В этот момент выражение лица Василия стало очень красноречивым.
— Вот-вот, и я именно об этом. Мальчики пусть для вида посидят — у них найдется чем себя занять. А вот нам придется какое-то время занимать убийцепоклонников. Ну как? Согласен?
— С удовольствием, Оррен, — усмехнулся друг, поднимаясь из-за стола. — Чувствую, с твоим воображением нескучно будет всем. Грех такое пропускать. Пойду Маришеньку проведаю.
— Спасибо, передавай ей привет.
Я сделал вид, что полностью сосредоточился на остатках каши в тарелке, но, как только стихли шаги Василия, в несколько скачков достиг шкафа с продуктами и принялся в нем рыться, самые вкусные кусочки сразу отправляя в рот.
Сзади раздался смешок.
— Какая восхитительная картина! — воскликнула Альга. — Ты напоминаешь нашкодившего кота, который пытается скрыть следы преступления, вылизав всю уроненную сметану.
— Странное сравнение, но мне нравится, — одобрил я, не поворачиваясь к воровке и продолжая исследовать содержимое шкафа. — С добрым утром. Как ночь провела? И если не секрет, где?
— Ревнуешь? — подозрительно спросила воровка. Этот вопрос с тайной надеждой она задавала каждый раз, когда возвращалась после «странных» отлучек.
Я прислушался к своим ощущениям: желудок радостно вцепился в кинутую ему пищу, легкий дискомфорт напоминал о том, что Юля с Крисом остались один на один с непонятным и, скорее всего, враждебным прошлым. Еще присутствовало беспокойство за Маришку и предвкушение грандиозных «развлечений», которые я запланировал для эольцев.
— Не ревную, — тщательно проанализировав свое душевное состояние, я вынес неутешительный для воровки вердикт.
В этом вопросе я скорее относился к Альге, как к кошке: свободолюбивой и независимой, обожающей гулять сама по себе, но всегда возвращающейся домой к миске со свежим молоком и к доброму хозяину, любящему почесать ее за ушком, погладить мягкую шерстку и шепнуть пару глупых нежностей. Конечно, я понимал, что в этом вопросе проще было бы соврать, подыгрывая женщине в ее желании еще и еще убеждаться в своей нужности. Но почему-то продолжал оставаться честным, безуспешно пытаясь отыскать в себе чувство собственника.
— Эх, Оррен, — вздохнула Альга и обиженно выпятила губу, — безнадежный ты человек.
— Проклятый, — поправил ее я и, наконец почувствовав себя сытым, оставил шкаф с продуктами в покое.
Альга кивнула, соглашаясь, что уточнение серьезное.
— Я осталась у Маришки. Зря мы ее с собой притащили. Тут сейчас хель знает что начнет твориться, а ей — лишний стресс.
— По-моему, вы слишком зациклились на этом, — поморщился я. — Не стоит относиться к ней как к маленькому ребенку, именно из-за этого взрослые девушки совершают безрассудные поступки. Маришка сильная, а если и проявила минутную слабость, не надо ее тыкать в это носом, как провинившегося щенка. Только хуже сделаете. Она сама разберется с проблемами без чужих советов. Если захочет.
— Какая речь! — восхитилась Альга. — И сказал это не кто-нибудь, а отец самого страшного кошмара нашей империи и прилегающих к ней территорий. Ой! Я совсем забыла! — неожиданно спохватилась женщина, вскакивая из-за стола и хлопая себя по лбу. — Меня же за тобой Эриам послал! А я увидела, как ты к шкафу прыгаешь, и обо всем на свете позабыла…
Вид виновато сгорбившейся воровки привел меня в уныние. И, заранее холодея, я все-таки поторопил женщину:
— И зачем тебя послал Эриам?
Альга покаянно пискнула и, предвидя мой «гнев», поспешно выскочила из кухни, на ходу оповещая:
— Там эольцы подошли… уже парламентера прислали…
Большую часть времени, потраченного на путь до деревни, новые знакомые Юльтиниэль молчали, лишь изредка обмениваясь взволнованными взглядами и короткими репликами. Незапланированная встреча с разбойниками сильно задержала их на одном месте, и появился шанс не успеть за надежные стены до наступления темноты. Лишь один раз они остановились около удобного густого кустарника, и то только после того, как Альга прямо заявила Риту, что либо сейчас — либо он сам будет виноват…
Рит, поджав губы, наблюдал, как воровка и княжна торопливо спрыгивают на землю, высматривая самые густые заросли. Талли, кивнув другу, отошел в другую сторону, чтобы не смущать девушек. Пришлось и Оррену сдаться, вспомнив, что он тоже в общем-то является человеком со всеми недостатками этого племени… и не только этого.
Потом, пришпорив коней, они помчались через лес наперегонки со временем. Юля прикрыла глаза, уютно устроившись в объятиях Таллиэля. Эльф умудрялся и ловко управлять лошадью, и осторожно придерживать лучезарную княжну. Юльтиниэль оставалось лишь надеяться, что с Крисом все будет в порядке и он сможет как-то вывернуться, чтобы завтра прибыть в деревню, соблюдая поставленные Хель условия.
Конечно, вряд ли императору путь доставит какие-то сложности: Крис прекрасно мог за себя постоять, к тому же, как из-за смешения в его крови частиц всех рас, так и из-за «запечатанной» метки создания наместника могли легко принять его величество за своего собрата. В любом случае высоких, крепких деревьев с широкими ветвями в округе было предостаточно для разрешения любых конфликтных ситуаций: императору удобный насест, его бескрылым оппонентам бессильная злоба. Вполне честно, если учесть, что нехорошо пытаться использовать венценосных особ в качестве главного блюда. Хотя хотелось бы верить, что до этого у Кристиана не дойдет, а весь путь мужчина будет скучать по обходящим его стороной приключениям.
Занявшись убеждением самой себя, Юльтиниэль и не заметила, как легкая дрема перешла в спокойный, цветной сон. Эльфийские скакуны славились тем, что носили своих седоков так аккуратно, что езда не доставляла никаких неудобств. Наоборот, перестук копыт замечательно убаюкивал. Юле казалось, что она снова стала маленькой девочкой, которая первый раз покинула родовое поместье и, покачиваясь в карете, ехала навстречу прекрасной столице и светлому будущему.
Разбудил девушку Таллиэль, легко дотронувшись до плеча княжны.
— Лареллин, просыпайтесь, мы прибыли.
Девушка встрепенулась и с интересом огляделась по сторонам. Потом, недовольно нахмурив брови, повернулась к эльфу:
— Обращайся ко мне на «ты», а то как-то неправильно получается. Хорошо?
— Конечно, княжна, как скажешь.
Талли улыбнулся ей одними глазами: казалось, что среди глубокого изумрудного цвета вспыхивают и тут же гаснут яркие искры; и Юлька поймала себя на мысли, что любуется эльфом, не скрывая того.
Юльтиниэль дождалась, когда он первым спрыгнет с лошади и галантно подаст ей руку, после чего вернулась к изучению деревни. Правда, уместнее было назвать открывшееся им селение полноценным городом: ничуть не меньше размерами злополучного Завереня, еще долго снившегося полуэльфийке в беспокойных кошмарах после того, как она там едва не потеряла отца.
