– Потому что я смотрю несколько дальше этих ваших бессмысленных традиций и глупых суеверий, – прокомментировал ее слова Остроклюв, скривив губы в презрительной усмешке. – Как выяснилось, мясо людей не менее хорошее на вкус.
– Да, жертвы были приняты благосклонно, – подтвердила Велланте. – Наш покровитель оказал нам великую честь, избрав это озеро своим домом.
– Черный Лебедь? Но это же… невероятно! – воодушевился ал Тарве. – Но почему об этом не объявили стражам? Подобная весть наполнит сердца эльфов отвагой, а души – яростью и жаждой битвы!
– А еще страхом, непониманием и предрассудками, – прохрипел Мелле. – Страж храбр ровно настолько, насколько готов презреть свой страх. Но вся храбрость отлетает к Тиене, как только этот самый страх вырастает на голову выше…
Убийца недобро оглядывал каждого из своих соратников, включая и саэграна. Неллике давно привык к его тяжелому взгляду, как и к пренебрежительному отношению этого угрюмого эльфа к остальным стражам. Он бы весьма удивился, если бы услышал из уст Молчаливого нечто большее, чем очередную грубость. Можно сказать, это была его привилегия в присутствии саэграна. Однако не все из находившихся здесь полагали так же.
– Если благородный ал считает стражей Дома трусами, мой меч готов вырезать эти слова из его глотки! – в ярости вскочил излишне вспыльчивый Тарве.
Феахе и Рилле поднялись с ним вместе, выражая согласие и поддержку. Руки стражей одновременно опустились на рукояти мечей, как это было принято при вызове на поединок.
– Не утомляйте меня подобными выходками. – Неллике раздраженно махнул рукой, обрывая вот-вот готовую вспыхнуть распрю. – Ал Мелле несколько неразборчив в словах, но отдадим нашему другу должное – выбирать ему особо не из чего. – Усмешка саэграна предназначалась скорее для некстати вступившихся за свою честь воинов, чем для не проронившего больше ни слова в ответ недобро глядевшего на всех эльфа.
Трое уязвленных стражей поспешили опуститься обратно в кресла. Пойти против воли саэграна никто из них не посмел. Настаивать сейчас означало лишь уронить свою честь еще больше.
– Тревоги стражей – не более чем рябь на воде. Меня же волнует то, что скрывает ее глубина. – Остроклюв прищурился. Сейчас он переходил к основной части поставленного здесь действа. – Что насчет последней жертвы, моя дорогая Велланте? Этой ночью? Мне интересно.
– Мой саэгран, я сама хотела доложить вам о постигшей нас неудаче, но причины пока остаются невыясненными. Я отдала приказ сестрам проверить возможные ошибки в подготовке и проведении ритуала. Не позднее вечера сего дня я представлю вам подробный доклад…
– Не утруждайтесь, алаэ, я уже все там осмотрел. Лично, – с деланой заботой в голосе проговорил Остроклюв.
– Но… Что вы осмотрели, мой саэгран? – Эльфийка недоуменно подняла бровь. Неужели действительно не знает? Неллике в этом очень сомневался, ожидая от нее совсем другой реакции. – Последняя жертва не была принята, и мы…
– Не была принята? Что это значит? – Теперь уже настал черед Остроклюву удивляться.
Саэгран невольно перевел взгляд на подозрительно притихшего, словно мышь в норе, Келльне – может, тот хочет что-то добавить? Но страж молчал, должно быть, обдумывая только что услышанное.
– Черный Лебедь не пришел на наш зов, – склонила голову чародейка. – Впервые жертва осталась нетронутой.
– Вы ошибаетесь. – Неллике задумался, взяв длинную паузу. – Этой ночью Черный Лебедь не остался голодным. Выходит, жертва была не одна…
– Не одна?! – Велланте изменилась в лице, ее чувства можно было определить как смесь гнева и страха.
– Вот именно. Но кто тогда принес ту, вторую жертву, которую и избрал Черный Лебедь? Келльне!
– Мой саэгран, – страж выглядел растерянным, – я не могу знать, мои изыскания…
– К Про́клятому твои изыскания! – одернул подчиненного Неллике. Сейчас он чувствовал то же самое, что и на берегу, обнаружив тело эльфа. Нить понимания подоплеки происходящих событий ускользала от Остроклюва, вытекала, словно вода сквозь пальцы, и именно это приводило его в ярость. – Как этот эльф оказался в моем лагере и кто из вас, просвети меня Тиена, вздумал скормить его Черному Лебедю?! Келльне, мое терпение не безгранично!
– Есть одна деталь, мой саэгран. Я полагаю, это может быть важным, – словно бы вспомнив о чем-то, страж поспешно вытащил из сумки на поясе небольшой предмет, блеснувший в тусклом пламени свечей, и протянул своему предводителю. Извлеченной вещью оказался небольшой, в палец толщиной, серебристый медальон на длинной и тонкой цепочке. – Я обнаружил это сегодня утром, сразу после того, как вы покинули берег. Что-то сверкнуло в воде, рядом с телом, я нагнулся посмотреть, и – вот…
Неллике принял из руки стража предмет и осмотрел его. Два серебристых птичьих крыла сходились вместе, переплетаясь перьями и образуя что-то вроде замка́, подобно тому, как эльф может сложить пальцы обеих рук вместе. Ниже крыльев крепилось кольцо, в которое была продета порванная сейчас цепочка из тонких, почти невесомых звеньев того же серебристого с синим отливом цвета, что и сам амулет, – Неллике сразу узнал лунное серебро, очень редкий и благородный металл, который люди и гномы зовут мифрилом. Стоит такая вещь целое состояние, как полный доспех работы Тегли или клинок самой лучшей, закаленной в ледяных водах Стрибора стали. Неудивительно, что страж решил оставить ее себе, попытавшись скрыть находку от своего командира. Только страх и замешательство вынудили сейчас Келльне отдать эту вещь. Итак, одним меньше. Тот, кто запросто позарился на сверкающую безделушку, вряд ли настолько умен, чтобы дурачить его, Остроклюва, столько времени. Если, конечно, все это не часть очередной умелой игры с целью отвести от себя истинные подозрения.
Саэгран провел пальцем по рельефной огранке медальона – тут непременно должен быть секрет, такие вещи не служат украшением, да и обстоятельства, при которых его обнаружили, наталкивают на определенные мысли. Через пару секунд его усилия увенчались успехом – внутри драгоценного изделия раздался глухой щелчок, и створки крыльев плавно разжались, обнаружив тайник. В нем оказалось послание – свиток тончайшего непромокаемого пергамента, испещренный едва различимыми символами, который легко развернулся в руках эльфа. Неллике поднес свиток ближе к свече, внимательно разглядывая. Буквы выглядели привычными, эльфийскими, но вот слова отличались полной бессвязностью.
– Альвин, взгляни на это. – Саэгран протянул найденную записку стражу.
– Мы имеем дело с неким шифром. – Тот весьма озадаченно повертел в руках послание. – Припоминаю, я встречал такое раньше. Позволю себе предположить, что подобная тайнопись известна еще со времен Исхода и зовется «Алтейне», по имени ее создателя. Когда-то ее часто использовали в своих посланиях странствующие барды Дома Поющих Ветвей, отчего даже долго считалось, что это тайный стихотворный язык.
– Ты можешь это прочесть?
– Боюсь, это невозможно, – возразил страж. – Отличительной особенностью данного шифра является наличие ключа, без которого разгадать значение слов не легче, чем отыскать нору Черного Лиса. Ключом может быть как одно-единственное слово, так и целая айла.
