– Нет, я хочу побыть одна...
Леди Изабелла кивнула и развернулась, чтобы уйти, когда подруга вдруг остановила ее:
– Постой, Изи.
Графиня де Ванкур обернулась.
– Скажи мне, как ты переносишь постоянное отсутствие Ди? Что помогает тебе ждать его год за годом, проводя дни и ночи в одиночестве?
Леди Даронская печально вздохнула:
– Надежда, что когда-нибудь мы все же будем вместе. Надежда, что когда-нибудь королю больше не понадобится служба Ильдиара, что на его место встанет другой. Я втайне надеюсь, что мое горе перейдет к кому-нибудь другому: пускай другая женщина ощутит на себе все это, ведь, кажется, что на мою долю уже достаточно. Да, это звучит эгоистично, но я и правда так думаю. Я просто надеюсь...
– Но тебе легче, Изи. Ведь твой суженый – доблестный рыцарь, герой королевства. Его слава, рассказы о его подвигах, они, должно быть, помогают тебе переносить все невзгоды разлуки.
– Знаешь, милая Рейн, я могу сказать об этом немногим, но даже будь он некромантом или еще кем похуже, я бы все равно так же ждала его.
Графиня де Нот вздрогнула. Неужели ее подруга о чем-то догадывается? Но как?! Кто мог выдать Изабелле ее самый страшный секрет, тайну ее сердца, покоящуюся за семью замками?
– Я тебя понимаю, дорогая Рейн, я тебя понимаю... – Леди де Ванкур обняла подругу за плечи и прижалась щекой к ее шее. – Это наша судьба такая: ждать тех, кого любим. Теперь и сестренка присоединилась к нашему печальному ордену, – она невесело улыбнулась. – Славный рыцарь Джеймс Доусон, кажется, отворил замóк на ее сердце.
– Да, я видела, как уезжал этот рыцарь. Он хороший человек. Ты знаешь, он вырос в нашем замке и был мне как младший брат. И... он вывез меня из горящего Сарайна... – Глаза леди Аландской наполнились слезами, стоило ей вспомнить родной дом. Дом, которого больше нет...
– Пойдем, дорогая. – Леди де Ванкур попыталась было увести Агрейну со стены, но та была против. – Стоять здесь бессмысленно и опасно для здоровья – ты можешь простудиться. Дозорные затрубят в рог, если к замку приблизится чужак.
– Я должна первой увидеть его...
– Что ж, как пожелаешь. – Графиня де Ванкур устала спорить. – Оставайся здесь, если тебе так легче, но, смею надеяться, к ужину ты присоединишься к нам?
– Да, – прошептала Агрейна.
– Совет скоро начнется, дорогая, – сказала леди де Ванкур. – Мне нужно идти. Если тебе что-нибудь понадобится, слуги исполнят все, что ты им прикажешь.
Изабелла направилась к двери башни, что вела с дозорного пути во внутренние помещения. Леди Агрейна осталась одна.
– Ну, наконец, – раздался холодный голос откуда-то сверху. – Болтливее женщин нет никого на всем свете...
Графиня подняла глаза и в ужасе отшатнулась. Прямо на остроконечной крыше располагавшейся рядом башни сидел огромный монстр – черная летучая мышь расстелила свои широкие перепончатые крылья на черепице и глядела на нее алым немигающим взглядом. На спине нетопыря сидел человек в длинных темных одеяниях. Его белое лицо казалось лицом самой смерти в подрагивающем свете факелов.
– Черный Лорд...
– Только не нужно кричать и падать в обморок.
– Я и не собиралась, – гордо ответила Агрейна. – Что тебе здесь нужно, некромант?
Она только моргнула, но его уже не было на крыше башни. Теперь он стоял на дозорном пути стены в трех шагах от нее. На руках он держал чье-то тело.
– Я принес тебе кое-кого. Сама решай, что с ним делать, но я бы посоветовал тебе его просто похоронить...
