Для отставного взломщика это теплое местечко. Немногим из нас удается найти себе такую берлогу,
где можно было бы спокойно дожить до старости и скончаться в постели в окружении рыдающих родственников.
Правда, родственников у Фогарда не водилось, но из этого он трагедии не делал. Его супруга, плававшая когда-то на пиратских кораблях, не дожила до сегодняшнего дня по трагической случайности. Однажды перепив рома, в бурную ночь она вышла на палубу и перевесилась через борт, чтобы облегчить желудок. Кончилось тем, что пиратка сиганула в кипящие волны и сгинула на веки вечные. Так гласит официальная версия. Портрет дамы с твердым подбородком и сверкающим глазом (второй закрыт засаленной повязкой) висит в лавочке у Фогарда на почетном месте.
Добравшись до места назначения, я остановился у входа й посмотрел по сторонам.
Конспирация в моем деле — великая вещь. У каждого взломщика помимо глаз, отпущенных природой, должна быть дополнительная пара еще и на затылке, и ею я пользуюсь постоянно.
Как обычно, никакой слежки. Но — опять же как обычно — я начеку.
Для разнообразия иногда я вползаю в «Сокровищницу» через черный ход. Сегодня решил вползти через белый.
Навстречу мне выдвинулась важная матрона с носом крючком и резной каменной шкатулкой в руках. Не иначе Фогард впарил ей какую-нибудь новинку, нашелестев по секрету, что сей артефакт был вывезен из древней гробницы какого-нибудь волшебника прошлого. А как же иначе? Кому хочется знать, что доро-гущая безделушка, стоящая на каминной полке, всего лишь подделка, рожденная в гномских мастерских Среднего Мурталаха?
Бросив взгляд на полупустую улочку, изгибающуюся к северо-западу, я вошел. Дама с носом погрузилась в карету и умчалась со скоростью ветра. Правильно, какой каваронец не любит быстрой езды?
Фогард Бом-Бом сидел за прилавком и, нацепив очки, погружался в сладостный мир бухгалтерской отчетности. Его лысина блестела, словно натертая воском, а бакенбарды пушились после недавнего похода в баню. Бом-Бом маленького роста, и иногда его принимают за гнома. Сходство подчеркивается кряжистостью и жилеткой с теплой подкладкой.
— Приветик, — сказал я, подцепляя локтем какую-то вазу.
Фогард вздрогнул. Я успел подхватить антикварную вещицу и водрузить ее обратно на постамент.
— Локи, ты меня в гроб вгонишь когда-нибудь! — произнес Фогард, промокая лоб платком. — Мне каждый раз дурно делается, когда ты появляешься. Удивительно, как ты не разнес до сих пор мою лавку. — Агент закрыл потрепанный с краев желтый гроссбух.
— Ты всегда в хорошем настроении, Фогард, — сказал я, приближаясь к прилавку.
Здесь надо было всегда внимательно смотреть в разные стороны. Хлам, хлам, сплошной хлам. Он свисает с потолков, заполняет полочки, шкафчики и вообще большую часть свободного пространства. Зажигательную польку тут не станцуешь.
— Не жалуюсь. Как дела? — Агент посмотрел на меня поверх очков.
— Нормально, старина. Дельце сляпано. Фогард кивнул, глядя на улицу в окно:
— Хвост?
— Ни малейшего.
Я посмотрел на одноглазую супругу бывшего взломщика. Пиратка ничуть не изменилась с тех пор, как пускала на дно корабли и бороздила моря-океаны на быстроходных каравеллах.
На меня она взирала с высокомерием. Я не был ее мужчиной.
— До меня тут дошли слухи… — сказал агент.
Я умудрился смахнуть с прилавка какую-то бронзовую статуэтку. Бац! Артефакт загремел по полу.
— Извини…
Вечно так — стоит чему-то упасть, оно откатывается или отскакивает в самые непостижимые места. На этот раз непостижимым местом оказалась узкая щель между шкафчиком и полом.
Я согнулся в три погибели и приготовился сунуть туда руку, как Фогард сказал:
— Локи, брось это! Брось, прошу. Иначе случится несчастье!
Он прямо трясется над своими сокровищами. До чего же с годами стал меркантильным.
— Ладно.
Я принял вертикальное положение, с идиотской улыбкой победителя на лице.
— Сегодня ночью поднялся шум. Ты чуть не попался?
— Д-да, чуть не попался. Руфио мне все уши прожужжал на этот счет.
— Слушай его, слушай. Иначе кто наставит тебя на путь истинный? — Агент выставил в мою сторону палец с золотым кольцом. — По-моему, ты стал слишком халатно…
— Ой, не начинай! Я этого не вынесу! Все, все, все! Я извлек урок и все прочее! Умоляю, без нотаций и мастер-классов по взлому!
Фогард долго смотрел на меня. В его взгляде читалась скорбь безутешного отца, который понял наконец, что его чадо, несмотря на все старания, пошло-таки по кривой дорожке. Моя улыбка померкла, как звезда, закрытая нежданной тучкой. Ну что уж прямо так уж?..
— Хорошо, — сказал агент. — Я просто не хочу, чтобы ты угодил на виселицу.
— Сплюнь!
— У себя в лавке я плевать не буду. — У-у!
— Итак. Часть города, к которой имеет отношение наш бизнес, несколько взбудоражена. Стражники бросились шерстить тучные нивы. Понял, о чем я?
— Неужто барон Заморис надавил на них и заставил бегать по-настоящему?
— Иногда они могут.
— Да, — кивнул я, вспоминая ночные приключения. — Но не слишком далеко и быстро. И стреляют из рук вон плохо.
— Стреляют?
— Ага. Плохо стреляют. Иначе бы я с тобой тут не стоял.
— Понял. Неважно. Разумеется, никто не знает, что именно ты обул жену барона на чертову горсть чистейших бриллиантов. Тут все честь по чести. Конфиденциальность, конспирация на уровне. Просто будь осторо…
— Ты же обещал, что не заведешь эту шарманку снова!
— Не завожу, не завожу. — Фогард понизил голос: — Ты принес?
Я хлопнул себя по груди. Завернутая в обычную тряпицу, там лежала штука немалой стоимости.
— Угу! Пойдем, Локи, обговорим детально… Надо было видеть это преображение. Внутри Бом-
Бома словно чародейская лампочка зажглась. И сам он подобрался, будто кошка, идущая по мышиному следу. Вот! Другое дело. Это больше похоже на старого доброго взломщика, с каким я когда-то познакомился.
Фогард вышел из-за прилавка на цыпочках, добрался до двери и, поглядев через стекло на улицу, выставил табличку «Закрыто». Еще он опустил занавеску и задвинул толстую металлическую щеколду.
— Идем. Знаешь, тут кое-что наклевывается. Ожидаю заказчика.
— Мне надо присутствовать?
— Да. Он желает поговорить с тобой. Бом-Бом увлек меня к двери в одну из двух задних
комнат, где проходило множество важных встреч.
Я увлекся, опрокинув по дороге пюпитр с лежащим на нем гримуаром в обложке из черной кожи лисир-ского василиска.
