Вот здесь ты ошибаешься, девочка. Разница есть, да еще какая.
Я улыбнулся, считая, что имею на руках железный козырь, и разлегся на кровати. Шиола злобно скрипнула зубами.
— Я могу то же самое сделать с тобой, милая. То есть спихнуть тебя. И никто не узнает про то, что жила-была на свете некая Шиола. Девица, которую погубили непомерные амбиции.
— Только попробуй! Сегодня я несколько не в форме, не то я бы тебя достала. Надо признать, ты весьма ловок.
— Спасибо. Итак, возвращаясь к Кассе. Я авторитетно заявляю тебе, что ничего не выйдет, Можешь хоть лопнуть от злости.
Я посмотрел на нее. Натуральная кошка. Вся подобралась, глаза сверкают, когти выпущены. Ну-ну, таким меня не испугаешь. Пуганый.
— Чего ты там лопочешь, сморчок?
— Только без оскорблений. Ты в моем доме!
— Хочу и оскорбляю. Ты меня прикончить пытался.
— А ты меня нет?
— Ты первый. Кинулся на меня, когда я арбалет держала!
— Ну и дура!
Мы зашипели и напряглись. Как бы не началось второе отделение акробатической программы.
— Интересно, что бы ты делала, если бы прикончила Локи?
— То, что надо. Я же сказала! Твои дружки-бароны с превеликой радостью взяли бы меня на твое место!
Пришло время оглушить ее хорошенько.
— Ничего у тебя не выйдет, милая. Ты, должно быть, плохо подслушивала нашу секретную беседу. А если бы была внимательнее, то знала, в чем главная закавыка. Через мост, соединяющий наше время и прошлое, могу пройти только я. Или неодушевленные предметы, не обладающие собственной фоновой магией или чем-то там таким. Резюме. Я единственный, кто на это способен. Подробности спроси у их чародея. Я излучаю антимагию.
Шиола и бровью не повела. Не успело в меня вползти черное подозрение, как девица сказала:
— Я тоже.
Со стороны Неумолимого Рока это было форменным свинством. Здесь он использовал не просто кирпич, а, похоже, стенобитное орудие.
Если бы я не лежал на кровати, то давно бы рухнул как подкошенный. Кажется, пришло время выкинуть белый флаг. Мой козырь побили, причем с ледяным спокойствием карточного шулера.
Я мог лишь жалобно смотреть на ухмыляющуюся Шиолу и надеяться, что она не возьмется за свой кинжал снова.
В этот момент Руфио, про которого мы оба благополучно забыли, удалось выплюнуть кляп и пропищать на пределе возможного:
— Вы, два сумасшедших, чокнутых психопата! Кто-нибудь думает меня развязывать или нет?
22
Положение, на мой взгляд, было хуже некуда. Дурдом на гастролях. Мы сидели на кухне, словно давние приятели, и пили чай, не переставая обстреливать друг друга настороженными взглядами.
Я первый предложил переговоры, поняв, что сладить с девицей просто так не получится. Плюс мне надо было отойти от шока. Известие, что не только я обладаю антимагией, вышибло меня из колеи гораздо сильнее прочего.
По всем правилам дипломатии, в случае когда противоборствующие стороны не могут договориться самостоятельно, посредником на переговорах выступает кто-нибудь третий. Мы не могли позвать соседей, поэтому выбор пал на Руфио. Крыс принял предложение с большим удовольствием, хотя все еще не мог простить Шиоле ее выходку со шнурком и арбалетом.
В общем, я сидел с одной стороны стола, девица — с другой, а крыс, как важный дипломатический чин, посередине, рядом с двумя чайниками, в которых были кипяток и заварка. И еще близко к печенью, которое мне дала с собой Уна.
Положив лапу на лапу, Руфио расселся в своем кресле и пил чай из крохотной кружки.
— Вы оба с ума съехали, — сказала спригганша.
— Откуда же такое умозаключение? — спросил я.
— От верблюда.
— Так-так. Тихо, — поднял лапу крыс. — Не будем пороть горячку. Со своей стороны я заявляю, что пока не буду требовать компенсации морального ущерба от подданной его величества, называемой Шиолой. Пока. Не о том сейчас речь. Попрошу соблюдать спо-
койствие и не забывать, что здесь мы на официальных переговорах.
— Трудно такое забыть, — ответил я.
Руфио хрустел печеньем, поглядывая на нас. Шиола, над которой вдруг нависла компенсация, надулась. Правильно, она не привыкла отвечать за свои поступки. В ее деле главное — быстрота, а остальное как получится. Правда, неясно, чего именно крыс намеревался с нее требовать.
— Волей-неволей я стал свидетелем вашего последнего разговора, — сказал Руфио. Складно звонит. Может быть, в прошлой жизни он был не вором, а, наоборот, юристом-крючкотвором? — Налицо большой и тяжелый камень преткновения. Признаюсь, известие о Черной Кассе порядком меня потрясло, но я ничуть не удивляюсь, ибо не проходило и дня, чтобы, выйдя утром из дома, Локи не влип в какую-нибудь морально-этическую проблему… так выразимся.
— Давайте выразимся по-другому, — предложила Шиола. — В дерьмо!
— Деревенщина, — отозвался я.
— А ну цыц! — гаркнул хвостатый.
Бандитка показала мне язык. Я поискал на столе что-нибудь пригодное для метания. Годилось все, включая крыса. Что будет, если я запущу в нее дипломатическим посредником?
Руфио, оказывается, сумел понять, о чем я так глубокомысленно размышляю.
— Не надо! — сказал он.
Я мрачно насупился. Как-то надо было показать свое крайнее недовольство. Большего я пока не мог.
— Собрались мы тут для того, чтобы достичь компромисса. Прошу стороны высказаться.
Мы молчали. Не знаю, о чем думала она, крутя в пальцах мою чашку с моим чаем, но я искал достойный выход из положения. Обычно мне удается выскользнуть из ловушки, избегая наиболее тяжелых последствий. Сейчас… Такое ощущение, что я знаю эту девицу многие годы и все они пролетели для меня как кошмарный сон. И пролетит их, кажется, еще больше.
— Чего тут высказываться? — спросила бандитка. — Я настаиваю. У меня должна быть доля!
— С какой стати?
— Не талдычь одно и то же, как попутай!
— Назови хотя бы одну причину!
— Первая: я накропаю донос в стражу о том, что вы затеваете с баронами.
— А что мы затеваем?
— Вот они и разберутся. Попахивает заговором против короля. К тому же мне удалось подслушать не только касательно тебя, но и нечто поинтересней.
— Ладно. А вторая причина?
— Я подстерегу тебя где-нибудь в темном местечке и трахну чем-нибудь тяжелым!
Руфио причмокнул:
— Звучит двусмысленно.
— По кумполу, извращенец! — прошипела девица.
