Кровь за кровь! – это верно. Это в точку.
И не надо забывать, подумал Крот. Это у нас отобрали нашу родину, а не мы у них. Пусть эльфюги уматывают в свою Зиаркену и сидят там. Мы им давно сказали. Не понимают – тем хуже для них.
Зеленые вернулись к своим делам, к костям и разговорам ни о чем, хвастовству и травле баек из собственного героического жития-бытия. Кто-то очень кстати вспомнил о последних слухах, которые принесли в «Смердящий» пехотинцы, проходившие сегодня через укрепрайон. На восточном побережье Злоговара якобы высаживаются силы экспедиционного корпуса из Фаэдлина под командованием бригадного генерала Нохевелайна Гроэмма в составе пятнадцати тысяч штыков. Морская пехота эльфов: дивизия особого назначения и одна спецбригада при поддержке танков и мобильной артиллерии. Пехтура знала даже предполагаемое направление ее удара – район Окрошки (по-эльфьи Селемгард), города, имеющего важнейшее значение в борьбе за Южную Дурландию. Зеленые всерьез прижали Детей Цветов под Окрошкой, но в город пока не вошли и ждут, когда подтянутся резервы с юга. Гроэмм якобы должен ударить с юго-востока и разорвать уже сформировавшуюся гоблинскую подкову. Крот всегда удивлялся, откуда простым воякам всегда так много известно? Откуда у них сведения, которые должны быть достоянием ушей исключительно высшего командования? Крот не знал, но пехтура, с которой подпехи встречались после боя, божилась, что эльфы из Фаэдлина вот-вот высунут головы из-за ближайшего пригорка. Более того, скалили морды топотуны, скоро со всех сторон на помощь эльфюгам Шелианда побегут родственнички. В иных землях их много. И, как водится, заканчивался прогноз словами: «Станет весьма жарко, парни!»
Крот слушал и усмехался, впрочем, без особенного энтузиазма. Пока гоблины обсуждали, каковы шансы, что слухи окажутся правдой, в палатку ворвался Ворох. Глаза горят, рот перекошен.
– Ёпэрэсэтэ! – Козелок схватил карабин. Крот цапнул свой трофейный гвоздемет еще раньше. – Мужики, палундра!
Гоблины подорвались, спотыкаясь и разыскивая стволы, но Ворох вдруг расхохотался:
– Да вы чего?! Спокойно! Там просто пиво привезли – два грузовика! Приказ начальства веселиться, пока не свалитесь!
Ответом был радостный рев и волна могучих тел, вылившаяся из палатки в два раза быстрее, чем если бы объявили боевую тревогу. Вороха смело мощным напором. Истосковавшиеся по горячительному подпехи проявили недюжинный энтузиазм. Окрестности задрожали от богатырского рычания. Хотя пиво совсем не то, что гоблиновка, но этот традиционный напиток тоже был кстати. К тому ж оказалось нефильтрованным и достаточно крепким, чтобы уже через три с половиной часа многие из амбалов достигли стадии «ни петь, ни танцевать». Могучие тела громоздились в беспорядке тут и там, словно их недавно сбрасывали с бомбардировщика.
Перед тем как выйти из палатки, Крот посмотрел на недописанное письмо и вздохнул. Вот Хилый, наверное, был писун. В смысле, писатель. Умел, поди, ладно складывать слова и излагать мысли так, что все становилось ясно – это письмо, а не бред сумасшедшего.
Крот убрал бумагу за пазуху и вышел на воздух, где разворачивалась шумная гоблинская гульба.
5
8 июня. Зона Фуин
Возле стоящих в ряд штурмовых проходческих машин для десантирования из-под земли собралась галдящая толпа. Накрытые камуфлированными брезентовыми кожухами диггеры походили на спящих слонопотамов – те самые жутенькие на вид механизмы, о которых эльфы слагали страшные легенды и против которых пока не изобрели противоядия.
