Чеканя шаг, плотный строй Дор-Тегли ударил в правый фланг зеленокожей орде, вызвав сначала испуг, а затем и настоящую панику в орочьих рядах. От ударов низкорослых воителей нельзя было защититься – никакие латы не сдерживали их секиры, никакие черепа не оставались в целости, сталкиваясь с лезвиями топоров. Строй гномов ни разу не остановился. Словно шипастая борона, тянущаяся за крестьянским конем, их отряд прошел по рядам орков, оставляя после себя прорезанную, вспаханную трупами и залитую кровью полосу земли.
А тем временем с левого фланга уже подходили свежие силы людей, их вел маг Ахтиан Восточный. Следуя общему плану, он прошептал заклятие, и вот – строй людей на глазах у ошарашенных орков мгновенно превратился в такой же гномий лейданг, как и справа.
Передние ряды лавины заколебались и дрогнули: в то время как центральная ее часть продолжала яростно сражаться, прорываясь вперед шаг за шагом, «ребра» принялись отходить, пока еще организованно, но, тем не менее, все более усугубляя общее положение. Спасти орду от окружения теперь могло только чудо.
Хромой Улуг прекрасно видел всю картину боя со своей позиции на вершине холма. Почти все отряды уже успели спуститься в ложбину и ввязаться в бой, а здесь остались только семеро шаманов и резерв атамана Ваштаргха – три десятка могучих, опытных воинов. Они уже ничего не могли изменить, судьба сражения сейчас решалась на линии схватки.
Улуг яростно зарычал от бессилия. Когда с двух сторон по зажатой в узком пространстве лавине ударили свежие силы врага, он понял, что войско угодило в хорошо расставленную ловушку. Проклятые люди просто отдали им первую баррикаду, заманив ко второй. Особенно тяжелой ситуация была там, где низкорослые латники неумолимо теснили храбрых сынов Х’анана. Шаман прекрасно различал наведенный на противоположном краю поля боя морок (недаром с самого детства не вылезал из мира духов), также он видел, что с другой стороны на его воинов идут именно гномы, самые что ни на есть настоящие, а медленно пятящееся левое «ребро» собратьев вот-вот дрогнет и побежит под их натиском.
Улуг поднял свой бубен и со всей силы ударил кистью из конских волос по туго натянутой коже. Его помощники, младшие шаманы, повторили это движение за своим учителем.
– О, Великий Тур, ниспошли нашим воинам каменное сердце и каменную кожу!
Бум! Бум! Бум! Шаманы отбивали на бубнах заданный ритм. И дух Каменного Тура все-таки отозвался. Хоть и не слишком охотно, но его взгляд сразу почувствовали воины, сражающиеся с Дор-Тегли. Удары гномьих топоров перестали сбивать их с ног, воинам показалось, что кожа их стала подобной граниту, и яростный рев воспаривших духом бойцов заглушил все звуки боя.
Старый шаман устало вытер пот со лба. Отступление прекратилось, орда была спасена.
А в центре заснеженной расщелины неистово дрался побратим Верховного Вождя. Широкое лезвие топора, принявшее на себя снег, кровь и грязь, было уже все в зазубринах. Где-то рядом разорвался огненный шар, превратив сражающегося рядом с вождем широкоплечего орка в ревущий от боли горящий факел. Угр выругался и попытался взглядом отыскать вражеского магика. Ему повезло – на мгновение строй мечников-людишек распался под ударами его храбрых бойцов, и на холме слева промелькнули две фигуры в красных мантиях. Всего два десятка шагов! Издав боевой клич, вождь устремился к ним. Широкий взмах топора расчистил путь – пехотинцы врага не пожелали умирать и дрогнули, отступив на несколько шагов. Угрришат не стал преследовать малодушных, сейчас его интересовал более опасный враг…
Этого человека никто не любил, и его судьба была печальной. Как уже говорилось, свою роль в отношении к нему окружающих сыграла такая глупая вещь, как внешность. В Элагонской Школе Магического Искусства друзей у юноши совсем не было, но сейчас подле него сражался верный соратник Линар, с которым они успели очень сдружиться, проходя вместе боевую практику на заставе. И, даже несмотря на это, огненный маг все так же продолжал очень себя стыдиться. Больше всего на свете парень ненавидел свой большой, походящий на гоблинский, нос, далее следовали длинные руки с крючковатыми пальцами и серые волосы, что смешно торчали паутинистыми лохмами во все возможные стороны, из-за чего он старался снимать алую остроконечную шляпу как можно реже. Если бы не это, думал он, его жизнь сложилась бы лучше. На самом деле парень зря так убивался – хоть боги и не наградили молодого Аскара Этери красивой внешностью, он был чрезвычайно умен и постигал магическую науку быстрее всех на курсе, и даже многие умудренные опытом преподаватели порой терялись, выслушивая его вопросы и всевозможные научные теории. Некоторые из них тихонько поговаривали, что в будущем молодому Аскару совершенно точно предстоит стать одним из величайших волшебников, если, конечно, удастся сохранить голову на плечах. Когда орки пошли в нашествие и подступили к заставам, Этери как раз оканчивал свою практику, чтобы сдать последний экзамен и получить диплом и посох мага. Нынче, правда, диплом получать стало негде – Элагонская Школа разрушена, и жизнь для молодого волшебника совершенно потеряла смысл. Осталось лишь чувство долга и огромное желание сохранить жизни своим боевым товарищам.
На этом заснеженном поле Аскар спалил уже множество зеленокожих, но нового врага заметил слишком поздно. Волшебник увидел бегущего навстречу здоровенного орка и успел лишь сотворить стену огня. Земля вспыхнула магическим пламенем, но Аскар опоздал – гигант успел преодолеть это расстояние, огонь горел уже у него за спиной. Огромный топор угрожающе поднялся, готовый нанести последний для мага удар, лицо орка искривилось в злорадной усмешке, время как будто остановилось…
– Беги! Аскар, беги! – закричал Линар.
Он попытался спасти своего товарища-однокурсника и успел вскинуть ладони. На коже плясало пламя. Огненный шар вспыхнул, опалив руку орка и самого мага, вождь взревел, взмах громадного топора изменил направление, нанеся сокрушающий удар по дерзкому тщедушному молокососу в простой красной мантии. Разрубленное тело магика рухнуло, как подкошенное… но в последний миг перед смертью он все же успел отпустить на врага заклятие. Последнее заклятие в его жизни… Огненный шар разорвался уже после гибели мага, отбросив и орка, и молодого Аскара на несколько шагов, нанеся обоим жестокие ожоги магическим пламенем.
В ярости боя Угрришат не почувствовал боли, только пальцы правой руки почему-то отказались держать оружие; враз потяжелевший двуручный топор выскользнул на землю. Вождь зарычал и, выхватив левой рукой из-за спины кривой ятаган с зазубренным лезвием, бросился в бой с начавшими окружать его ратниками врага…
Белый Рыцарь вонзил раскаленный клинок в незащищенное горло степного воителя. Орк, издав последний хрип, упал на колени, а спустя еще миг ткнулся лицом в вытоптанный, смешанный с грязью снег. Паладин, уже позабыв о нем, внимательно оценивал положение на поле боя.
Пора! Парировав новый удар, Ильдиар отшвырнул от себя орочий ятаган и временно отступил под защиту большого обледенелого камня, где быстро сплел маленький шар из магического пламени и запустил его в красное от восходящего солнца небо. Оставляющий за собой белый след шар понесся в направлении холма, на вершине которого творили свою волшбу шаманы орков. Дракон должен был увидеть этот знак и атаковать, как они и условились перед боем.
