повернул своего чудесного коня к ближайшему дубу. Эс-Кайнт скрылся из глаз. Вдруг Безымянного кольнула мысль, и он решил проверить свою догадку. Маг повернулся в ту сторону, куда ушел повелитель эльфов.
– Великий! – воскликнул чародей.
Беловолосый даже не повернул головы.
– Постойте!
Старик быстро спешился и бросился вдогонку. Тут же просвистели стрелы, устремившись в одинокую фигуру в нищенском плаще и остроконечной шляпе. Все они со стуком вонзались в извивающиеся, словно щупальца, ветви деревьев. Лес защищал своего адепта. Ррайер, недоуменно следивший за действиями друга, обнажил короткий меч, прицепленный к седлу.
– Не стрелять! – велел Эс-Кайнт. Он остановился и с удивлением посмотрел на старика: – Что тебе нужно, эгар?
Ледяной взгляд был получше любых слов – оборотней он считал низшими существами, даже таких, которые могли превращаться по желанию, как маги природы высшей категории, вроде Безымянного. Хотя последний надеялся, что таких, кроме него, нет… Да к тому же эльфийский лорд вообще не любил людей и считал их недостойными своего внимания.
– Ответьте мне на один вопрос…
– Я не обязан…
– Вы знаете, что такое «дюжинный багровый круг»? – как можно быстрее спросил Картнэм, пока эльф не успел потерять терпение.
Со всей этой историей с Чашей Безымянный совсем позабыл о своем поиске. Когда он уже собирался убираться восвояси, то подумал вдруг, что, возможно, эльфы знают, как объяснить непонятный последний «ключ».
– У меня совсем нет времени… – Эс-Кайнт повернулся, чтобы уйти.
– Милорд, если позволите напомнить: я принес вам Чашу Тиены.
– Хорошо, – вздохнул лорд. – Могу только сказать, что дюжинный круг – это время.
– Что? – не понял волшебник.
– Круги, или количество кругов, – раздраженно пояснил эльф, – по гномьему Солнечному Кругу Времени. Дюжинный круг, или День Молота – это день зимнего солнцестояния, первый день нового года по гномьему календарю.
– Гномий календарь? – задумчиво проговорил Картнэм.
Это походило на правду. Кому, как не гномам, знать о скрытых сокровищах, кладах и тайниках? План дальнейших действий складывался за считаные секунды. В первую очередь, требовалось найти гномов, далее выяснить у них про их «круг», прийти на требуемое место, дождаться дня зимнего солнцестояния и…
– Да, гномий календарь, – оборвал его мысли Эс-Кайнт. – Что такое «дюжинный багровый круг», я не имею ни малейшего понятия, и меня это не волнует, так же, как и то, как вы будете это узнавать и зачем это вам понадобилось. – Эльф отвернулся, показывая, что разговор закончен.
– Весьма вам благодарен, милорд.
Витал Эстарион Лунный Свет не ответил, запахнул плащ и ушел.
Картнэм был весьма доволен и собой, и эльфом, несмотря на его грубость. И даже Тианом с его глупой безделушкой. Потому что Архимаг, сам того не ведая, направил его к тому, кто владел нужными сведениями о «ключах». Он поставил ногу в стремя и резво забрался на Миргора.
– Куда дальше, друг? – поинтересовался Ррайер. – Догоним этого напыщенного остроухого, и пусть ответит за свое отношение к нам?
Картнэм, конечно, знал, что Волк шутит, но все же на миг представил себе, как два оборотня, прыгая по поляне, разрывают когтями эльфов на куски, впиваются в их тела клыками и переламывают им хребты, отрывают руки и ноги… Безымянный содрогнулся.
– Конечно, нет, – ответил он. – Нужно найти каких-нибудь гномов и выяснить у них про их дюжинный круг.
– Помнишь тех, в истарском «Вереске»? Подойдут?
– Вполне, – улыбнулся Картнэм и повернул коня на запад. – Но сперва есть одно дело на озерах… Прости, друг.
– Почему ты извиняешься? – удивился Джон.
– Вскоре узнаешь… – туманно ответил волшебник.
Ррайеру это уже не нравилось.
* * *
Ночь с 15 на 16 июня 652 года.
Восток хребта Дрикха.
Долина Стальных пещер. Глубоко под землей
Холод. Обволакивающий все тело холод каменных ликов. Мерцающие взгляды со всех сторон. Темнота скрывала лица, но яростный блеск глаз говорил лучше любых слов: «Уходи отсюда. Оставь нас. Ты недостоин этих стен».
Свеча, одиноко застывшая на постаменте из черного мрамора в центре зала, не могла раскрыть всех тайн этих стен, не могла полностью осветить хмурые каменные лица. Глубокие тени под глазами, черные фигуры, сидящие широким полукругом, и немая неподвижность…Так бывает, когда отворяешь высокую кованую калитку и входишь за ветхую решетку. Идешь по старой дорожке кладбища, утопая по колено в разросшейся траве, меж рядов надгробий, украшенных изваяниями крылатых духов смерти, могучих драконов, древних воинов. Они стоят неусыпными стражами над прахом тех, чьи имена полуистерлись на камне плит, о чьих деяниях давно забыли. Все они смотрят на гостя, посмевшего нарушить их извечный покой, окруженный старинной решеткой древнего погоста. И тебя пробирает дрожь от одной только мысли о том, что ты – единственное живое, дышащее существо в этом царстве мертвого времени.
Вот с чем можно было сравнить подобные пугающие ощущения. Тебя бьет дрожь, когда ты стоишь на этом сложном узоре, образующем нечто, похожее на гигантский цветок. Ты стараешься не смотреть на стены, но не можешь. Они притягивают взгляд, и оторвать его ты уже не в силах, поскольку это никакие не стены, а страницы из жизни. Жизни этих полускрытых тьмой фигур, чьи глаза постоянно поблескивают. И как на двери Мертвых Богов, эти страницы движутся, сплетаясь в реалистичные кровавые картины.