Гоблины курили, лечились после вчерашнего пивом из баклажек и переругивались, доказывая, что их фаворит самый крутой из крутых. Круче только вареные яйца. Обычная возня перед гоб-рестлингом. В прежние времена, еще полвека назад, бои обставлялись как ритуал с принесением в жертву свиньи, мясо которой полагалось съедать в сыром виде, с колдовскими манипуляциями, призванными воздать богам и духам определенное количество почестей, но сейчас все происходило куда проще. Веяния времени докатились до самых консервативных сторон гоблинской жизни, и с этим не могли поспорить даже самые твердолобые. Неизменным оставалось одно – популярность кулачных поединков.
Собрался почти весь батальон, за исключением тех, кто отправился в наряд или патрулировал периметр временной базы. Раненым тоже не перепало удовольствия, и они громогласно матерились из недр полевого госпиталя, но их никто не слушал. Большая часть ставок была сделана, подбивались последние бабки. Бойцы – шкафы поперек себя шире – разминались перед мордобитием. В их полку убыло – капрал Кисель погиб вчера при штурме. Взрывом мины на берегу Текучки ему оторвало кисть руки, и он слонялся взад-вперед с проклятиями на устах, разыскивая ее, пока не получил свое от эльфюг-гвоздеметчиков.
По краям толпы то и дело возникала нервная толкучка. Горячие головы вспыхивали по малейшему поводу, готовые пустить в ход кулаки. Сыграла свою роль вчерашняя гулянка, и у многих трещали черепушки и катастрофически пересох организм, пребывающий по этой причине в довольно-таки раздраженном состоянии. Чтобы не допустить массовой свалки, сержанты вклинивались в дергающуюся массу подпехов и колошматили буянов по головам. Некоторые особо рьяные бузотеры без рассусоливаний были удалены по направлению к полевой кухне, где в наказание их заставили свежевать оленьи туши и проворачивать в мясорубках единорожье мясо.
Сказочник приковылял в толпу почти перед самым началом. Бывалые букмекеры размахивали бумажками и драли глотку, объясняя непонятливым сегодняшние правила и кто из бойцов в каком соотношении котируется. Гоб-рестлинг был для барыг прибыльным занятием, поэтому среди букмекеров не водилось рядовых и капралов, исключительно сержанты. Часть выручки по традиции они делили со старшими по званию. Деньги – они и на войне деньги.
Сказочник никогда не делал ставок, только смотрел. Крупные выигрыши ему были ни к чему. Тратить их в Злоговаре было негде, а жалованья вполне хватало, чтобы удовлетворить нехитрые солдатские запросы в выпивке и хорошей жрачке, если таковую подвозили из тылов и продавали в передвижных пунктах.
Протолкавшись к краю арены, Сказочник увидел здесь почти весь командный состав «Смердящего». Рядовые толпились позади и время от времени напирали, стараясь выбрать такую точку, с которой был бы лучше обзор.
– Что хромаешь? – спросил Щепка. Сержант из третьей роты жевал бутерброд с какой-то дрянью между двумя кусками темного хлеба. – Хочешь? Еще один есть.
– Нет. – Сказочник старался держаться молодцом, но боль в ноге не отпускала. Если Щепка заметил это в толкучке, значит, плохо дело. – Вчера ботинок порвал, наступил на острый осколок, и тот, гаденыш, прямо в ступню воткнулся. А там еще мозоль была. – Сказочник отправил плевок на недавно разровненный песок. – Ерунда, в общем. – Он поискал глазами Гробовщика, но не нашел. Все гобломанты со вчерашнего утра вкалывали по-черному, даже в гулянке не участвовали. Гробовщик же, Сказочник точно знал, возился с эльфкой, о которой в батальоне болтали невесть что. Интересно бы послушать новости из первых уст, подумал сержант. Только вот где эти уста. – Кто сегодня фаворит?
