– Похоже, Лейена говорила чистую правду, вы попросту не испытываете такого удовольствия, как остальные мужчины, – оторвала меня от размышлений хозяйка. – А могу я поинтересоваться, чем это вызвано? Неудача в каких-то магических экспериментах или неизлечимая болезнь?
Я мысленно отметил, что даже если Шейлия и не ставит перед собой цель собирать информацию с клиентов, то навыки в развязывании языков у нее имеются. Дождалась нужного момента, точно выбрала интонацию, психологически обоснованно надавила на сознание, проявив беспокойство и сочувствие, а теперь ждет, когда я начну удовлетворять ее любопытство. Блеск!
– Ни то ни другое.
– Тогда почему вы не чувствуете себя удовлетворенным? Или вы занимались со мной любовью только для того, чтобы не обидеть?
Высший класс! Теперь, по идее, я должен срочно начать оправдываться, но у меня имелся другой вариант ответа:
– Представьте себе человека, что всю свою жизнь пьет дрянное кислое вино, цена которому не выше медяка за кружку. Для нас с вами употреблять такую отраву можно лишь в крайнем случае, например чтобы не умереть от жажды, но ему эта бурда, по странному стечению обстоятельств носящая название благородного напитка, кажется восхитительной. Она веселит его разум и рождает радость в душе. А теперь вообразите, что по чистой случайности в руки этого человека попали несколько кувшинов дивного напитка, предназначенного самому императору, и ответьте, сможет ли этот человек, отведав великолепного вина, все так же продолжать восторгаться привычными помоями?
Весьма доходчивое объяснение заставило Шейлию задуматься и уточнить:
– А вы, подобно этому человеку, недавно вкусили настоящего напитка?
– Можно сказать, я случайно наткнулся на его источник, – поправил я с улыбкой.
– И где же он находится? – рискнула поинтересоваться женщина, подключив к делу допроса ненавязчивую ласку.
– А об этом я никому рассказывать не собираюсь, уж простите, – ответил я, чувствуя мягкие прикосновения пальчиков к своей коже.
– Я вас прекрасно понимаю, – прошептала Шейлия. – Кто же захочет делиться найденным сокровищем с остальными, при этом рискуя потерять все.
Это она тонко намекнула на нашу ночную прогулку? Ладно, не буду зацикливаться, иначе можно предположить в ее фразе завуалированную угрозу, а после этого мне останется только свернуть ей шею.
Дальнейшее было уже не так интересно. Хозяйка, сообразив, что больше от меня ничего не добьется, поумерила свое любопытство, оставила ласки, неспешно оделась и пожелала мне добрых снов. Но, уже открыв дверь комнаты, обернулась и спросила:
– А вы не думали, что спустя какое-то время этот человек может забыть вкус настоящего вина?
– Может, не спорю. Но даже тогда он вряд ли станет радоваться своей бурде, ведь позабытые ощущения великолепного напитка будут всю жизнь будоражить его воображение… Доброй ночи!
Шейлия закрыла дверь, а я еще полежал немного с открытыми глазами, размышляя о том, что вышло все довольно забавно. Я нашел сокровище Скряги, но вместе с этим осознал, что лишился своего, и как его вернуть, даже не представлял. Вот только смеяться над этим мне совсем не хотелось. Заведя свой будильник, я позволил подруге унести мое сознание прочь.
Глава 25
О доверии
Утром меня разбудили душераздирающие звуки, в сравнении с которыми даже Колокол Академии был не так ужасен. Помотав головой, я решил больше никогда не использовать звук своего будильника в качестве сигнала к подъему. Прикинув время по бьющему в окно солнцу, я быстро оделся и отправился в знакомую комнату освежиться, справедливо полагая, что завтрак уже проспал. Открыв дверь в душевую, я обнаружил, что она не пуста. Еще одна поздняя пташка, плескавшаяся в ванной, старательно отмывала от грязи свою густую шерсть. Поприветствовав блаженствовавшего Хора, смотревшегося в мыльной пене донельзя комично, я скинул шмотки и подставил тело под горячие струи.
– И как тебе заведение? – поинтересовался демон.
– Нормально, – ответил я, формируя плетение для бритья, не забыв про ограждающий контур.
– Нормально? – удивленно переспросил Хор. – Я ожидал восхищения, восторга, а для тебя, оказывается, это все – лишь норма?
– Хорошо, если ты так хочешь правды, данный бордель – лучший из всех, что я когда-либо посещал в своей жизни. Доволен?
– Ну, для меня главное, что ты доволен.
– Нет, Хор, я совсем не доволен, так как выяснилось, что Шейлия слишком много обо мне знает. Я не понял, тебе что, больше потрепаться не о чем было, кроме как о новой знаменитости Академии?
Демон выглядел весьма смущенным, но попытался оправдаться:
– Алекс, она никому ничего не скажет.
– Так и рассказывал бы о себе, раз ей так доверяешь! Зачем мной было хвастаться? Нет, я понимаю, что после Скряги я – самая интересная тема для беседы за ужином, но выкладывать хозяйке борделя все, что знаешь обо мне, мягко скажем, неразумно.
– Во-первых, я ей выложил далеко не все, что мог бы, – возразил Хор. – Во-вторых, о себе я рассказал Шейлие уже давно, а в-третьих, как я уже говорил, она никому ничего не скажет.
Хмыкнув, я принялся смывать пахучее мыло с кожи и заметил:
– Приятно, что ты столь искренне веришь в порядочность людей. А не боишься разочароваться?
– Не людей, а лишь отдельных представителей этой расы. И нет, не боюсь.
Выходит, либо Шейлия действительно порядочный человек, хотя и родственница герцога, либо демон ошибся, настолько ей открывшись. Однако если доверять словам хвостатого, ничего опасного для меня он ей не сообщил. Но могу ли я это сделать? Поразмыслив, я решил, что ничего другого мне не остается. Хор уже вошел в число моих друзей, а друзьям доверять необходимо. Иначе какие же они, на фиг, друзья?
Уступив демону место под душем, я мельком оглядел его, но так и не сообразил, что же в нем находят девушки. Строение тела в принципе от человеческого не сильно отличалось, разве что мышцы были немного рельефнее стандарта, шерсть также не притягивала взгляда, а в мокром состоянии вообще придавала Хору сходство с нечесаной дворнягой. В общем, наверняка противоположный пол привлекала лишь его характерная звериность, что объяснялось инстинктами, изначально заложенными в человеческом геноме, а совсем не красота.
От демона не укрылся мой взгляд. Весело оскалившись, он спросил:
– Завидуешь?
– Да было бы чему! А среди представителей своей расы ты считаешься привлекательным?
Хор убрал оскал и недовольно признался:
– Нет. Дома красавцем меня считала разве что мать.
– Тогда понятно, почему ты здесь так распоясался, – улыбнулся я и стал одеваться.
Значит, нынешний интерес демона к противоположному полу объясняется не его природными особенностями, а лишь средой, в которой он очутился. Дома он не был избалован женским вниманием, а здесь, распробовав новые впечатления, окунулся в них по самую макушку. Что это мне дает? Почти ничего, кроме ряда новых вопросов о том, как же скромный, воспитанный и порядочный Хор умудрился угодить в настолько дурно пахнущую кучу, что вынужден был отправиться в Империю. Вопросов, на которые Шейлия уже давно знает ответы. Может, мне попытаться их у нее получить? Нет, не стоит. Если все сложится удачно, то, кроме удовлетворения своего любопытства, я ничего не добьюсь, а если дело не выгорит и демон узнает о расспросах, его доверие я точно потеряю.
