— Расскажи не так, будто зачитываешь полицейский протокол задержания, — хмыкнул громила. — По-настоящему. И что вообще значат твои рдеющие щеки?
— Какие?
Я чувствовал румянец на своих щеках. Как это Керк углядел его, когда я сижу спиной к свету, сосредоточенному, в основном, в центре залы?
— Ты ведь думаешь о ней, — сказал Керк. — От меня ты мало что способен скрыть.
— Я ничего не скрывал, — ответил я.
— Но нет главного… Драка, это ж надо! Какой должна быть эта Эльза, чтобы Снифити не посчиталась с последствиями и…
Из моей груди вырвался тяжелый вздох.
— Погоди, — прошептал я. — Я тебе все расскажу, только обещай нашим не говорить, что случилось у меня дома. Не надо всех этих разговорчиков. Я и так представляю себе этот кошмар. У нас в звене женщина! Да еще… Мне заранее дурно от мысли, что все мужики начнут бороться за ее благосклонность.
Керк почесал щетинистую щеку.
— Положим, Ноздря не будет. Он убежденный сторонник сексуального разделения.
— Ну, значит, другие, неважно!
— Уговорил. Я буду помалкивать. Просто расскажи мне — как старинному другу.
Я выложил ему все, ничего не утаив. Даже с комментариями. И этим поверг Керка в состояние шока. Отчасти его реакция доставила мне удовольствие.
От осушил свою кружку, рыгнул и спросил:
— Да ты серьезно?
— Что именно?
— Что она красотка!
Мы говорили нависнув над столом, чтобы ни одно лишнее слово не покинуло нашего тесного кружка.
— Ну. А ты думал, я прибегнул к поэтической гиперболе? Ты же сам говорил! Ее взгляд может заставить айсберг превратиться в кипящую лужу, Керк!
— Значит, всем нам хана! — сказал он. Его воображение, судя по всему, работало на полную катушку.
— Только ты не очень… Не потерплю недисциплинированных подчиненных, — сказал я. — Никаких ухлестываний.
Керк не уловил намека. Все мои прошлые попытки создать подобие воинского подразделения не увенчались успехом. Пилоты, служившие в Отряде, были себе на уме, вольные пташки, согласные терпеть чужие порядки лишь до определенного предела.
— Слушай, так откуда она взялась-то? — спросил Керк.
— Не знаю. Мне в голову не пришлось спрашивать.
— Эх ты, капитан!
— Положим, времени у меня будет хоть отбавляй… — сказал я. — В крайнем случае, злоупотреблю служебным положением и надавлю.
Керк поглядел на меня с крайне задумчивым видом.
— Значит, речь у нее словно у девицы из благородных?
— Что-то вроде. И выговор нездешний.
— У нас с тобой тоже.
— Очень северный, я хочу сказать. Кефонский или биеморский.
Керк заскреб покрытый рыжеватой щетиной подбородок.
— Таинственная незнакомка, летчица, появляется неизвестно откуда и нанимается в самую захудалую лавочку. Что бы это значило? Почему именно к нам? В Патруле платят больше. Там и машины круче, форма, льготы…
— Не забывай, у Эльзы — «Стрекоза», — сказал я.
— Вот именно. Это подозрительно.
— Ладно тебе. Ну не встречались мы с ней раньше — и что с того? Мало ли на свете женщин-пилотов? Если учесть, сколько мы с тобой болтаемся в небе, немудрено, что могли просто не заметить нового поколения. Девице не больше двадцати двух лет…
— Ну, лично я себя в старики не записываю, — заважничал Керк.
Если подумать, то обстоятельства появления блондинки и правда наводят на размышления… Необычные обстоятельства. И туман, окутывающий ее личность, подозрителен. К чему маскарад? Объясняется ли это желанием пофлиртовать со мной или это сознательный шаг? И почему Старый Ворчун согласился? Над этим тоже стоило поломать голову. Я был свидетелем того, как старик отказывал известным и, без сомнения, крутым ребятам, которые просились к нам в Отряд.
Что же выходит? Блондинка очаровала старого огра, выпросила у него мой адрес и, явившись ко мне, принялась испытывать на мне свой арсенал обольщения? А смысл? Ее ведь уже приняли в Отряд…
— Надо было мне поговорить с ней, когда она хотела, — сказал я, заглядывая в кружку.
— Вот именно. Джуль, ты всегда крепок задним умом.
Керк сходил еще за парой кружек. Пилоты из Патруля хохотали на весь зал. Посетители нелетного свойства размышляли над тем, сделать голубым мундирам замечание или нет.
— Глядишь, и окажется наша красотка сбежавшей принцессой, — сказал Керк. Я понял: он что-то задумал. Надо смотреть в оба — не то он окажется первым в очереди поклонников. Мысль об этом мне не нравилась. С удивлением я обнаружил, что не желаю видеть никого рядом с ней… Дорогой Джуль, ты свихнулся! Зачем тебе еще одна головная боль?
— Принцесса? — спросил я, деревянно улыбаясь. Улыбка Керка меня раздражала. — Брось ты. Принцессы все изнеженные барыни, которые дрыхнут полдня, а вторую половину крутятся перед зеркалом и строят рожи своему отражению.
— А ты встречал кого-нибудь из них?
— Не зубоскаль. Об этом все знают.
— Ну-ну…
— Чего ты ухмыляешься? Смотри! Если сделаете из моего звена вольер с обезьянами, я сложу с себя все полномочия, и только меня и видели!
— Уволишься? — захохотал Керк.
— Так и сделаю. С моими навыками мне работа везде найдется!
Я пил пиво и скрипел зубами. Керк перестал дурочку ломать.
— Ладно тебе, командир, не бери в голову. Мы ж с тобой друзья, думаешь, я ничего не понимаю? Она тебе понравилась.
— Мне? Она?
— Тебе! Она!
— Ты уже ревнуешь, уже думаешь о ней. И даже не злишься, что Эльза расстроила твои отношения со Снифити, пусть и невольно. Ведь не злишься?
Я склонил голову. В яблоко. Я даже не злюсь. Совсем совесть потерял, мерзавец. Снифити во всем права…
— Я не буду ставить тебе палки в колеса, чего бы ты там не думал, — сказал Керк.
Сбежавшая принцесса, подумал я. Неплохая версия.
Была бы неплохой, если бы я видел в ней хоть какое-то рациональное зерно. Однако некое загадочное прошлое у Эльзы есть, не может не быть. Мы все, Вольные Пилоты, носим в ранце за спиной багаж тайн и загадок. Профессиональная черта. Некоторые идут в наемники с желанием прославиться, другие чтобы заработать, третьи просто от дурости. Каждый случай индивидуален, но объединяет нас одно — нежелание открывать карты. Не секрет, что многие скрываются в чужих землях от закона, от кары, которая ждет их на родине. И от родственников скрываются, от кредиторов, от детей с женами, просто от опостылевшей жизни в глухомани, где днем с огнем не сыщешь приключений круче кабацкой драки… Ничего с этим не поделаешь. Мы не похожи на кадровых офицеров ВВС Миючии, у которых свой кодекс чести. У нас никакого кодекса, только неписанные правила. Чтобы выжить, приходится их соблюдать.
