Пока же театр военных действий представлял собой мешанину ударов, контрударов, отвлекающих маневров, диверсий и чародейских атак. Эпизод со штурмом укрепрайона в Зоне Фуин был лишь частью общей картины. На участке, куда судьба забросила батальон «Смердящий», зеленым приходилось нелегко. Эльфы использовали рельеф местности и вычерчивали плотный и труднопроходимый рисунок обороны. Удача подпехов у Текучки позволила подтягивающимся с юга силам занять немалую площадь и прикрыть наступающий на западе вновь сформированный Семнадцатый Пехотный Полк.
Именно в эти часы начиналась наступательная операция севернее линии Фуин – Дукост. Грохот артподготовки долетал даже сюда, на территорию временного штаба батальона, заставляя гоблинов держать нос по ветру и прислушиваться. Говорили, что две неприятельские роты, хотя и укрепленные артиллерией, пехтура сомнет разом – нечего делать. Другие, бойцы поопытнее, цыкали и напоминали, что не говори гоп, и перемалывали недавние слушки о действующих у самой линии фронта эльфийских магах, о чуть ли не отрядах специально обученных оборотней, натасканных на уничтожение высших офицеров. Гоблины знали, о чем речь, потому как сами использовали подобные приемчики. В иных местах войсковые чародеи поработали на славу, успешно совмещая ликвидацию ключевых фигур штабов группировок с ошеломляющими по эффекту волшебными оплеухами. Было только вопросом времени, когда перворожденные возьмут на вооружение аналогичную тактику…
* * *
Сразу после штурма, едва подпехи заняли укрепления, в расположении замелькали нашивки офицеров СМЕРШ. Хмурые клыкастые рожи, обвешанные амулетами и неизвестными простому солдату приборчиками, маги, оборотни, вожатые со специально обученными псами рыскали тут и там в поисках возможных шпионов. У командования на этой почве успела развиться паранойя, на которую гоблины отзывались в основном снисходительными улыбками. Если и есть среди нас оборотень, то вычислить его можно в два счета, говорили они. Каждый салажонок, без году неделя в армии, укажет, кто свой, а кто нет – без амулетов, заклинаний и ритуалов. Принять облик гоблина, может, и немудрено, только вот перенять его привычки, скопировать могучий несгибаемый дух и непревзойденный словарный запас, касающийся определенных сторон жизни, не сможет ни один перворожденный. А потому, считали подпехи, и вся эта возня ни к чему – потому и взирали на смершевцев со снисхождением. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится.
В штабной палатке, разбитой возле разрушенного взрывом блиндажа, сидел за столиком Тусклый. Рядом корпели над бумагами писцы, обеспечивая неизбежный и необходимый даже на передовой оборот приказов, директив, смет, распоряжений, нарядов. Оторвавшись от примерной сводки потерь в живой силе и технике и неокончательного списка захваченных трофеев, капитан услышал рядом с палаткой собачий лай.
«Вернулись, охотнички на шпионов», – подумал гоблин, сплюнул на пол и одернул на себе куртку. Писцы, гоблины ученые, а оттого довольно худосочные на вид, переглянулись, не сказав ни слова. Тусклый напялил каску и с самой мрачной физиономией вышел из палатки под сетчатый маскировочный тент, натянутый на деревянные столбы. Повсюду громоздились ящики, трофейные, с эльфьей маркировкой. Тут гвозди, там дюбеля, там файрболы, там чаро-фугасные мины. Кое-кто думал, что укрепрайон будет стоять долго, и рассчитывал на длительную осаду. У штаба свалили лишь малую часть всего. В предварительном списке значилось просто нереальное количество жратвы, которую припасли эльфы в подземных складах. Вспомнив о ней, Тусклый ощутил изжогу. Консервы по большей части были вегетарианские.
При виде капитана смершевцы козырнули. Тусклый посмотрел на их шевроны – искаженный мукой лунный лик – и нехотя ответил. Лейтенант и два сержанта, в чистенькой новенькой форме, две большие овчарки, обученные вынюхивать оборотней, – делегация выглядела до того внушительно и серьезно, что капитан едва удержался от оскала. Война есть война, и у каждого в ней свое место, но не любил Тусклый чистюль, терпеть не мог. Если чистюля на передовой – значит, считай, порох нюхает раз в год, а может, и того реже. С другой стороны, без СМЕРШа не обойтись. Так считает Генеральный Штаб. Ему, как известно, видней.
– Что, Пломба, богатый ли улов? – спросил Тусклый у лейтенанта.
Прыщ, стоящий караульным возле палатки, ощерился за спинами чистюль. Сегодня же рядовой разнесет повсюду новые байки о доблести особистов.
Пломба сдвинул каску на затылок. Хоть и почти с иголочки одет был, а на морде целая гравюра из шрамов. Пересчитав эту коллекцию, Тусклый подумал, что, может, этот хмырь не такой уж и белоручка. И в глазах, утопленных под мощные надбровья, – фанатичный блеск.
– Чисто. Похоже, им не до того было. Но вы, капитан, все-таки держите ушки на макушке, – сказал лейтенант.
– Без проблем, – ответил гоблин, присаживаясь на ящик с минами. – Что еще?
– Оставлю с вами своего человека, понаблюдает.
– Лады. Только чтобы под ногами не путался. Без обид, лейтенант. Не в бирюльки играем. Еще неизвестно, будет ли контрнаступление. Я пару взводиков вперед послал, поглядеть, как драпают наши дружки. Пока что не останавливались, но кто ж знает…
– Мы тоже не в бирюльки играем. – Пломба посмотрел на своих сержантов, каждый из которых держал на поводке собаку. Псины сидели по стойке смирно. Сразу видать – военнообязанные и к дисциплине приучены; даже языки как-то особенно вываливают из пастей. По команде. Собачий устав, видать. – Дело серьезное, капитан. Трофей вам достался особенный сегодня.
– Какой?
– Эльфка.
– Пигалица эта? Ну-ну, и что с ней? – ухмыльнулся Тусклый. При первом же взгляде на это большеглазое эльфийское дитя гоблина чуть не стошнило. В который раз подумалось бывалому вояке: с кем воюем и от кого такое яростное сопротивление получаем? Как вообще эти куклы смогли полмира под себя подмять?
Пломба подошел ближе. Командир «Смердящего» выдержал его тяжелый свинцовый взгляд.
– Поговорим без свидетелей, капитан?
– Почему нет? Добро пожаловать в мои хоромы. – Тусклый сделал широкий жест и вошел в палатку вслед за особистом. Сержанты с собаками остались снаружи. – Свободны, – сказал гоблин писарям, и оба без проволочек выскользнули наружу, где гомонили подпехи и рычала передвигающаяся внутри периметра техника. Танки приспособили для расчистки территории, солдат – для засыпания воронок от взрывов и сбора мертвых тел. Разбивали полевой госпиталь и грузили на машины боеприпасы. С юга через только что налаженную переправу через Текучку подтягивались подразделения Сто Первой Штурмовой Дивизии, куда входил «Смердящий». По наклонным скатам, гремя ботинками, взбирались пехотные колонны, следом вскарабкивались машины, тролли гнали слонопотамов, тянущих тяжелые орудия с пятнадцатиметровыми стволами. Войска брали небольшой плацдарм севернее укрепрайона под свой контроль, занимая стратегически выгодные точки для дальнейшего продвижения. Батальонные кудесники тоже не сидели без дела. В небе кружили птицы-разведчики, нашпигованные гобломантской магией.
Тусклый сел за стол, сдвинул бумаги, снял каску, проведя ручищей по лысой голове.
