«Сноббери в Теале и Бренхолле. Олаф Бремер убит во время осады. Племянник Сеймус, сын Софи Бремер, убит во время осады. Танкред не велел защищать город и замок от войск Сноббери. Танкред не велел помогать вашим воинам. Я слышал, как Танкред давал указание уничтожить вашего ставленника. Барон в бегах – предположительно, в Дайкане. О дальнейших его планах ничего не известно».
Танкред… Танкред… Танкред… Все этот Огненный Змей Бремер… Танкред ни за что не повелел бы прикончить своего агента. И даже если допустить, что отданный приказ был очередной отравленной приманкой для маркиза, то гибель Келльне доказывает обратное. Он не Жаворонок. Что касается оставшихся, то здесь Неллике даже не знал, о чем думать…
Рилле – мастер проникновений, способный подстраиваться под любую ситуацию, шпион, чье мастерство близко к идеальному. Преспокойно мог бы быть предателем.
Феахе, способный убить свою жертву из лука, где бы та ни находилась: его стрелы умеют проникать даже сквозь стены, как поговаривают… Возможно, именно сейчас он целится в него, своего саэграна, лежащего на походном ложе в своем шатре, стоит где-то там, окутываемый ливнем, и оттягивает тетиву… Преспокойно может быть предателем.
Тарве, мастер меча, прямолинейный и быстрый. Пока ты будешь задумываться о его верности, может прочертить сквозь тебя зигзаг своим не знающим преград клинком. Совершенно не подходит под тип изменника, но тем и примечателен – слишком уж благороден, искренен и верен… с виду. Преспокойно может быть предателем.
Мелле, этот немногословный убийца, полное противоречие Тарве: он так и просится на роль Жаворонка – кто его знает, чем он там занимается. Что творится у него в голове? Или в исполосованной шрамами, как и лицо, душе? Преспокойно может быть изменником.
Кто там еще? Альвин… Неллике даже скривился от воспоминания об этом эльфе: эта его чопорность, нежелание марать ручки, жеманно поджатые губки, лицо, которое, если бы не было таким отвратительным, могло бы считаться самым красивым лицом не только в этом лагере, но и во всем Доме. Приверженец традиций, законов Черного Лебедя, верный Дому, но не ему, Неллике, и умный… очень умный… Именно из таких личностей состоит интриганская верхушка Конкра. Преспокойно может быть предателем…
И еще Велланте… Неллике открыл глаза и взглянул на свою любовницу.
Женщина, расчесывавшая его волосы, вздрогнула от неожиданности, рука ее дернулась, и она вонзила острый зуб гребешка в голову саэграна. Тот даже не поморщился. Тонкая струйка крови протянулась из-под волос на лоб и сползла на висок. Реакция говорила сама за себя. Конечно, ее дерганье ничего не доказывает, но заставляет задуматься. Она преспокойно может быть предателем… Сегренальд ведь не говорил, мужчина или женщина – господин Жаворонок. А обращение «господин» вполне могло иметь под собой цель запутать.
– Прости меня… Прости… – зашептала Велланте в ужасе от содеянного. В руке у нее был окровавленный гребешок, а зеленые глаза Неллике пронзали ее насквозь.
– Ничего страшного. – Этот голос… как будто ее окатили расплавленной сталью. – Ты ведь не нарочно, верно? Верно? – Пощечина взвилась, подобно хищной птице, хлестнувшей ее крылом.
Велланте слетела с ложа на пол. Губа ее была разбита, щека дико саднила, слезы текли из глаз. Она поглядела на него с обидой и отчаянием, после чего коснулась голубоватого кристалла, висевшего в золотой оправе у нее на шее…
– Не смей! – только и успел воскликнуть Неллике, бросившись к ней, но было уже поздно…
Неллике лежал с закрытыми глазами на походном ложе, а она расчесывала ему волосы. Он думал о том, кто же этот треклятый Жаворонок. Кто там еще? Альвин… Неллике даже скривился от воспоминания об этом эльфе: эта его чопорность, нежелание марать ручки, жеманно поджатые губки, лицо, которое, если бы не было таким отвратительным, могло бы считаться самым красивым лицом не только в этом лагере, но и во всем Доме. Приверженец традиций, законов Черного Лебедя, верный Дому, но не ему, Неллике, и умный… очень умный… Именно из таких личностей состоит интриганская верхушка Конкра. Преспокойно может быть предателем…
И еще Велланте… Неллике открыл глаза и поглядел на свою любовницу. Женщина, расчесывавшая его волосы, поглядела на него с легкой печальной улыбкой. Даже если она предатель, то просто прекрасный, изумительный… невероятно дурманящий предатель…
– Что-то случилось, Нейел? – нежно спросила она, при этом ее левая скула странно подернулась, как будто в этот миг он коснулся ее невидимой рукой.
– Нет, ничего. Все хорошо… – Неллике вновь закрыл глаза…
* * *
– Это он, мой саэгран. – Феахе стоял перед Неллике, низко опустив голову так, что подбородок его упирался в грудь. – Вы назначили меня ответственным за безопасность лагеря, но я посчитал, что не только лишь от врагов внешних.
Неллике сидел в кресле и задумчиво глядел на убитую птицу у своих ног. В груди ее торчала длинная стрела с необычным волнистым оперением. В то же время похожие стрелы покоились в колчане за плечом у Феахе.
– Это был последний орел? Тот, которого я велел посадить в клетку?
– Совершенно верно, мой саэгран.
– И он посмел отправить его после моего строжайшего запрета, – подытожил Остроклюв.
– Я помнил об этом, когда выбирал, куда попадет стрела: в голову или сердце.
– Я рад, что ты не поспешил сделать подобный выбор не только насчет птицы.
– Я не смел, мой саэгран. Не предупредив вас и не получив вашего дозволения. Я не имел право самолично вершить суд.
– И подобное здравомыслие в очередной раз спасло тебе жизнь, мой верный Феахе. Где письмо?
– Под крылом, я не рискнул его трогать, мой саэгран.
Чрезмерная осторожность Феахе уже начала походить на трусость.
– Может быть, достанешь и подашь мне? – Неллике уже злился.
– Конечно. Простите мою нерасторопность, мой саэгран.
Феахе склонился над тушкой подстреленного орла и начал спешно отвязывать шнуры, которые крепили к телу птицы тоненький свиток в кожаном цилиндрическом футляре.
– Сюда. Скорее… – Неллике не терпелось изобличить Жаворонка.
Он разломал восковой обод и сорвал крышку с цилиндра. Послание гласило:
«Милорд Найллё Тень Крыльев!
Спешу сообщить вам, что мы потерпели поражение под Теалом. Саэгран Остроклюв, невзирая на все советы Певчих Птиц, отправил в город людей слишком мало воинов. Один из восточных графов Ронстрада, Сноббери Реггерский, захватил город ценой малой крови, и теперь он является владельцем замка Бренхолл и самого города.
Ваши изначальные планы, милорд, спровоцировать короля Ронстрада на нападение на Конкр уже неосуществимы – короля свергли в Гортене, власть в руках мятежников. Но смею заметить, Неллике Остроклюв не спешил сообщать вам об этом – это последний орел, которого запретили посылать куда бы то ни было, а к саэграну Маэ меня не допустили.
