Под перекрестным допросом писарь и волшебник сознались во всем и были мобилизованы на магические работы. Через десять минут мы уже стояли на квадратном дворе волшебникова дома, готовясь к отправке. Старикан разложил на походном столике магические книги и в свете факелов что-то в них читал, приговаривая козлиным голосом. Рофиррик, повинуясь указаниям Бьянки и Чиквасора, носился по двору и расставлял здесь и там какие-то штуковины. С помощью их, как я понял, должен быть установлен стационарный двусторонний телепорт. Когда мы с Бьянкой (по ее словам) угрохаем дракона, то без труда сумеем вернуться назад.
Пока то да се, я вроде был не нужен. Мне выдали большущую палицу с металлическими гранеными шипами, кольчугу (откуда взялась такая большая?) и рюкзак с провизией. Сама Бьянка собиралась вооружиться мечом, и на вопрос, умеет ли она управляться с этой железякой, моя невеста фыркнула, что все принцессы умеют и это входит в программу обязательного обучения. Раньше девица утверждала обратное: что ничего не смыслит в фехтовании, но я не стал углубляться в детали. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится.
Сейчас меня другое волновало. Я до сих пор не знал, каков наш с Аспарагусом план. Имею в виду уточненный план, с инструкцией. Несколько огорчившись, я сел в сторонке, чтобы не мешать волшебной суете во дворе, и почувствовал щекотку. Щекотка поселилась у правой подмышки, и я машинально сунул туда руку, чтобы предложить ей удалиться.
– Потише ты! – рявкнуло из-под куртки. – Потише, болван! Это я!
Из подкурточной темноты на меня посмотрели два зеленых глаза.
– О, я как раз думал, куда ты подевался!
– Слушай, объясни мне, чего тут происходит у вас? Ни на минуту вас, троллей, оставить нельзя! – зашипел Аспарагус.
– Кого нас? – спросил я. – Я тут один.
– Теперь уже нет!
– О, я и забыл.
– Ну ты вообще! Небось ты ее надоумил?
– Нет, конечно. Мне бы мозгов не хватило!
– Не хватило… Ты хоть понимаешь, что теперь все может сорваться? Твоя принцесса таких делов натворить может.
– Это уж точно.
– Ты только глянь, она похожа на главнокомандующего. Теперь, когда она тролль, ее ничто не остановит. Бьянка сама готова разорвать Бреккелота на кусочки, а это в наши планы не входит. Меня чуть кондрашка не хватил, когда я увидел, что творится в лаборатории, но помешать не мог. Чего же теперь будет?
– Да не волнуйся ты так, – сказал я. – Ничего страшного не случилось. Теперь нас два тролля, и мы можем сделать в два раза больше полезного.
– Полезного? Вряд ли!
Сидя у меня за пазухой, кот еще некоторое время разорялся, и, выпустив пар, наконец смог размышлять здраво.
– Теперь мне придется идти с вами и следить за всем самому! Я не имею права оставить это дело, понимаешь?
– Ну.
– Ответственность слишком велика.
– Ладно, я не возражаю. Втроем-то веселей будет.
– Не о веселье надо думать, о выполнении священного долга. Ты – Избранный!
– Я помню. А она? Помнишь, ты говорил, что и принцесса сыграет свою роль.
– Сыграет, конечно… Однако…
– А вдруг это как раз и есть ее роль в мистических событиях? Сам посуди, много ли на свете принцесс, которые превращаются в троллей и идут сражаться с воплощением зла или еще чем-то таким?
– Я слышал об одной огрессе, которая была принцессой, или это была принцесса, которая стала огрессой ради своего любимого, – проворчал Аспарагус. – Но там была слишком сложная история, если учесть, что папа у нее оказался болотной жабой.
– Да ну!
– Ага. Но это другая сказка.
– Но она есть. И кто знает…
– Не надо философствовать, тролль. Надо придумать, что предпринять. Как сделать так, чтобы Бьянка не наломала дров и не испортила все дело?
– Честно говоря, я не знаю. В предназначениях не силен.
– Если ты воспользуешься Амулетом, а от этого никуда не денешься, Бьянка все узнает.
– Пускай. Она ведь на нашей стороне. К тому же ее раздражает, когда я тупой. Слушай, Аспарагус, а почему, став троллем, она сохранила свой разум?
– Откуда я знаю? – фыркнул котяра. – Может, потому, что она еще не набрала тролльской кондиции и на нее Проклятие еще не распространяется. А когда распространится, я окажусь в компании двух «интеллектуалов»…
– Думаю, Амулет должен распространить свою силу и на нее. Ведь она теперь тролль.
– Этого мы не знаем. Проверить можно только опытным путем.
– Согласен. Значит, ты теперь будешь все время сидеть у меня под курткой?
– Не все. Когда мы перенесемся куда надо, я вылезу. Придется мне взять руководство операцией на себя, Фплиф, хотя я предпочел бы мирно дремать возле очага.
– Когда все закончится, ты сможешь это сделать, – утешил я его, но Аспарагус не утешился.
– Да? А что будет, если я погибну во цвете лет, спасая твое племя от Проклятия? Кто будет отвечать?
– Во всяком случае, это будет героическая смерть.
– Не увиливай от ответа!
– Ну я же не виноват! Я не уговаривал принцессу стать троллем!
– Ладно. Вижу, слов утешения и моральной поддержки от тебя не дождешься. Я, мирное маленькое и пушистое создание, обязано решать судьбы мира! Подумать только, до чего докатился!..
Я хотел сказать, что на небезызвестном толстом котяре свет клином не сошелся, но решил, что мой приятель обидится. Такие уж эти кошки, считают себя пупами всея земли.
– Что бы свинки сказали… – проворчал Аспарагус.
– Они не в курсе?
– Пока нет, но очень скоро будут. То-то посмеются.
– Так, может, взять их с собой? Против такой армии точно никакое зло не устоит! Мигом бросится наутек!
– Еще не хватало! – взвизгнул кот. – Я этого не вынесу! Пусть лучше приглядывают за домом. По крайней мере, у них какие-то мозги имеются.
– А Чиквасор?
– Э! – И в этом «Э!» было столько пренебрежения, что я снова убедился, как сильно Аспарагус сомневается в способностях своего хозяина. – Он не найдет и своего носа, даже если поставить перед ним зеркало величиной с гору! Надеюсь, дом останется на месте, когда мы вернемся.
– Если вернемся, – сказал я.
– Типун тебе на язык! Не каркай, тролль!
– А что, всякое может случиться!
– Я ведь могу и поцарапать!
– Царапай, но истина дороже!..
– Эй, ты чего там бормочешь, Фплиф? Сам с собой беседуешь? – Передвигалась Бьянка с потрясающей быстротой. Только что она стояла метрах в двадцати от меня, в дальнем углу двора, а теперь уже выросла передо мной, как лист перед травой. – Ну-ка сознавайся!
