– У меня тоже, – с довольным видом расхохотался маркиз. – Отбываю в Кланицу на именины ее светлости Вероники!
– Но позвольте, – забеспокоился я, – разве именины не через четыре дня?
– Ну Себастьян, вы рассуждаете с точки зрения обывателя! – фыркнул хлебнувший вина маркиз. – Я ведь не развлекаться туда еду, надо будет провести переговоры, повстречаться с нужными людьми. Дел невпроворот. Боюсь, как бы еще задержаться не пришлось. И, как на грех, моей дорогой супруге нет никакой возможности поехать. – Левич притворно вздохнул. – Такая вот ситуация…
Ага, все ясно: этот пройдоха решил воспользоваться подвернувшейся оказией и удариться в загул. Немудрено, что маркиза места себе не находит. Пусти, как говорится, козла в огород…
Я кивнул, отпил чаю и свои мысли по этому поводу благоразумно вслух высказывать не стал. Не маленькие, сами разберутся. Еще не хватало крайним оказаться.
– Так вот я тут и подумал, – как ни в чем не бывало продолжил Левич, – а не согласится ли господин Март задержаться у нас на несколько дней? У вас ведь все равно дела в городе, правильно понимаю?
– Не хотелось бы вас стеснять… – не зная, что сказать, промямлил я, искоса наблюдая за выражением лица Изабеллы. Но у той лишь морщинки в уголках губ залегли – и все. Как хочешь, так и понимай…
– Да полноте вам! – фыркнул маркиз. – Какое стеснение? Наоборот, у меня хоть душа болеть не будет. Честно говоря, на брата-экзорциста надежды мало – слишком молод. Да и случись что в городе, он сразу сорвется, и поминай, как звали. А вы человек серьезный, с пониманием…
– Оставайтесь, – попросила Изабелла. – И нам спокойней будет, и вам в гостинице ютиться не придется.
– Ну если вы настаиваете…
– Настаиваем, – подтвердил Левич. – Именно что – настаиваем.
– Беда в том, что у меня тоже могут возникнуть неотложные дела в городе…
– Маловероятно, что они возникнут одновременно и у вас, и у брата-экзорциста, – легкомысленно пожал плечами маркиз.
– Да нет, такого исключать как раз нельзя, – вздохнул я. – Но хорошо, остаюсь!
Левич сразу расплылся в довольной улыбке и подмигнул супруге:
– Ну вот, дорогая, теперь тебе точно не о чем волноваться!
– Кроме как за тебя.
– Чушь! – взмахнул руками маркиз. – Да что со мной может случиться?
– Ну дай-то Святые, – вздохнула Изабелла и отвернулась ко мне: – Себастьян, а что же вы ничего не едите?
Я оглядел многочисленные тарелки, баночки и чашки и лишь покачал головой:
– С утра аппетита нет.
– Эх, не умеет пить нынче молодежь, – не удержался от усмешки Левич, – совсем не умеет!
– Пить – дело нехитрое, – попыталась урезонить маркиза супруга.
– Не скажи, – не согласился тот и вздохнул: – Завидую я вам, Себастьян. Черной завистью завидую. Наверное, уже все Святые Земли объехали, а мы тут сидим на одном месте, как не знаю кто…
– Все, не все, но бывать много где доводилось. – Я с трудом прогнал жутковатые воспоминания об иных поездках и покачал головой: – Только это вовсе не так увлекательно, как со стороны видится. Очень уж постоянные разъезды утомляют.
– Я вас умоляю! – расхохотался Левич. – Вы молоды, а рассуждаете, как глубокий старик!
– Вовсе нет. Рассуждай я как старик, послал бы всех к бесам и заперся в имении.
– О, вам до этого немного осталось, помяните мое слово! – Маркиз глянул на часы, поднялся из-за стола и поцеловал супругу в щечку: – Ну пора собираться в дорогу. – Потом повернулся к заглянувшему в комнату мажордому и поморщился: – Чего тебе, Миклош?
– Господин Дрозд желает видеть господина Марта.
– Так зови его сюда!
– Не стоит, – поднялся я со стула. – Скорее всего, дело срочное. Приношу свои извинения, но вынужден вас покинуть.
– Мы договорились? – протянул мне руку Левич. – Вы ведь вернетесь?
– Даю слово, – улыбнулся я, высвободил стиснутую лапищей маркиза ладонь и, поклонившись на прощание Изабелле, поспешил за мажордомом.
Вышел на крыльцо, отмахнулся от едва не пританцовывавшего на месте Валентина и окинул взглядом усадьбу Левичей. А то вчера ночью и не рассмотрел ничего толком.
Сложенный из серого песчаника особняк производил впечатление строения монументального. Этакая слегка облагороженная крепость. Три этажа, оконца снизу узенькие – не протиснуться. Островерхая крыша крыта красной черепицей. Сбоку приткнулся флигель слуг, чуть дальше из-за стены акаций проглядывали хозяйственные постройки: конюшни, амбары, мастерские.
Хорошо они тут устроились…
– Господин Март! – взвыл Валентин.
– Ну? – невозмутимо спросил я, подходя к усачу. – Стряслось чего? Только не говори, что очередное убийство.
– Нет, ты оказался прав! Мы их нашли!
– Ого! – Я забрался на козлы и скомандовал: – Едем, дорогой расскажешь.
Нет, ну надо же – покатило!
Валентин уселся рядом и взмахнул вожжами, а когда карета выехала за ворота и затряслась на лесной дороге, он шумно выдохнул и начал рассказ:
– Все как ты говорил. Наводчик – местный галантерейщик, он в последнее время начал деньгами почем зря сорить. Зовут его, дай Святые памяти…
– Да неважно это уже.
– И верно, командир, неважно. Парочка приезжих – якобы поставщики. Появляются в Рживи раз в две декады и дня три-четыре все вместе кутят по кабакам.
– Под описание подходят? – Придерживая рукой шляпу, я подставил лицо встречному ветру.
– А вот здесь начинается самое интересное, – подмигнул Валентин и потер шрам на правой щеке. – Один из приезжих дылда. Точного роста не назову, но человек он чрезвычайно высокий. А второй – хромает. И еще…
– Ну? – поторопил я усача.
– Месяц назад он чуть не задушил гулящую девку. Привел в номера, и что-то накатило на него, та еле вырвалась.
– Месяц назад? Месяц назад они убили ростовщика и братьев-часовщиков. Женщин среди жертв не было. А ему, видно, без этого никак.
– Больной ублюдок! – выругался Дрозд.
– Не без этого, – кивнул я. – Где они сейчас?
– Пьянствуют. Остановились у галантерейщика, но до ночи домой точно не вернутся. Можно наведаться.
– Так и сделаем.
Лесок кончился, дорога вышла в поля, и сразу стало ветрено. Хорошо, хоть дождь сегодня не зарядил. И так лужи едва ли не по колено. Еще б застряли, выталкивай карету тогда…
– Что с дочкой маркиза? – уточнил Валентин.
– Порядок. Не знаешь, у них другие дети есть?
– Мальчик и девочка, близнецы. Их к родне пока отослали.