Позабыв про страх, женщина бросилась к некроманту и откинула капюшон с лица покойника, которого держал Деккер. В следующий миг она без сил упала на колени и начала рыдать от непереносимой боли. Сердце в ее груди, казалось, только что разорвалось изнутри. Белое лицо принадлежало ее любимому, принцу Ронстрада, Кларенсу Лорану.
Некромант опустил тело подле нее.
– Хватит лить слезы, – скривился Черный Лорд, ему было противно.
– Ты убил его... убил его... – выла графиня. – Проклятый... Это ты сделал его таким, а потом убил...
Она вскочила на ноги и стала бить его кулачками в грудь, не переставая рыдать. Истерика полностью захватила ее в свои объятия.
– Он сам убил себя, женщина. – Деккер перехватил руку леди за запястье и крепко сжал его, причиняя ей боль. – Он убил себя из-за тебя. Так и знай... И стал он таким не из-за меня, но тоже по твоей вине.
Она ненавидяще глядела в его глубокие черные глаза. Он лжет... Он лжет ей, он убил Клэра и теперь лжет ей...
– Ты хотела видеть в нем героя, он стал таким из-за тебя, дура. Я видел его последние минуты, он жалел, что никогда не станет тем, кем ты могла бы гордиться.
– Зачем ты мне все это рассказываешь? Зачем принес его сюда?
– Потому что он, несмотря ни на что, был мне верным другом, хоть сам и считал иначе.
– Зачем ты принес его?
– Чтобы ты похоронила его. Я хочу, чтобы ты приходила каждый день на его могилу, чтобы ты роняла слезы на ней. Чтобы продолжала ждать его... Тогда ему будет там не так тяжело...
– О чем ты говоришь? – она не понимала. Она больше ничего не хотела понимать.
– Прощай. – Черный Лорд развернулся и пошел к башне, на которой восседал его нетопырь.
Вдруг он о чем-то вспомнил и обернулся. И как раз вовремя – графиня взбиралась на зубец ограждения, судя по всему, намереваясь сброситься вниз со стены.
– Ах да... Если ты попробуешь покончить с собой, я убью всех оставшихся дорогих тебе людей. Найду и прикончу твоего славного братца, сэра Ильдиара, отправлю на тот свет каждого в этом замке. А сам замок сожгу дотла...
Леди Агрейна тут же прекратила свои неловкие попытки свести счеты с жизнью. Теперь она неотрывно глядела в глубокие черные глаза некроманта. Ее же собственные глаза были сухи и болели – ей хотелось плакать, но больше она не могла. Это походило на злобные и равнодушные темные чары. Зрачки неимоверно резало, но ни одной слезы больше не скатилось по ее щеке.
– Ты получаешь от этого удовольствие? – с ненавистью спросила она.
– О, истинное, – злобно усмехнулся Черный Лорд.
– Ты и правда самая жестокая тварь из всех живущих.
– Тебе виднее. – Он сомкнул ладони, резко развел их в стороны и тут же исчез в черной дымной туче. В такой же туче одновременно с ним испарился и гигантский нетопырь на крыше.
В следующий миг Деккер уже восседал на спине Крио, и они летели сквозь грозовые небеса.
Графиня Аландская осталась сидеть на ледяном камне дозорного пути стен, прижимая к себе не менее ледяное тело. Отчего-то на мертвом лице были начертаны две алые полосы, пересекающие глаза, как у какого-нибудь шута, – самая выразительная черта внешности Черного Арлекина проявилась на облике другой его личности. А на губах застыла улыбка, словно он сейчас точно знал, в чьих объятиях оказался. Будто он чувствовал жар ее тела, горячее прикосновение любимых рук, ее дыхание и пылающие поцелуи, смешанные со слезами. А быть может, он улыбался так спокойно и безмятежно потому, что наконец... вернулся домой.
