Когда все стихло, Глинервин осторожно поднял голову и ужаснулся: прямо над ним нависло огромное, схожее по размеру с корпусом корабля драконье брюхо. Зверь не заметил выживших людей, над головой которых прошел, куда больше его занимали те, что бежали прочь. Крики! Ах, эти крики! Не было его слуху ничего приятнее женских и детских криков. Как же ему нравился их страх. Ему нравилось смотреть, как беспомощные людишки разбегаются в разные стороны, только бы поскорее убраться из его поля зрения.
Дракон шагнул вперед, дощатые настилы под огромными лапами трещали и ломались. Огромный хвост, увенчанный шипами, ходил из стороны в сторону, и каждый раз, когда он соприкасался с чьим-то домом, от жилища очередного херда или марла ничего не оставалось: бревенчатые стены разлетались на куски, крыши срывало наземь. Древний Лаграон уже наметил себе новую цель – большое двухэтажное здание с резьбой на стенах. Дракон догадался, что это и есть поместье вождя Икстааре.
Он медленно двигался, разрушая по дороге все дома, до которых только могли дотянуться его лапы и хвост. Множество серо-голубых статуй остались за его спиной, выжившие люди убегали прочь, даже не оборачиваясь. На земле Лаграон вряд ли смог бы их догнать, ничего: вот скоро он вновь поднимется в воздух, крылья раскроются, знаменуя конец им всем, он взмоет в небо, и тогда никому не скрыться, никому не покинуть Город Без Лета. После тысячелетнего сна он проснулся, его пробудили. И пусть он не успел восстановить свои силы после столь долгого забвения, все равно никто из этих жалких червяков не сможет ему противостоять. Он вновь, как и века назад, скует оковами страха весь Тэрион и север Срединных равнин. Имя его смертные будут повторять шепотом. Они станут молить вернувшегося повелителя о пощаде…
Дракон и не заметил, как путь перед ним опустел – не стало даже собак. На выложенных дощатыми настилами улочках никого не было, всюду – холодные покинутые дома с погасшими очагами… Ни звука больше не раздавалось здесь, слышался лишь грохот боя у северных участков стен – там гоблины продолжали свою атаку.
Лаграон начал злиться – как это, больше никто не хочет бросить ему вызов? Никто не желает попытаться натянуть свою жалкую тетиву? Поднять тонкий, как тростинка, меч? Или топор?.. Люди, гномы, где вы все?!
– А ты еще кто такой? – Дракон даже остановился от неожиданности, глядя сверху вниз на человека, спокойно стоявшего перед ним.
Безумец, посмевший оказаться на пути у чудовища, улыбался! Дракон и раньше слыхал о таких – люди называют их юродивыми. То есть теми, у кого боги отобрали разум за их грехи.
На стройном человеке был длинный серый плащ, а волосы, что вились на ветру, казались белее снега. Совершенно мерзкое лицо и убогая фигура – так считал дракон.
– Ты кто такой?! – вновь проревело чудовище, но уверенность за секунды ушла из его сознания. Он почему-то вдруг отчетливо увидел свою гибель. Гибель, которую принесет ему именно этот юродивый. Странное ощущение… Каждая капелька ледяной крови в его теле, каждая чешуйка, каждый серебристый дюйм молили: «Давай уйдем отсюда! Скорее!» В этом человеке с уродливым лицом он увидел свою смерть, а заодно и гибель всех тех, кому тот нес ее последнее время. Острый драконий нюх учуял след целого сонма душ, что были обязаны своим изгнанием из тел именно этому человеку. Их было много, пугающе много… Нет, совсем не нужно рисковать! Уж лучше встретиться с вампиром в небе, чем с пугающей неизвестностью на земле. Лаграон слишком долго прожил на этом свете, чтобы не обращать внимания на собственные предчувствия. Тем более что спасали они его не единожды… Ну все! Прощай, убийца.
– Гаррххх!!! – издал громоподобный рык дракон и раскрыл крылья. Несколько ближайших домов накрыла тень.
