— С Уной? Это еще зачем?
— Не с Уной, а со мной. Я буду ею.
— Уной?
— И кто-то здесь отрицает, что он непролазный тупица?! — взвилась Шиола.
— Понял, — сказал Руфио. — Она хочет выдать себя за твою сестру.
— За каким демоном? У меня уже есть одна! Девица не удержалась. Через секунду она уже нависала над столом и держала меня за грудки.
— Ты скажешь баронам, что я твоя сестра! Я буду занимать этот пост временно, пока мы не получим наши денежки, поэтому не беспокойся, что я возьму на себя обязанности по твоему воспитанию!
А я бы и не против…
— Ты настоишь на том, чтобы нас переправили в прошлое на пару! Я буду присматривать за тем, как ты распоряжаешься нашим капиталом…
— Смело.
— Я всегда так работаю.
— А если фрондеры не согласятся?
— Ты скажешь, что иначе ничего не выйдет.
— Не могу. Все слишком далеко зашло.
Наши глаза находились близко, и мы нацелили их друг на друга. Шиола была серьезнее, чем могильный камень, а я вспомнил, что влюбился. Ну не могу устоять перед сердитыми девушками, нос которых почти касается моего.
— Ничего-ничего. У них нет другого выхода, они согласятся, — сказала бандитка. — Эй, чего это ты вылупился?
Она оттолкнула меня, и я свалился на стул. Руфио взирал на меня с осуждением.
— Итак, карту Сунио Бельтрама мы похитим вместе, — подвела итоги Шиола, подливая себе чаю. — Думаю, это не составит особого труда. Два сприггана объединились…
— Это все замечательно, — снова вмешался крыс — В теории просто блеск. Но напомню: у Локи был договор на определенное количество процентов. Десять. Их придется делить между вами.
— Я возьму половину. Так и быть, — сказала бандитка.
В который раз за день я теряю дар речи? Надо носить с собой бумажку и ставить крестики. Авось на рекорд потянет.
— Половина — это пять, — объяснила бандитка.
— Я знаю. Но… Это же… двадцать тысяч золотых талеров!
— Ага. Считать я умею. — Но…
— Что ты нокаешь? Ты хотел заграбастать себе все сорок! И кинуть родную сестру! — Ну и юморок у нее! Шиола не просто приперла меня к стенке, а взяла за горло стальными когтями.
— Может, тебе хватит тридцати процентов? — спросил Руфио. — Все-таки половина — это…
— Не хватит. Посмотрите, как вы живете! Вы тут вдвоем, два балбеса, которые заботятся только о самих себе. Что, не так? — Шиола дымилась, и мы ей не мешали. — В свое удовольствие вы живете. А я нет. Вы тут сделали из меня злодейку и кровожадную фурию, но это ваши проблемы. У меня дома семеро по лавкам. Я должна, обязана разбогатеть, чтобы они не пошли по миру. Им не на кого надеяться, кроме меня! Потому я могла бы содрать с тебя и шестьдесят процентов, но… я буду справедливой.
— И на том спасибо, — пробормотал крыс, пытаясь утрамбовать в своей голове такую уйму сведений.
Мне это удалось быстрее, чем Руфио, и я спросил — с подозрением, что мои тайные надежды рухнули:
— Семеро по лавкам?
— Больше, — ответила Шиола.
— Ты не похожа на мать большого семейства. Когда ты все успеваешь?
Бандитка возвела очи к потолку, словно печальная богиня, в которую перестали верить. Я ее понимаю — объяснять на пальцах элементарщину весьма тяжело.
— Моя семья перебралась в Каварону из Кар Дэйна и с тех пор обретается в столице. Помимо отца, матери и дяди у меня десять родных братьев и сестер и семь двоюродных. И все живут в одном доме. Я — единственная, кто в состоянии зарабатывать приличные деньги, чтобы прокормить эту ораву.
Тут я испытал двоякое чувство. Облегчение и сострадание. Облегчение: Шиола не была матерью-героиней, а всего лишь честной работящей девушкой, несгибаемой, словно спина у почетного караула. Со-
страдание: бедняжке приходилось вкалывать, как стаду волов, чтобы прокормить ненасытную орду. Я не мог представить себя на ее месте. Наверное, я бы давно уже утопился в Сквалыни или сбежал на край света.
В общем, многое, если не все, вставало на свои законные места. Стоит понять мотивы, какими руководствуются вторгающиеся в твою жизнь типы, как тучи рассеиваются и выглядывает солнце.
Руфио сидел и делал вид, что ему что-то попало в глаз.
— Твой крыс какой-то странный, — заметила Шиола.
— В детстве он стал свидетелем, как подвальные кошки расправились со всем его многочисленным семейством, — сказал я. — Руфио остался один-одинешенек. Он понимает, что ты испытываешь.
Крыс всхлипнул и закрыл мордочку лапками. У меня аж сердце защемило.
— А ты понимаешь? — спросила Шиола.
— Тоже.
— Отлично. Теперь вам известно, что, зачем и почему.
Руфио сказал «Извините!» — и пополз прочь, чтобы где-нибудь в одиночестве предаться невыразимой скорби. Не стоило ему мешать. Цепляясь за скатерть, он спустился на пол и скрылся из виду.
— Какие еще вопросы? — спросила Шиола. Насчет предстоящей операции вопросов не было,
но меня до сих пор мучила одна проблема.
— Я насчет антимагии. Давно она у тебя?
— Всегда.
— У меня тоже. Я не думал, что есть другие спригганы с такой способностью.
— Знаешь, я тоже удивилась. — Шиола ощупывала меня таким взглядом, словно мысленно снимала мерку для деревянного макинтоша. — И раньше полагала себя единственной и неповторимой. Приехав в Кава-рону, я уже знала, чем буду заниматься. Антимагия помогает в нашем деле.
— И не говори. Весьма странное совпадение, — сказал я,
— Хочется узнать, чем это таким ты меня двинул наверху.
— Еще раз повторяю: без понятия. Причина не во мне.
— А в ком? Ты этой молнией швырнул меня об стену!
— Не швырял. Произошло случайно, когда я заблокировал твои пальцы, которыми ты, кстати, хотела выцарапать мне глаза.
— Поверю, ладно. Вот лично моя антимагия не дает мне возможности воздействовать на кого-то сознательно, посылать импульсы или что-то такое.
— Аналогично. Я думаю… думаю, мы столкнулись с не имевшим до сих пор место феноменом.
— Интересно послушать.
— Просто встретились две антимагии, две отрицательно заряженные активные ауры. Видишь руку? На ней нет браслета, который блокирует мое излучение. Когда мы с тобой так развлекались, он слетел, освободив мою силу. И когда наши руки соприкоснулись, произошел взрыв. Вероятно, мы отталкиваемся друг от друга.
— В этом что-то есть, — мрачно заметила благородная бандитка.
— Может быть, волшебник объяснит правильно, но, думаю, я не так уж сильно ошибся.
