Писарь свалился на пуфик. Так случается со многими, если их настигает огорчение.
– Я знал. Я знал, что и говорить, но все время себя обманывал.
– Зачем ты себя обманывал? И разве такое возможно?
– Возможно, тролль. Не знаю, как там у вас, но у людей такое сплошь и рядом. Мы все жуткие обманщики.
– Вот не знал.
– Горькая правда, Фплиф.
– Так, пожалуй, я потеряю веру в людей.
– В общем, они не так и плохи, просто иногда… ладно, неважно. Важно то, что мы с тобой соперники.
– Соперники?
– Но самое ужасное для меня не это.
– А что?
– Ты не понимаешь?
– Нет. Кажется, чары магистра то и дело рассеиваются и я возвращаюсь в прежнее состояние.
– Самое ужасное для меня то, что принцесса показывает к тебе свое расположение, а на меня смотрит, словно я вешалка для плащей, задвинутая в угол.
– Да ну?
– Чистая правда, тролль. Мне со стороны видно лучше. Ты у нее на хорошем счету, ты герой, ты большой и сильный, ты… Кто поймет женщин? Я не сильно преувеличу, если выдвину ужасное для меня предположение. Что она в тебя влюбилась.
Я содрогнулся всем своим большим и сильным телом. И посмотрел, как Бьянка добивает еле сопротивляющегося старикана. Она загнала его в угол и трясла за шкирку, словно котенка. У Чиквасора не было шансов. Он сделался светло-сиреневым в алую крапинку, а это означало, видимо, то же самое, что выбросить белый флаг. Бьянка победоносно сверкнула глазами в моем направлении – и я содрогнулся снова.
– А чего ты так реагируешь? – спросил Рофиррик. – Ты же официально ее жених – с королевским благословением. И ее влюбленность в тебя – результат первоначального отрицания. Тот случай, когда ненависть перерастает в любовь в результате совместно пережитых перипетий и опасностей. С психологической точки зрения…
Бьянка не дала Рофиррику закончить что-то очень умное и подскочила к нам, точно гибкая серна.
– Все языком болтаете, оболтусы? Мы тут с магистром Шизомором обсуждали, между прочим, одно важное дело. Сейчас мы с ним уединимся, я хотела сказать, пойдем в его лабораторию и займемся им. Крапивница и капель из носа, чего вы на меня так смотрите?
Мы сказали «ничего» и потупили взор. Очи долу, как говорят у нас в Вороньем Глазу.
– Так вот. Пока мы заняты, вы не должны ничего трогать, не должны паясничать и безобразить. Помните, что это не ваш дом. Поняли? В особенности ты, Фплиф.
Я помнил, что это не мой дом, и не помнил, чтобы собирался паясничать и безобразить, как только хозяин отвернется. Я тролль приличный, неужели принцесса еще этого не поняла? Несколько обиженный, ваш покорный слуга пророкотал, что от него не будет никаких неприятностей. Рофиррик не отстал от меня и пропищал заверения своей полной вассальной верности.
Бьянка изучала нас двоих очень долго, а потом сказала:
– Ладно. Мы скоро вернемся. В силу определенных обстоятельств твой отъезд на подвиг, Фплиф, немного откладывается.
– А я хотел побыстрее разделаться с делом, – отозвался я.
– Успеется.
Моя невеста сверкала глазами в высшей степени загадочно. Я понял – она что-то задумала. Судя по тому, как выглядел в этот момент магистр Чиквасор, ничего хорошего. К чему это такому девица его сподвигла, хотел бы я знать!
– Г-г-госпожа, прош-шу вас, пройдемте в лабораторию, – промямлил старикан, наваливаясь всем телом на посох. Мне стало жаль его старые кости, но я не стал вмешиваться. Бьянка подскочила к Чиквасору и взяла его под руку. Скорость, с которой она слиняла из гостиной, не снилась волшебнику даже в молодые годы, поэтому, волочась за ней, он мог только издавать вопли ужаса.
– Слушай, Рофиррик, – сказал я, когда мы с секретарем вновь обрели способность разговаривать. – Она и вправду была такая?
– Какая?
– Взрывная, я бы сказал.
– Не то слово. Дворец от нее на ушах стоял. А видел бы ты сватовство!..
– Почему мне не досталась принцесса посмирней, – сказал я. Кто-то внутри меня спросил: а нужна ли тебе посмирней, дружок?
– Это дело случая. Слепого случая.
– А я думал, все дело в… предназначении или в чем-то таком. Мне тут разъяснили, что я Избранный, а с такими парнями ничего случайного не бывает. Что говорят об этом твои книги?
– В общем, ты прав. Разные мудрецы и волшебники сходятся в одном: если судьба сказала прыгай, тебе остается только уточнить, как высоко. И, конечно, прыгать.
– А судьбу нельзя отодвинуть? Или сказать ей: «Извини, у меня другие планы на день»?
– Насколько я знаю, нет. Судьба – штука, которая шутить не любит. От нее пострадали многие достойные личности и продолжают страдать. Вот ты, например.
– Ну, не то что бы я страдаю, просто все для меня необычно. Я знаю, что иду сражаться за правое дело – освобождать мое племя от Тупости. Представь, какие времена наступят, когда это случится! Я, скромная деревенщина, которая не в состоянии связать двух слов, вдруг становлюсь избавителем всех троллей. Фплиф из Вороньего Глаза и мечтать о таком не мог!
– Мечтаешь о славе?
– Нет. Я скромный тролль, мне достаточно немного уважения.
– А вдруг случится так, что тебя сделают… ну не знаю… вождем, королем, директором всех твоих соплеменников?
– Нет! Руководящие должности не по мне, – сказал я. Такое мне в голову не приходило. Что за глупости?
– Ну а все-таки? – не унимался Рофиррик.
– Я откажусь.
– А твоя семья скажет, что ты просто обязан стать великим вождем и все такое, чтобы прославить древнюю фамилию! Ты пойдешь против семьи?
– До чего ты надоедлив, оказывается. Ну кто может загадывать так далеко? Я ведь даже до дракона не добрался, а ты уже пророчишь мне руководящее будущее. Как бы там ни было, а становиться правителем я не хочу. И баста!
– Скажи, какова твоя мечта, большой друг?
Я порылся в своей заколдованной голове и выудил то, о чем давно думал.
– Жить в тихом месте и наслаждаться простой жизнью вдали от шума и гама цивилизации.
– Шума и гама? Фплиф, могу тебя уверить, что ты не видел и десятой части шума и гама, который только может подарить эта самая цивилизация. Ты просто понятия не имеешь!
– Значит, я прав. Если на самом деле все еще хуже, то такая цивилизация мне и подавно не нужна. Не создан я для всяческих дворцов, для больших городов и шумных кварталов, Рофиррик.
– Впервые встречаю существо с таким низким уровнем притязаний, – сказал тощий и нескладный. – Даже удивительно. Во дворце короля Кромбиса все только и делают, что из кожи вон лезут.
