Идущий впереди Ржавый поднял руку. Подпехи сбросили с себя дрему, подтянулись, образовав нечто вроде круга, внутри которого оказалась пленница.
Затем Сказочник сделал другой жест – остановка. Подпехи присели на одно колено и повернулись лицом наружу, готовя стволы.
– В чем дело? – спросил Крот.
Хилый пожал плечами.
Справа от них был холм, слева – склон, переходящий в ровный неправильный квадрат земли, с трех сторон ограниченный мелкими рощицами. Крот прикинул, что сторона квадрата метров сто. Вдалеке можно было различить дорогу, бегущую с востока на запад.
– Сядь ты, – проворчал Отвертка, нажимая пленнице на плечо.
Она не села – свалилась мешком. И свернулась в позе эмбриона, словно чтобы защититься от удара. Ворох выругался сквозь зубы.
«А я ведь так и не закончил письмо Маргаритке», – ни с того ни с сего подумал Крот.
Сказочник повернулся к подпехам и указал налево. Там рос густой кустарник.
– Перебежками и там залечь. Живо!
Пленницу пришлось поднять силой. Она превратилась в куклу и сделала вид, что не может стоять на ногах. Ржавый что-то угрожающе прорычал и велел Отвертке взять ее под мышку. Тот взял без труда и потрусил, пригибаясь, вслед за другими.
Крот добежал до кустов, плюхнулся на живот рядом с Хилым, выставил гвоздемет перед собой, вглядываясь в прорехи между ветвями.
– Шум двигателя, – сказал Сказочник. – Оттуда.
Подпехи пытались рассмотреть место, на которое указывал сержант. В ста шагах на север за группой деревьев с широкими уплощенными кронами находились какие-то строения.
– Джип или мотоциклы, – сказал лейтенант, доставая бинокль. Приставив его к глазам, он пару минут беззвучно шевелил губами. По его здоровенному подбородку ползала красненькая мушка.
Крот напрягал глаза, но ничего не видел и не слышал. На его вопросительный взгляд Хилый ответил гримасой. Он тоже ничего не знал.
– Деревья мешают, но там развалины эльфьей усадьбы, – сказал Сказочник, получив от лейтенанта бинокль. – Наверное, в последнее время была еще и ферма, хотя кто знает… Лучше с той стороны посмотреть.
– Ворох, Хилый, проверьте, что там! Тише воды, ниже травы!
Гоблины стащили со спин ранцы и поползли в обход кустов. Через двадцать шагов остановились, встали на ноги и потрусили, согнувшись, к следующему островку зарослей. Убедились, что до сих пор никем не замечены.
В тот момент до уха Крота донесся какой-то звук.
Шершень тоже это услышал. Эскулап поглядел на Крота. Тот кивнул.
– Голос.
– На наши не похож, – сказал Отвертка. Рядом с ним лежала, уткнув лицо в прохладную траву, Морковка. – Слишком писклявый.
– Ты слышишь? – спросил Ржавый.
– А то! Я, почитайте, в лесу родился. С младых ногтей на охоте. Да меня и брал-то сюда сержант потому, что я не только сапер, а и следопыт.
– Тьфу! – сказал лейтенант. – Чего ж ты молчал, дурень?
– Так не спрашивали.
– Что за наказанье! Ну и чего слышишь?
Отвертка повернул левое ухо в сторону строений, приставил ладонь.
– Моторы заглохли. Три голоса. Разговаривают. Один смеется. Наверное, смешное говорят…
– Наверное, – фыркнул Сказочник. – Речь-то узнаешь?
– Не-а. Не наша речь. Слышь, Морковка, твои там, кажется.
– Отставить, рядовой, – шикнул Ржавый и снова приклеился к биноклю. – Неужто на разведрейд наткнулись? Приятный сюрприз, скажу я. Так, значит… придется поработать. Оставлять в тылу таких гостей опасно.
Минуту назад Ворох и Хилый, перебежками добравшись до деревьев, скользнули в тень и исчезли.
– Пикеты не выставили, – сказал Ржавый. – Значит, никого не ждут.
Потянулись минуты. Пот стекал у Крота по физиономии, шея чесалась, сердце бешено бухало.
Он посмотрел на эльфку, которая по-прежнему лежала неподвижно.
Ворох и Хилый возвращались. Дули что есть сил, словно за ними гнался кавалерийский эскадрон Вриаля Дафинга. Гоблины взяли стволы на изготовку, готовясь прикрыть, но ничего не происходило. Подпехи доскакали до места и шмякнулись на траву.
– Куклы, – сказал Ворох. – Не меньше взвода. Это полуразрушенная ферма, там, похоже, давно никто не живет. Во дворе джип и два мотоцикла с коляской. Трое во дворе. Двое у ворот с восточной стороны. Остальные в доме. Две стены разрушены, сараи тоже, один полностью. С западной стороны все заросло. Никого не ждут, кажется.
– Кто такие, не разглядел?
– Нет. Камуфляж, без шевронов. Но морды изрисованные.
– Разведка, – сказал Сказочник. – Прикроем лавочку?
– Прикроем, – ответил Ржавый. – Молодец, Ворох. Бойцы, готовим гранаты. Слушаем сюда…
* * *
В кустах во весь голос надрывается какая-то пичуга. Ей вторят засевшие в теплой траве кузнечики; кажется, их миллионы. Крот прислушивается. Несильный порыв ветра принимается шелестеть листвой. И вот смолкает.
Зато со стороны фермы доносится смех. Даже эльфы, думает подпех, травят анекдоты. И наверняка о бабах…
Крот скользит, согнувшись, через прохладную тень. Пичужка замолкает, а потом взмывает из кустов, полоща крылышками.
Гоблин мысленно ругается. Спугнул-таки.
Теперь остается лишь стрекот кузнечиков.
Крот останавливается, прячась за стволом дерева. Гвоздемет прижат к груди, снят с предохранителя.
В пяти шагах от подпеха Ворох – присел у кустов, приставил оружие к плечу, направляя ствол в сторону фермы.
Строения под самым носом. Крот видит сквозь кусты гору мусора. Балки, полусгоревшие доски, битый кирпич. Куча заросла сорняками. В горячем воздухе беспрестанно вьются бабочки-капустницы.
Мимо Крота проскальзывает Сказочник, за ним Хилый и сам лейтенант. Замирают за уцелевшим фрагментом каменной ограды. Шершень появляется последним и укрывается возле давно сгнивших останков одноосной тележки, дышла которой вонзаются в синее небо.
Отвертка остался сторожить пленницу. Деревенщина был недоволен, что приходится отсиживаться в тылу. Для подпеха нет ничего хуже, как гласит молва. И не врет. Отвертка, когда Ржавый навесил на него это ответственное задание, выглядел несчастней некуда.
Гробовщик получил отдельный приказ – заблокировать эльфюгам пути отхода. И растворился без следа, Крот не мог даже предположить, где он сейчас.
Гоблины ждут. Наконец Ржавый вместе со Сказочником уходят. Огибают ферму с западной стороны, чтобы очутиться на заднем дворе дома.
Крот выступает из-за дерева, делает несколько шагов в том же направлении, что и лейтенант, но возле удобной прорехи в мусорном отвале сворачивает и на цыпочках проходит под наклонно стоящими балками, что служили когда-то потолочными перекрытиями сарая.
