– А так – натуральная баба.
Послы захихикали над невесть какой шуточкой и привлекли внимание хлопочущего над господином Черныша.
Дроу посерел от злости – так было всегда, когда над виконтом потешались, – и отвернулся.
В Тиндарии подобные выходки Шонвайну и компании стоили бы продырявленного брюха. Тиндарийская аристократия горазда вынимать шпаги из ножен в долю секунды – всякий знает. Не обязательно даже бросать вызов – проделал в наглеце дыру и пошел дальше.
А здесь? Варварский мир! Черныш хорошо представлял себе, что будет, если Талиесин вызовет кого-нибудь на дуэль.
Ответом будут только насмешки. После этого один выход: удавиться, чтобы сохранить остатки чести…
Впрочем, похоже, сам Черныш поддался мрачной магии момента и начал смотреть на вещи слишком пессимистично.
– Вперед! – дал команду Пнилл.
Дружинники построились колонной, авангард которой возглавлял король, а замыкал Ворчлюн Ухайдак, и двинулись вверх по склону. Гном, кобольд и орк влились в ряды монстробойцев. О своем многострадальном коллеге они забыли уже через секунду.
А коллега вообще с трудом соображал, где находится.
– Где мы, Черныш? Я умер? Скажи честно, не юли…
– Вы живы, господин, просто теряли сознание.
– Жаль, – вздохнул Талиесин. – Лучше бы умер.
Виконт водил по сторонам бессмысленными глазенками, похожими на два черных провала. Губы его покрылись коркой, кожа стала из здорово-розовой, словно у молочного поросенка, серо-зеленой. Виконт походил на свежеиспеченного зомби.
– Смотрите на жизнь веселей. – Исчерпав все свои аргументы, Черныш опустился до банальностей.
Виконт ответил ему кислой миной.
– Ты ведь теперь с Говоруном на короткой ноге, так?
– Я? Это преувеличение.
– Это шутка, – промычал, еле двигая губами Талиесин.
– А…
– Спроси, есть ли у него какой-нибудь сильнодействующий яд?
– Что?
– Ну, яд, яд… От которого еще чувствуешь себя скверно, а потом умираешь.
– Зачем?
– Какой недогадливый! Мне надоело мучиться. Сейчас мы на суше, и желудок перестал выделывать сальто, но как только снова взойдем на корабль – что будет? А сколько продлится плавание? Неделю? Месяц? За Гренделем можно гоняться годами!
– Так вы хотите наложить на себя…
– Я знаю, что я хочу наложить и куда! – строго перебил посол. – Сам подумай. Ты избавишься от такого груза, отряд от обузы, а я обрету блаженство за Порогом Бытия. Все останутся довольны. Если не прекратить мои страдания сейчас, они будут длиться и длиться, и, в конце концов, я умру от голода и жажды. Ведь о еде я не могу даже думать.
Черныш заметил, что на них смотрят с драккаров. Воины, оставшиеся в охранении, развлекали себя бесплатным спектаклем.
Для них виконт был что дрессированная обезьянка.
– Ну, ты мне поможешь? – Талиесин, словно умирающий, из последних сил вцепился дроу в руку. – Поможешь?
– Я не могу… просите что угодно, но только не это! – ответил Черныш. – Нет!
– Негодяй и мерзавец – вот ты кто! А еще в верности клялся…
– Но… как я могу? – простонал Черныш как можно тише.
Дружинники-наблюдатели, пихая друг друга локтями и лыбясь, навострили уши.
Все для них развлекуха.
– Просто!
Взгляд Талиесина стал тяжелым и острым, словно меч Арбара из Головорезии.
Черныш схватился за голову и держал ее долго в поисках в прямом смысле спасительной идеи. Он не сомневался, что господин сошел с ума. Так должен ли он потакать его безумию? Нет!
– Подождите, господин, я кое-что придумал! Придумал! Я поговорю с Кровожадным Чтецом!
– Главное, чтобы яд был быстрым, – заметил Талиесин. – Давай, иди. Я посижу тут, напоследок подышу воздухом и полюбуюсь пейзажами.
Глава 7
– Так мы и знали… – заявил Кровожадный Чтец. – Никого живого.
Варвары помалкивали, прислушиваясь к воинственному реву крови в своих жилах.
Жажда мести потихоньку выдавливала из них все другие чувства – и было от чего.
Крупное селение клана Кусак, некогда весьма процветающее, превратилось в помойку. Ни одного целого здания вокруг, все разнесено по бревнышку, разломано, расплющено, расщеплено. Пятна крови и останки людей, которыми Грендель закусывал, валялись повсюду.
Чудовище развлеклось от души – на площади даже поставило небольшую пирамидку из голов.
Пнилл чесал репу. Да, говорили, что Грендель огромен, но, судя по степени разрушения, это еще мягко сказано.
Вероятно, на казенных харчах, на свежатине монстр успел вырасти.
И, возможно, будет расти дальше.
До неба.
Король стиснул рукоять секиры, гася выползающий из глотки злобный рев.
– Какие будут соображения, жрец? – спросил он, справившись все-таки с приливом бешеной ярости.
– До Мыса Селедок еще как минимум полдня пути. Там, думаю, мы отправимся по суше.
– Куда?
Еще до отплытия в плане руководителей карательной миссии были серьезные пробелы. Варварский стиль – ввязаться в драку, а там видно будет. Но что делать, если драки нет и враг неизвестен?
– Я брошу кости, – сказал Говорун. – Но мне нужна зацепка. Чешуйка, волос, зуб Гренделя, все, что угодно… Надо поискать здесь.
– А…
– Смотрите, что я нашел! – Крик за спиной Говоруна заставил того обернуться.
Посол Головорезии Арбар махал руками, стоя на самом краю разгромленной деревни.
Последние несколько минут рубаки по собственной инициативе обследовали развалины, мучаясь вопросом: будет ли прилично немного помародерствовать или нет? Беженцы успели унести не так много, а Гренделю скарб был не нужен. Много приличных вещей валялось повсюду, соблазняя привыкшие к грабежам и разбоям дикарей.
На крик сбежалась толпа.
Пнилл и жрец протолкались через нее и остановились.
Арбар стоял, опираясь на меч, и сиял, словно только что изобрел воздушный шар. Гном и кобольд серьезно пучили глаза.
– Ну? Что ты нашел, орк? – спросил Пнилл.
Тот указал на землю. Дружинники расступились, увеличив диаметр круга.
Говорун встрепенулся:
– Вот то, что надо!
Арбар нашел след Гренделя, отпечатавшийся в жидкой грязи, той самой, которую так любили когда-то проживающие тут свиньи.
Чудовище ступило в нее по пути на северо-восток, предоставив следопытам несомненную улику.
