— Разжигают, — ответил я. — Но когда речь идет о… А, кажется, понял! Вы нашли могилу Жженого и думаете, что в ней находится карта? Ая-то думал… Так для этих целей, вам требуется не взломщик, а пара крепких ребят с лопатами.
— Мы ничего не находили, — процедила Аранна сквозь красивые ровные зубки.
— Точно?
— Точно, — отозвался Виртольд.
— Можно, я сяду?
Чтобы не опростоволоситься перед баронским собранием, я притащил к столу стул и доверил ему свое тело.
Барон подкрутил усы, кусая губу. Так, глядишь, он откусит ее напрочь.
— У нас есть возможность пронзить время и пространство, — сообщил Виртольд таким голосом, что я покрылся ледяным потом, хотя тон его был самым обыденным, словно он рассуждал о ценах на огурцы. — И уйти вв прошлое.
— Уйти в прошлое?
Это все, что я смог сказать в тот момент.
13
— Наш чародей создал особый механизм, который позволяет перемещаться во времени. Новое направление в магии. Темпоральная. Слыхал?
— Нет. Судьба миловала.
— Теперь ты познакомишься с ней очень близко. Единственный выход для нас — получить сведения из первых рук. Все просто и гениально. Ты переносишься на полвека назад, крадешь карту и возвращаешься, после чего мы преспокойно выгребаем тайник до основания.
— Ничего себе! Это словно в лавку сходить.
— Почти что. По словам Гастона, надо прояснить кое-какие детали, но в целом метода ясна.
— Какие детали? — пропищал я.
Может, сказать Виртольду, что большего бреда я в жизни не слыхал? Поверит? Вряд ли.
— Разные, касающиеся технической стороны дела. Нет, надо срочно отказываться, пока не случилось
беды. Ага, хорошая идея, а главное, своевременная…
— Барон, не забывайте, я излучаю антимагию, и никакие ваши приспособления работать не будут.
— Будут. Гастон Арфи внес в свой аппарат нужные коррективы. Видишь ли, Локи, эксперименты показали интересный эффект. Через особый канал, который позволяет перемещать предметы в прошлое, может без труда пройти только что-то неодушевленное. Однако это неодушевленное не должно обладать магией. К примеру, заряженный амулет не сможет. Та же самая история с предметами одушевленными. Крысами, мышами, кошками… людьми… Неоднократные опыты выявили эту досадную особенность механизма. Га-стон объяснит тебе подробней, но я скажу основное, чтобы ты знал. Каждый живой организм, оказывается, излучает свою натуральную магию, у всех и каждого, кроме тебя, она имеет знак плюс. Так, о супруга моя? — спросил Виртольд Аранну.
— Так, о супруг мой.
Дурдом…
— В просторечии природная магия зовется аурой. Ну вроде эта штука является пространственным следом естественного магического заряда. Она и препятствует перемещению. В результате испытуемые… они,, словом, приходят в негодность…
Я тупо смотрел на барона.
— В негодность?
— В полнейшую. Лопаются, как помидоры, на которые наступили.
— Это очень, очень плохая новость.
— Но тебе нечего бояться. Наш чародей знает свое дело. Твоя антимагия поможет тебе перелететь в нужную точку в прошлом и так же вернуться.
Я обдумал этот прогноз и пришел к выводу, что мне хана. Наблюдая за моими душевными терзаниями, Аранна получала удовольствие. Да, красота иногда может быть жестокой. Ей невдомек, как чувствует себя простой древесный эльф.
— Ты согласен, Локи?
— А разве вы уже не решили за меня?
— Мы не разбойники какие-нибудь, — ответил Виртольд. — Мы действуем в исключительных обстоятельствах. На карту поставлено слишком многое, чтобы отступать сейчас.
— Тогда я хотел бы узнать насчет оплаты.
— По нашим прикидкам, Черная Касса должна насчитывать на сегодняшний день четыре миллиона талеров в золоте и драгоценных камнях. Мы предлагаем тебе десять процентов, ибо понимаем, какая сложная работка тебе предстоит. Тысяча громов, это громадные деньги, Локи. Какой еще взломщик в Кавароне может получить столько?
— Никакой, — согласился я.
Алчность взломщика всерьез поколебала мой скепсис. Десять процентов. Это ж… это ж… даже не знаю, на что я смогу потратить такую сумму. Дворец, что ли, купить?
В общем, в глотке у меня пересохло, а перед глазами запрыгали и зазвенели золотые монетки.
— Мне нужны гарантии, — сказал я.
— Какие?
— Что, когда мы закончим со всеми нашими делами, я смогу спокойненько уйти и уволочь с собой мой мешок золота. Безо всяких там поползновений к рэкету, кинжалов в темном переулке и ядов, подсыпанных в вино.
— Сможешь. Даю слово. Слово барона Виртольда кое-что значит.
Остальные промолчали. Им, конечно, не нравились мои десять процентов, но, кажется, усатый у них был за главного, и окончательное решение по этому вопросу принимал он.
— Я верю. По рукам?
Так, в торжественной обстановке, при свидетелях благородных кровей, мы и заключили сделку.
Удивительно, как положительно решенная денежная проблема поднимает дух и какие силы способна вселить в рядового субъекта. Я не был рядовым субъектом, поэтому ощутил не просто подъем, а подъем небывалый. Словно мелкую рыбешку в прилив, меня понесло наверх.
Бароны ждали, ждала баронесса. Похоже, в самом деле, от моего слова зависела их судьба.
— Значит, так. У меня сегодня дома грандиозная уборка, поэтому давайте побыстрей. Я отправляюсь в прошлое прямо сейчас?
— Нет, — сказал Виртольд. — Гастону надо кое-что проверить, протестировать. Идем. Я провожу. Лаборатория в замке.
14
Лаборатория Гастона Арфи занимала два яруса донжона, к которому мы подошли, когда прогарцевали через несколько коридоров, галерей и пересекли двор с гуляющими курицами. Сопровождали меня в этом путешествии усатый барон, а также его бдительная супруга. Аранна взяла на себя роль конвоира и во все глаза смотрела, чтобы я не сбежал.
Глупости! Убежать и бросить десять процентов? Она плохо меня знает.
Войдя в башню и поднявшись по лестнице, Виртольд заколотил в деревянную дверь.
Сейчас я увижу настоящую лабораторию волшебника. До сегодняшнего дня такая удача мне не улыбалась. Должно быть, я узрю там настоящие чудеса…
Бабах! Дверь распахнулась, и мы вздрогнули, можно сказать, подскочили. Я решил, что сейчас с той стороны на нас вывалится что-нибудь ужасное.
Я почти угадал. Вывалился сам Гастон Арфи, этакий желтый, как пергамент, молодой человек, напоминающий циркуль. Замахав руками, он заставил нашу троицу попятиться. Аранна крякнула, энергично подавшись назад, и едва не полетела с лестницы. Ни я, ни Виртольд не помогли даме, и ей пришлось вцепиться пальцами в грубую кладку стены. Реакцией на наше невнимание стало злобное рычание.
