– Там! – с ходу ткнул экзорцист куда-то на верхние этажи. – Он там!
– Тише ты, не маячь! – одернул я парня, с которого просто текло ручьем. – Успокойся и говори.
– Бесноватый в этом доме! С ним двое, но это простые люди.
– Откуда узнал?
– В каждом из нас в той или иной степени присутствует скверна, – заявил Марк. – Если человек ведет праведный образ жизни, мне его душу не почувствовать, но те, кто якшается с бесноватыми, – совсем другое дело.
– С кем поведешься, от того и наберешься, да? – усмехнулся Валентин. – Ну и что делать будем, командир?
– Для начала вам придется раскошелиться. – Я забрал у подельников выигрыш, звякнул монетами и задумался. – Вот не знаю, что делать будем, не знаю…
– Сейчас туда соваться нельзя, – предупредила Берта. – Там местные во дворе гуляют. Если втихую не скрутите, ой что начнется…
– А если станем непонятно чего дожидаться, то бесноватого отсюда перевезти успеют.
– Может, и к лучшему? – задумался Валентин. – Проследим. Не надо горячку пороть!
– Не вариант, – отмахнулся фокусник. – Нет у нас возможностей нормальную слежку организовать. Только упустим.
– И что ты предлагаешь? – вздохнул я.
– Предлагаю поработать головой. – Гуго постучал себя по виску полусогнутым пальцем. – Надо подойти к делу творчески! Почему бы не устроить отвлекающий маневр?
– И как вы думаете отвлечь от выпивки и карт тех… господ? – не стал скрывать своих сомнений Марк.
– Хлеба и зрелищ! Все, что надо людям, – это хлеба и зрелищ! Хлеб у них уже есть, осталось обеспечить зрелище!
– Надеюсь, ты не предлагаешь нам тут выступить? – фыркнула Берта.
– Вовсе нет! – отмахнулся Гуго. – Давайте устроим поджог! Одни начнут тушить пожар, другие станут на него глазеть.
– Дом сгорит, бесноватый останется? – хмыкнул Валентин. – Так, что ли? Бред! Командир, скажи!
– Можно поджечь соседний дом.
– Не стоит, – поморщился я.
– Ну тогда… – Гуго глянул вслед очередным парням, которые помочились на стену и отправились восвояси, и прищелкнул пальцами: – Есть!
– Что такое?
– Сейчас, сейчас мысль оформлю. Решайте пока, кто пойдет внутрь.
– Марк покажет нам с Валентином нужную квартиру, вы с Бертой останетесь на шухере, – решил я. – Ну давай, колись!
– Отойдите, – потребовал фокусник, – подальше. Вот туда, да. Сейчас все будет.
Я вместе с остальными перешел на другую сторону улицы, а Гуго прислонился к забору и стал внимательно поглядывать на выход из переулка.
– Он начинает меня пугать, – пожаловался Валентин и сунул за пояс пару тяжелых метательных ножей с обмотанными веревкой рукоятями. – Одни представления на уме. Того и гляди, ум за разум зайдет.
– Дом не подожжет, уже хорошо, – вздохнул я и спрятал под рубаху кинжал. Потом убрал в карман связку отмычек и уставился на обветшалое здание, силуэт которого понемногу растворялся в заполонивших переулок сумерках.
В потемках работать даже лучше, но, если закроют на ночь ворота, придется убираться отсюда несолоно хлебавши.
– Ну и воняет, – сморщила носик Берта. – Женщине в моем положении не стоит посещать подобные места…
– Тсс, – прошипел я, заметив, как встрепенулся Гуго при виде завернувшей в переулок шумной компании морячков.
Когда подвыпившие мужички рядком выстроились у стены, фокусник воровато оглянулся и что-то поднял с земли. Вытер перепачканную руку о жакет, а затем вдруг ловко швырнул в спину ближайшему гуляке пригоршню грязи. Все вышло даже лучше: комок угодил в бритый затылок и мерзкой жижей стек за ворот. Морячок будто ужаленный подскочил на месте, резко развернулся, и сразу взвыл Гуго.
– Что за дела?! – в изумлении уставился он на свой изгаженный жакет, а когда донельзя разозленные парни подбежали к нему, начал пьяно размахивать руками: – Хотел отлить, а тут на тебе – в лицо, грязью!
– Кто?! – рявкнул моряк в перепачканной рубахе.
– Из-за забора! Как зашвырнут из-за забора… – указал фокусник на нужные нам ворота, и горевшие жаждой мести парни немедленно рванули за ограду.
Там сразу разгорелась пьяная свара, и я помчался через двор. Следом – Валентин и Марк. Вошедшие в раж моряки уже вовсю гоняли вокруг стола местных забулдыг, и, хоть тем на помощь повыскакивали приятели, преимущество пока оставалось на стороне чужаков.
Выгадав момент, я взлетел на крыльцо и заскочил в дом. Пропустил вперед Валентина, дождался Марка и бросился на третий этаж. Каким-то чудом никого не повстречав на лестнице, мы вывалились в темный коридор, и Марк без колебаний остановился у одной из дверей.
– Выламываем? – предложил Дрозд. – Один бес, все к окнам прилипли.
И в самом деле шум разгоревшейся драки доносился даже сюда.
– Нет, – мотнул я головой, вытащил кинжал и, опустившись на одно колено, принялся подцеплять клинком щеколду. – Готовься, попробуем врасплох застать.
– Валим наглухо? – спросил усач, взял в каждую руку по метательному ножу и отодвинул в сторону побледневшего экзорциста: – Не мешай пока.
– Наглухо, – подтвердил я, справившись с немудреным запором. Оно и верно, откуда хитрые замки в этом-то клоповнике? – Только бесноватого не трогай.
От охранников толку никакого – сюда явно мелких сошек законопатили. Да и слишком рискованно пытаться их живыми брать. Проще из одержимого нужную информацию выбить. Наверное… Ну да, надеюсь, на этот раз не пустышку тянем!
– Готово. – Я поднялся с колен и тихонько толкнул дверь.
Та скрипнула и приоткрылась; Валентин бесшумно ступил через порог, взмахнул руками и сорвавшиеся с его ладоней ножи угодили в прильнувших к раскрытому окну людей. Правый безмолвно завалился на подоконник и сполз на пол; левый – лишь подраненный – взвыл дурным голосом, но я тут же оказался рядом и ткнул его кинжалом в горло.
Клинок с хрустом перебил хрящи; охранник отшатнулся, врезался в стену и завалился на пол. Голова с глухим стуком ударилась о грязные доски, и вокруг тела начало растекаться кровавое пятно.
– Помогай! – позвал я прикрывшего дверь Дрозда, и вдвоем мы перетащили на кровать сначала одного мертвеца, а потом другого.
– Запускай экзорциста, – попросил я и кинул одеяло на уже начавшую просачиваться в щели кровь. Драка дракой, но, если в квартире под нами с потолка красным закаплет, соседи сразу неладное заподозрят.
После заглянул в соседнюю комнатушку и с интересом уставился на примотанного к добротному стулу бесноватого. Спеленали его будь здоров: лодыжки привязаны к ножкам, руки прикручены к спинке, да еще и стянуты за спиной. Во рту кляп, на глазах повязка, уши заткнуты ватой.
