– Помню… Похоже, ты больше меня в рунах соображаешь. А что, у вас в Тиндарии много такого разного?..
– Чего?
– Этих… книг?..
– Уйма. За всю жизнь не перечитаешь.
– О! – Глазки Кровожадного Чтеца блеснули. Убедившись, что рядом никого нет, он прошептал: – Хотел бы я на это посмотреть. И, по правде говоря, читаю я с трудом. Навыка нет. Учиться здесь этому негде.
Черныш некоторое время смотрел на смущенного гиганта.
– А, так ты хочешь… Ладно, у нас в посольстве есть несколько книг, а можно привезти еще. Кстати, если мой господин осуществит свой проект «Утопия», варвары получат не только большие барыши, но и доступ к обширным знаниям других народов. Почему бы не открыть в Диккарии университет?
Последняя мысль пришла дроу экспромтом и была не такой уж и безумной.
– Ун… Чего? Что это такое? – удивился колдун.
– Место, где учатся и овладевают знаниями.
– Обалдевают?..
– Ну… и то и другое – это уже детали.
– И ты там обалдевал?
– Нет. Я занимался самообразованием.
– Понятно… – покосился на Черныша Жрец, несколько неверно истолковав это слово.
– Мы поговорим об университетах чуть позже. Со своей стороны, как советник и аналитик, помогающий Талиесину осуществлять его проекты, я обещаю тебе всяческую помощь… с книгами или еще чем, понимаешь?..
– Ага.
– А сейчас твоя помощь нужна мне. Точнее, виконту. Ты – чародей, знающий человек, который разбирается в травах, колдовстве и прочем, да?
– В общем и целом.
– Тогда у тебя должен быть способ победить морскую болезнь. Мой господин просто умирает. Если не принять мер, мы на полном серьезе его потеряем.
– Так все запущено?
– Хуже, – вздохнул дроу, машинально отмахиваясь от жреческих мух.
– Тогда… Есть у меня один рецептик, я смогу приготовить по нему отвар, но, предупреждаю, когда твой господин его выпьет, ему будет в двадцать раз хуже, чем сейчас.
– А без этого нельзя?
– После процедуры виконт забудет о морской болезни навсегда, – уверил Говорун. – Многие века бульклинги используют это снадобье. Среди нас, мореходов, все-таки рождаются слабаки, и вот с ними приходится возиться.
– Понимаю.
– Возьми пока это. Корень выворотень-травы. – Порывшись в, казалось, бездонной сумке, Говорун протянул Чернышу две загогулины. – Название страшное, но эффект обратный. Будешь давать виконту по небольшому кусочку, пускай жует и глотает. Пока я не сварю снадобье, это задержит болезнь. Смекнул?
– Да. Благодарю.
«Лучше, чем ничего», – подумал Черныш, пряча подарочек в карман.
– Значит, ты уверен в рунах? – спросил Говорун, почесывая подбородок. Смотрел он на лежащие на земле костяшки так, словно намеревался наплевать на них.
– Да. По-моему, другой трактовки и быть не может. Остается найти логово Гренделя.
– Ага, – мрачно кивнул Кровожадный Чтец. – Всего лишь…
Глава 8
– Смотри на меня, болван ты этакий! Знаешь, тупицу такого я в жизни не встречала… Был сыночек у меня, на тебя похожий, так и тот… ну, ладно, это не в тему!
Лже-Офигильда осеклась, уставившись на ничего не выражающую маску – лицо Хряся.
Вот что случилось с вождем Водохлебов, когда он узнал правду.
Недаром говорят: многие знания – многие скорби…
Но колдунье необходимо было рассказать подельнику правду, ведь без его участия заговор если не встанет, как телега, завязшая в грязи, то уж точно забуксует.
В маленькую злобную головенку Большестрашного истина просто не в состоянии была поместиться.
– Значит, так? – зловеще спросила Лже-Офигильда. – Ладно. Тогда прибегнем к мерам радикальным… – Размяв пальцы, колдунья в образе Пнилловой супруги продемонстрировала, что намерена колдовать.
Хрясь колдовства боялся. Особенно того, которое нацеливалось на его драгоценную персону, поэтому просто вынужден был выйти из транса и заморгать.
– Ага! – воскликнула Дрянелла из недр белокурой великанши. – Наконец-то!
Вождь потряс головой.
– Проклятье! Вздорная старушенция! Загнуться бы тебе от парши и поноса! Почему ты сразу мне не сказала?
– Ты потише, голубок! – прошипела старуха. – Потише… Может, я и вздорная, но ты тупее валенка. Что хуже? Нет, вы поглядите: я двадцать минут ему объясняла, кто я! И с таким вот остолопом я должна идти к свершения великим?
Хрясь, окончательно запутавшийся, опустился на пол.
Комната, куда пригласила Большестрашного «королева», была закрыта наглухо. Именно ее облюбовала Дрянелла для консультаций с членами Совета, причем сделала так, чтобы они приходили сюда по одному и не имели возможности сидеть на чем-либо.
Облегчать кому-то жизнь при своей тирании Дрянелла не планировала.
– Подожди… – сказал варвар, – подожди. Давай сначала. Ты говоришь, что отныне ты всем заправляешь?
– Да. – Сидевшая в кресле Лже-Офигильда положила ногу на ногу.
– Но такого не может быть!
– Почему?
– Это мой заговор! Я его создал!
– Уже нет, – ответила колдунья, разглядывая собственные ногти. Точнее, ногти Офигильды. Хм, а ради них стоит остаться в этом теле навсегда… Соответствие полное.
У Хряся отвалилась челюсть. Можно было слышать, с каким стуком она упала на пол.
– Теперь я тут всем заправляю, вождь клана. Ты мне нужен был, чтобы заварить всю эту историю, и то… по большому счету, я справилась бы и без тебя. Но исполнительные дураки всегда полезны.
– Исполнительные дураки? – Большестрашный вспомнил, кто он все-таки такой, и стал грозно и величественно подниматься. – Да я тебя…
Дрянелла щелкнула пальцами.
Вождь Волохлебов ощутил, как холодная сила сковывает его тело и отнимает способность двигаться.
Оставалось только открывать рот в бессильной ярости.
В башке у бедолаги все помутилось, и понадобилось время, чтобы вновь хотя бы на тридцать процентов научиться воспринимать реальность.
– Слушай сюда, громила, – шикнула Лже-Офигильда гигантской коброй. – Смирись. Теперь изменилось все. По старой дружбе я предлагаю сотрудничество тебе. Станешь моей рукой правой, получишь власть. Займешь место второго по значимости человека в королевстве, когда мы закончим… Понял?
С подбородка Хряся стекала слюна, наполненная таким количеством яда, что едва не разъедала прочный пол из хорошо подогнанных дубовых досок.
