— Это случайность. Некий безумный выверт судьбы, а она, вы знаете, не всегда спрашивает у вас разрешения. Вы говорите что-то, а потом оказывается, что вовсе не то имели в виду. Знакомо? Мы все — игрушки в руках безжалостного фатума.
Траймон побледнел. Понимаю. Иной раз мой словесный понос вызывает у собеседников понос настоящий.
Вернемся к нашим баранам, подумал я, швырнув в Траймона довольно гнусной улыбочкой. Физия баронская исказилась нервным тиком. До чего же это приятно — даже не знал! — доводить аристократию до ручки. Нет, конечно, такое случалось и раньше, взять хотя бы Замориса, но не в такой обстановке.
Я посмотрел на стол, Аранна вынула из кожаного тубуса какие-то старые-престарые бумаги, и мои глазки успели хорошенько по ним пробежаться.
В основном это были рукописные тексты, исчерканные рисунками на полях. Бумага по краям потемнела, покрылась пятнами, и ее явно кто-то погрыз, после чего подпалил, помял и пожевал. В одном месте на рукопись ставили пиво, в другом нечаянно уронили кусочек рыбы, в третьем — шматок мясца. Шикар-
но! Кто-то обращался с музейными экспонатами совершенно по-свински.
— Локи, ты понимаешь, что это? — спросил Виртольд, геройски выпячивая грудь и втягивая живот.
Тут он оказался в своей тарелке. Затея с Черной Кассой не слишком отличалась от боевой операции, по части которых Виртольд был дока. Сколько раз вот так же барон разрабатывал планы различных наступлений? Сколько раз подкручивал ус, думая, пустить конницу через болота или подождать, пока сама помрет от старости? Поди, и сам не припомнит.
Наше тайное общество успело рассредоточиться вокруг овального стола. Взгляд со стороны навел бы наблюдателя на мысль, что мы командиры ударных частей, склонившиеся над картой театра военных действий.
А бедняга Фогард даже не подозревает, чем таким интересным я сейчас занимаюсь.
Кажется, от этой новой авантюры я стал получать удовольствие. Мысль о несметных сокровищах Кассы начала будоражить мое воображение.
— Чей-то архив? — спросил я.
— Все началось пять лет назад, когда во время одной кампании мне в руки попал вот этот документ, — начал свое эпическое повествование Виртольд. Его
с
голос даже приобрел необходимую для подобных целей баритонистость, — Расписка, выданная артели перевозчиков, что им заплатят оставшуюся часть суммы после того, как те сделают все, о чем некто с ними договорился. Бумага лежала в одном пыльном сундуке в придорожной таверне. В ней мой отряд остановился на постой. Были и другие документы, но они интереса не представляли. В общем, получилось так, что я оказался в том захудалом местечке и руководил изъятием
всех возможных ценностей. Делать мне было нечего заглянул я в сундук и начал просматривать хлам — авось что интересное накопаю. И тут меня словно шестопером огрели. Не зацепись мои глаза за одно-единственное слово, ничего этого не было бы…
— И что это за слово? — спросил я.
Баронское собрание тяжело дышало. Призрак Черной Кассы витал над нами, со страшной силой возбуждая в наших душах низменные страсти.
— Смотри сюда. Видишь? Роспись.
Почерк был хуже не бывает. Такое всегда происходит из-за отсутствия должной практики у людей, в общем-то неплохо владеющих грамотой. Подобным образом пишут лапами курицы.
— «Сунио Бельтрам», — прочитал я, повертев расписку так и этак.
— Ну? — спросил Виртольд.
— Что?
— Помнишь имя Хранителя?
— Сун… Стоп, так это, думаешь, он и есть? Аранна засмеялась. Ее взгляд мог приносить муки,
сравнимые с пыткой «испанским сапожком». И чего я ей сделал?
— Сунио Бельтрам по кличке Жженый, — сказал ее супруг. — Его выбрали Хранителем Черной Кассы. Голосование десяти криминальных донов, как говорят, было тайным. Сунио получил поддержку восьмерых. Похоже, этот тип пользовался почти неограниченным доверием преступного сообщества.
— Еще бы. В таких щепетильных вопросах, как барыш, мои коллеги не склонны порой доверять и самим себе, — заметил я.
— Сразу видно, ветеран, — прошипела по моему адресу баронесса. У кобры получилось бы мелодичнее.
— Сунио Бельтрам был Хранителем Черной Кассы пятьдесят лет.
— А во сколько он начал? Не много ли для человека?
— Он наполовину гном, если верить легендам. Так вот, что там произошло, нам узнать не удалось, но ясно, что доны, искавшие Сунио, не сумели докопаться до истины. Он словно сквозь землю провалился. На первый взгляд. Видишь эти бумаги? Мы собирали их по всей Линварии. Этот архив — следы Сунио Бель-трама и Черной Кассы.
— Потрясающе, господа, — сказал я. — Нет, правда.
Призрак несметных богатств продолжал пиршествовать в наших рядах, зажигая то у одного, то у другого жутенькие огни в глазах.
— Вернемся к расписке. В ней Сунио дает гарантию, что перевозчики получат все, что им причитается. Здесь говорится о десяти фурах. Смекаешь, каков был груз?
— Вполне.
— Жженый просто-напросто нанял людей со стороны и спокойно вывез Кассу. Но вот куда?
— Вот он, главный вопрос, — отозвался я.
Мыслишки вовсю бурлили в моей голове.
Фогард Бом-Бом мог что-то про это знать. Он бывалый вор, и в его памяти, наверное, отложилось гораздо больше полезных подробностей, почерпнутых из криминального фольклора Кавароны.
Значит, решено: как только закончится совещание нашего Генерального штаба, я дую к Бом-Бому…
— Не будем спешить, — сказал Виртольд, точно в ответ на мою мысль. — Не все просто. Расписка подлинная, сомнений быть не может. Бельтрам был достаточно беспечен в первое время после похищения
Кассы. Это дало зацепки не только нам, ими пользовались доны, когда вели собственные поиски четверть века назад.
— И не нашли ничего.
— Вот именно. Я не стал обольщаться, — надулся Виртольд. — Я пошел по следу, пошел, даже пополз, а не побежал. Нельзя было спешить. Ниточка могла оборваться в любой момент. Задача осложнялась еще и тем, что прошло двадцать пять лет. Затем подключил своих агентов, единомышленников…
Подельников, поправил я мысленно.
— Так мы разматывали этот клубок, пока не смогли составить более-менее целостную картину. Погляди на дату, Локи.
Я поглядел, хмыкнув. Дата как дата. Сунио Бельтрам, у которого не хватило мозгов подписаться другим именем, указал число, месяц и год. Вероятно, артельщики потребовали у него соблюдения всех формальностей, и он пошел на это не моргнув глазом.
— Из всех, так сказать, официальных документов сохранились только эта бумажка и еще один лист из договора на открытие счета в банке, куда Жженый поместил какую-то часть сокровищ. Какую — неизвестно. Описание вклада утеряно.
