Когда Дори Рубин нашел Дарвейга, Неудачник выглядел не лучшим образом. От него ужасно воняло, нищенское рубище и взлохмаченные волосы сводили на нет весь гордый облик гнома, вызывая лишь презрение и отвращение. Нор-Тегли был весь в синяках и ранах: чтобы не ночевать под открытым небом, он дрался со стражниками, и те, избив бродягу, волокли его в каземат.
Рубин не позволил старому товарищу совершить самый ужасный грех из всех, которые только порицались гномами, привел домой, заставил протрезветь и вымыться, переодел в чистое, для чего не пожалел собственного гардероба. Он поверил в Лори, дал ему еще один шанс и заслужил его вечную благодарность, вернув родовой арбалет. Русобородый полагал, что Дори взял его с собой только из жалости, но это было не так – самый меткий стрелок Хребта Дрикха вряд ли помешал бы в подобного рода предприятии.
И теперь гном-неудачник шагал по дождливому лесу и вскоре с отвращением к самому себе понял, что заблудился. Он не мог выйти на свет костра – костра-то как раз и не было, ведь спутники ждали его с дровами. Кругом уже почти полностью стемнело.
Продрогший Нор-Тегли уже отчаялся найти выход на дорогу, когда за спиной послышался чей-то незнакомый и наглый голос:
– А ну стоять, коротышка!
Гном резко обернулся. Примерно в десяти шагах от него злобно щерились несколько человек. Грязные мокрые одежды, серые лица в черных подтеках. В руках – натянутые луки, у каждого на поясе меч или кинжал. Разбойники. Бандиты с большого тракта… точнее, с большого леса.
Пальцы Лори привычно дернулись к арбалету, когда один разбойник отпустил тетиву. Меткий выстрел пронзил плечо, отбросив гнома назад, но даже с такого расстояния Нор-Тегли не удалось сбить с ног.
– У-у-у-у, – протянул Неудачник. Рану неимоверно жгло, из нее текла кровь, смешиваясь с дождем. Он отступил на шаг, пытаясь пошевелить пальцами, рука слушалась все хуже, быстро немея.
– Вот так удача! – разразился мерзким хохотом главный разбойник. От собратьев его отличал потертый красный плащ, затасканный и грязный. – А мы сидели себе, уплетали ужин в тепле и уюте и помыслить не могли, чтобы отправиться в такую непогоду под открытое небо, да еще в лес! Но кто-то будто нашептал, и видишь, коротышка, как все удачно получилось?!
– Нашептал, говоришь? – скрипнул зубами Лори, резко дернув головой. – Проклятый Вчера…
– Хватит бормотать! Что там у тебя в мешке? – вопросил главарь, его подельники шагнули к раненому гному, которому не оставалось ничего другого, кроме как отпрянуть назад. Еще одна стрела предостерегающе свистнула совсем рядом с ним. – Разве ты еще не понял, что тебе никуда не деться?
– П-провались п-пропадом, п-паскуда, – заикаясь от боли, прохрипел Лори. Как он не услышал их? С его-то слухом! Наверное, из-за проклятого дождя. Что ж – сам виноват.
– Швыряй сюда мешок, иначе глазки нанижем на стрелы… – Главарь банды в ожидании протянул руку.
– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Лори, кривясь от боли. Вода застилала глаза, неприятно стекая по лицу, в то время как разбойники, казалось, привычно чувствовали себя под ливнем. – П-почему бы тебе просто не убить меня на месте, крысеныш, и не вырвать мешок из моих холодных рук?
– Зачем, если за тебя живого можно еще и выкуп получить? – Главарь был весьма болтлив, за что его и прозвали Языкатым Эриком. – Посуди сам: кто откажется купить себе гнома? К примеру, какой-нибудь граф, чтобы швыряться в него объедками и пинать, вымещая злобу, или цирк – ты был бы, к слову, отменным уродцем! А не хочешь ли отправиться в рабские ямы гоблинов, где скрип зубов мытарей звучит громче барабанов надсмотрщиков, а пот (и не всегда свой) – это единственное питье, которое попадает на иссушенные губы? Да, идея с гоблинами мне нравится больше всего… Или нет! Есть вариант еще лучше! Я обменяю тебя ар-ка, у них есть что предложить за столь веселого коротышку! И это еще не весь… ах-рахх… – Главарь в порванном красном плаще наконец умолк. Ни с того ни с сего он вдруг дернулся и упал лицом в грязь, будто кто-то сильно толкнул его сзади. Из спины человека торчал метательный топор с резьбой на рукояти.
– Эрик! – разбойники начали быстро оглядываться в поисках убийцы. Луки с наложенными на тетивы стрелами глядели в лес, но никого не было видно из-за деревьев и высоких зарослей кустарника.
На раненного в плечо Лори уже никто беспечно не обращал внимания, а зря. Замешательство разбойников позволило ему выхватить из чехла на спине арбалет. Левая рука не слушалась, поэтому пришлось действовать одной правой. Гном нажал на неприметную кнопочку под спусковым крюком, и в тот же миг с шипением раскрылись четыре рога с двумя туго натянутыми тетивами.
Палец отжал спусковой крючок, тетивы зашлись в движении под воздействием хитрого самовзводного механизма – гному оставалось лишь переводить арбалет из стороны в сторону, целясь во врагов. Четыре болта со свистом всего за несколько мгновений отняли жизнь у четырех разбойников – с хрипами и предсмертными вздохами они присоединились к своему вожаку, упав в грязь.
Лори опустил арбалет – перезарядить его одной рукой он бы не смог. Один из вольных стрелков повернулся к убившему его товарищей карлику и натянул лук. В это же мгновение из тьмы вылетел еще один метательный топор. Разбойника отбросило вперед – удар был так силен, что лезвие пробило спину и вышло из груди.
В живых остались лишь двое грабителей. Они испуганно переглянулись и в суеверном ужасе бросились было наутек, но скрыться им так и не удалось. На прогалине появились две коренастые фигуры; в едином замахе что-то метнув, они резко опустили руки. Разрезая капли дождя, вслед разбойникам пронеслись два стальных росчерка. Бандиты рухнули, будто споткнувшись на бегу: из затылков у каждого торчали сильхи – узкие ножи-засапожники с листьевидными клинками. Вся банда почила вечным сном.
Из-за раны в плече по всему телу Лори разливались боль и тягучая слабость. В ушах с силой барабанного боя гремел дождь, руки в изнеможении опали, словно плети, быстро деревенеющие пальцы выпустили арбалет. Гном дотронулся до раны, все тело дернулось – стрела главаря разбойников была смазана каким-то ядом. Возникло чувство, схожее с сильным опьянением. Затуманенным, плывущим взором Лори уловил, как к нему быстро направляются два совершенно одинаковых чернобородых гнома. А может, это у него в глазах уже двоилось из-за раны?
Нор-Тегли подбежали к товарищу, а он без сил рухнул на колени, глубокая лужа раздалась в стороны грязными брызгами.
– Ты как, дружище? – спросил один, приподнимая окровавленного и насквозь промокшего спутника с земли.
– Ты что, ослеп? У него же стрела торчит из плеча, дурья твоя башка! – воскликнул второй.
Лори безмятежно улыбнулся – нет, ему не мерещилось, и в глазах не двоилось. Будто бальзам в уши полилась знакомая ругань двух братьев-близнецов, довольно известных в Ронстраде под прозвищем Близнецы Клыка. Рыжебородый предводитель забеспокоился, что Лори долго нет, и послал их разыскать пропавшего арбалетчика. Рубин хорошо знал о «тревожной неудаче» своего друга.