– Ты куда? – воскликнул Коррин Белая Смерть, глядя, как чудовище поднимается в воздух.
Бывший некромант открыл свою книгу. У этого потертого черного фолианта с угольными страницами и багровыми текстами было очень полезное свойство: всем, помимо нынешнего обладателя, он казался обычной тетрадью, поношенным и старым дневником, куда путник постоянно заносит приключившиеся с ним события. Это весьма оберегало как от охотников на ведьм и фанатичных крестьян, так и от других темных магов, колдунов, ведьм и чернокнижников, среди которых Книга Памяти Каина (так она называлась) слыла легендой, утерянным сокровищем и пределом мечтаний. Но не кто иной, как Коррин Белая Смерть сейчас являлся истинным и единственным хозяином старого фолианта, и только он видел истину. Некто неизвестный постоянно шептал ему в уши отрывки из книги, будто испытывая его волю, соблазняя прочесть их вслух, повторить так, чтобы ветер подхватил их мотивы – тогда они получат то, чего так алчут, тогда они обретут плоть. Книга взывала, и каждая багровая буква в голос, но неслышно для других открывала запретную тайну старых, написанных кровью строк.
Бывший слуга смерти начал шепотом повторять то, что говорили ему живые страницы темного писания. Слова давно забытого всеми языка обретали в сознании Коррина свой смысл:
Древняя тварь воскреснет с улыбкой,
Словно дитя, тебя в шелк завернет.
Безвольным очнешься на паперти зыбкой,
Нить горло затянет, дыханье убьет.
Саван паучий грудь крепко сжимает,
То веки смыкает белесый металл,
Рвешь путы, как муха, но сам понимаешь:
Ждет тебя смерть – поцелуй острых жвал.
Последнее слово сорвалось с языка некроманта, и в тот же миг в его руке появились едва видимые нити.
– Помоги мне, древний паук. – Кровь начала стучать в виски. Коррин пошатнулся и вдруг свалился в снег. Глаза болезненно сузились, в каждом из них появилось по четыре зрачка, а челюсти начали расширяться, превращаясь в хищные жвала. Боги! До чего же больно!
Бывший некромант упер руки в землю, растопырив локти в стороны, страшно изгибая и изламывая суставы. В такой чудовищной позе он сумел подняться. Нет, он все еще выглядел как человек, только лицо его жутко изменилось. Едва различимые нити все еще были крепко сжаты в его правой ладони.
Взгляд восьми зрачков глядел в предрассветное небо, в высокие снежные тучи, среди которых пытался скрыться дракон. Но большое расстояние от земли было лишь на руку некроманту – заклятие уже действовало.
Своим паучьим зрением Коррин Белая Смерть видел, как в эти мгновения огромное тело монстра обволакивают все новые и новые колдовские нити, как стремительно опутывают они крылья и лапы дракона. Чудовище пыталось сопротивляться, разрывая небо своим ревом, полным боли и отчаяния, но не тут-то было. Жестокая древняя магия темной книги знала свое дело. И даже Лаграон, существо необычайно могучее, был не в силах разорвать эти походящие на шелк оковы, и всего несколько мгновений спустя белый кокон полностью облепил его. Огромные перепончатые крылья оказались прижатыми к телу и прочно стянутыми липкими путами. Дракон бился в этой клетке, но не мог из нее выбраться. Не в силах больше держаться в воздухе, чудовище издало душераздирающий крик и начало стремительно падать на землю.
Вопли людей и визг гоблинов, глядящих, как на них несется нечто столь же громадное, как фрагмент обледенелой скалы, могли оглушить кого угодно. Но Коррина они совершенно не волновали – свое дело он сделал. Бывший некромант удовлетворенно откинулся на землю и устало закрыл глаза. Легкая, покалывающая боль в кончиках пальцев и почему-то в сердце не слишком-то задевала его – он сразил дракона, сейчас он был доволен собой, можно даже сказать, почти счастлив.
