– Да. О-Сими заметила этого парня секундой позже. Она
так и вцепилась мне в руку… Как после этого не осталось синяков – ума не приложу.
– И что же вы сделали потом? Расскажите-ка мне об этой
встрече поподробнее.
– Кажется, это был второй день ее пребывания в Париже.
Или третий, сейчас уже не вспомню точно… Я затащила ее на экскурсию по Сене.
Маленькие кораблики, мне они очень нравятся. О-Сими поначалу была не в восторге
от этой идеи, к тому же мы столкнулись с группой туристов из Иокогамы. Стоило
уезжать из Японии, чтобы проводить время в обществе соотечественников?.. Но
этот парень… Высокие брюнеты с длинными волосами выглядят так многообещающе.
– Да. Пожалуй.
– О-о… Кажется, я сказала глупость… Затона… компактных
шатенов всегда можно положиться.
– Не будем отвлекаться на персоналии… госпожа Омацу. Вы
познакомились с этим молодым человеком?
– О-Сими попросила его сняться вместе с ней. Никогда не
видела ее такой решительной. Она моментально нашла предлог для знакомства.
– Невинные женские хитрости?
– Что-то вроде того. Вы проницательны. Я бы назвала это
развлечениями женщин. Есть такие чудесные японские ширмы – «Развлечения
женщин». Вы, конечно, не знакомы с традиционным японским искусством…
– Увы.
– Бидзин-га
[17]
. Но европейские художники
нравятся мне гораздо больше…
– И молодой человек согласился сняться?
– Конечно. Он здесь на всех снимках. Мимо такого не
пройдешь, не правда ли?
– Гм…
– Он был очень терпелив. Я отщелкала почти целую
пленку.
– Фотографии довольно любопытные, если учесть, что ваша
подруга и этот парень даже не были знакомы. На снимках они выглядят… выглядят…
– Интимно?
– Ну, скажем, как хорошие приятели.
– Он был очень галантен.
– Что было потом?
– Несколько минут отчаяния. Он был очень галантен, но
особого интереса не проявил. Если бы не тот случай, все бы так ничем и не
закончилось.
– Какой случай?
– С одним сумасшедшим на мосту. Мы как раз подплывали к
Понт-Нефу. И какой-то самоубийца намеревался спрыгнуть вниз. Он стоял довольно
долго, как будто раздумывал. И тогда молодой человек попросил у О-Сими
фотоаппарат.
– Зачем?
– Сначала я подумала, что он хочет сфотографировать
мост и самоубийцу на нем. Иногда люди бывают бесцеремонны со смертью… Особенно
европейцы. «Виды смерти заменяют нам юкими»
[18]
, как говорит один
парижанин, мой близкий друг.
– Вы так часто о нем упоминаете…
– Он тоже занимается изучением бульварной литературы.
Только японской.
– Мы остановились на том, что молодой человек попросил
у вашей подруги фотоаппарат. Он сфотографировал происходящее на мосту?
– В том-то и дело, что нет. Когда я получила пленку из
проявки – это ведь был мой фотоаппарат, «Никон»… Там были только те снимки,
которые сделала я.
– Зачем же он тогда взял фотоаппарат?
– Быть может, хотел рассмотреть сцену возможного
самоубийства поближе… У «Никона» отличная оптика.
– И чем все закончилось?
– Слава богу, ничего трагического не произошло. Безумец
опомнился и спрыгнул с парапета на мост. Кстати, молодой человек показался мне
слегка разочарованным.
– Он расстроился из-за того, что самоубийство не
состоялось?
– Возможно. Но здесь существуют нюансы, господин
Бланшар. Это было разочарование мужчины, которому женщина отказала в близости.
Ключевое слово здесь – близость. Близость, а не разочарование. Я бы еще
добавила – плохо скрытая ярость. Короче, так выглядят все мужчины, когда им…
крутят динамо.
– Как сказал бы один парижанин, ваш близкий друг.
– Именно.
– Вы намекнули, что если бы не инцидент на Понт-Нефе,
то никакого знакомства не произошло.
– Да. Пока мы глазели на этого идиота, О-Сими,
возможно, что-то решила для себя. И когда парень вернул фотоаппарат и
поблагодарил ее по-японски…
– А он поблагодарил ее по-японски?
– Он просто повторил запомнившееся ему слово. Аригато.
Думаю, О-Сими посчитала это хорошим знаком. Она назвала ему свое имя. А он
назвал свое.
– И как же он представился?
– Кристобаль.
– Кристобаль?
– Вижу, вы удивлены… Кристобаль, испанец, который живет
в Париже. Недаром он показался мне похожим на матадора…
– Значит, Кристобаль, испанец.
– Что-то не так?
– Нет, ничего. Продолжайте.
– Думаю, разговорник умилил его еще больше…
– Какой разговорник?
– О-Сими совсем не говорит по-французски. Несколько
общих фраз, не более. Она носила с собой разговорник.
– А зачем ей нужен был разговорник? Вы-то ведь
прекрасно знаете французский…
– Это же так просто, господин Бланшар. Во-первых, я
сопровождала ее не всегда. А во-вторых… Если на улице подвернется какой-нибудь
симпатяга? Проще всего завязать с ним знакомство при помощи разговорника, не
так ли? Задать какой-нибудь вопрос. Ну кто сможет устоять и не помочь
хорошенькой японке? Именно такая языковая беспомощность и умиляет. Я сама
неоднократно это проделывала… Когда хотела с кем-нибудь познакомиться.
– Развлечения женщин?
– Невинные женские хитрости.
– Это вы подсунули ей идею с разговорником?
– Т-сс… Мне так хотелось изменить жизнь О-Сими. Разве
можно меня в этом винить?
– Следовательно, знакомство состоялось?
– Ну конечно.
– Вы слышали, о чем они говорили?
– Что-то очень незначительное. О чем говорят люди в
первые минуты знакомства? Да, именно тогда он и сказал, что он испанец и что
живет в Париже.
– А ваша подруга?
– Что она в Париже впервые и ничего здесь не знает. И
что ее интересуют достопримечательности…
– Да уж… Достопримечательности. Дальше
достопримечательностей дело не пошло?
– Она представила нас друг другу. Так и сказала: «Это
моя подруга Омацу».
– Зачем? Ведь у нее, насколько я понял, уже имелся печальный
опыт представлений.
