Как хорошо, что его назвали дважды.
[16]
12. Темнеющий океан
Кое-что требует объяснения: когда вы становитесь ангелом-хранителем — а ими становятся не все, — для вас появляется совершенно новая категория воздушных путешествий. Забудьте про бизнес-класс. Первый класс — для неженок. Испытайте ангел-класс. Он включает в себя пребывание на носу самолета или, если вы хотите немного размяться, прогулки на крыле.
Вы можете предположить, что это дает вам только широкий обзор облаков и закатов. Не дайте себя одурачить. Это не хваленое место у окна.
Сидя на том самолете и пролетая над Гренландией, а потом над Новой Шотландией, я видела не только облака. Я видела ангела Юпитера, такого большого, что его крылья — они были из ветра, а не из воды — охватывали громадную планету, то и дело откидывая метеориты, направлявшиеся к Земле. Глядя вниз, я видела ангелов стратосферы, которые парили над Землей, слушали молитвы и вмешивались, чтобы помочь ангелам-хранителям. Я видела тропы молитв и траектории решений людей, разматывавших свой путь, которые напоминали мне гигантские шоссе. Я видела ангелов в городах и пустынях, они сияли, словно увиденные с Луны ночные изображения на Земле: перевернутая груша Африки, освещенная свечами Кейптауна и Йоханнесбурга; собачья голова Австралии, окаймленная золотистым пламенем; ведьма на метле — Ирландия, — подбрасывающая вверх новенькие сверкающие пенни из Дублина, Корка, Дерри и Белфаста. Только то были не городские огни, а огни ангелов.
Марго отправилась в Нью-Йорк с убеждением, что летит туда только на лето. То, что сотворил с ней Сет, не ограничивалось потерей ребенка, не ограничивалось унижением, которое она чувствовала, когда сиделки в больнице цокали языками насчет еще одной беременной девочки-подростка и выполняли абразию,
[17]
не обращая внимания ни на самолюбие Марго, ни на ее болезненное облегчение. Не ограничивалось оно и саднящим горем и чувством, что ее предали, которое поселилось в ней, как только она осознала, что сотворил Сет. Нет, он не любил ее.
Каждому человеку ведома истина, и никто из них никогда полностью ее не усваивает. Люди должны снова и снова получать одни и те же уроки, совершать одни и те же ошибки, пока до них наконец не дойдет. В случае с Марго истиной являлась ее неспособность разглядеть разницу между любовью и ненавистью. Мне казалось, что Нью-Йорк — то место, где все это объединяется и где все это разваливается на части.
Но порой со мной происходило нечто странное. В тот день, когда мы покинули аэропорт, я заметила, что на моем платье появилось серебристое сияние. Я решила, что это отражение другого цвета. На пути в Нью-Йорк цвет изменился и стал сиреневым. Он стал меняться так быстро, что прошел спектр фиолетовых оттенков, потом небесно-голубых, а к тому времени, как мы приземлились в аэропорту Кеннеди и я, ошеломленная, шла через багажную секцию, подбирая полы платья, оно стало бирюзовым.
Когда я огляделась по сторонам, то испытала самое большое потрясение в жизни. Похоже, я приобрела иной способ зрения — духовный мир наконец-то явился мне безо всяких теней. Как будто отдернули занавеску и два мира — человеческий и духовный — оказались рядом. Сотни, нет, тысячи ангелов. Как говорится в Библии? Сонмы, вот как. Сонмы, легионы — все они были там в красочном тумане. Ангелы собирались вокруг семей, которые встречали своих родных у ворот или помогали брюхастым бизнесменам выдернуть тяжелый багаж из «карусели».
[18]
Призраки — я не шучу — время от времени появлялись в самых странных местах, сбитые с толку, потерянные, и с ними были их ангелы, терпеливо ожидающие того дня, когда те поймут, что они мертвы и настало время уходить.
И наконец, демоны.
Позвольте не рисовать картину, которая намекает на непринужденное сосуществование демонов и ангелов. Теперь, ясно разглядев духовный мир, я видела, что демоны живут среди нас, как крысы в амбаре: замышляя ухватить все объедки смертного мира, какие удастся. И если не помешать их замыслам, они способны причинить ужасающий вред.
Как и ангелы, демоны имели различную внешность. Я видела, что их обличье — была ли то чернильно-черная тень, или густой туман, или лицо, висящее в воздухе, или существо, подобное Грогору, полностью одетое, с человеческим лицом, — сильно связано с аурой человека, за которым они следовали. Я наблюдала, как молодой человек в джинсах и обтягивающей белой футболке пересек терминал аэропорта, волоча чемодан, жуя жевательную резинку, мускулистый и веселый. При виде его вы не подумали бы, что он как-то связан не с одним, а даже с двумя демонами, которые шли с ним бок о бок, целеустремленные, как доберманы. Потом я увидела ауру молодого человека — багрово-черную, будто баклажан. И что бы этот юноша ни сделал в жизни, у него не было совести: свет, который у большинства людей имеется вокруг темечка, исчез. Без следа.
Марго забрала с «карусели» свой багаж — единственную сумку — и огляделась, ошеломленная обилием людей, снующих туда-сюда. Она не знала, что делать дальше. У нее имелся телефонный номер друга ее друга, который собирался приютить ее, пока она не встанет на ноги.
Я ясно помнила это — друг друга владел книжным магазином и беспечно эксплуатировал желание Марго работать бесплатно в обмен на маленькую комнатку на верхнем этаже. В комнатке имелся странный, колышущийся черный коврик, который на самом деле был скопищем тараканов.
Итак, я подтолкнула ангела, стоявшего у выхода, и попросила его содействия. К моему восторгу, он заговорил с чистейшим бронкским акцентом. Он сказал, что должен переговорить со своим «парнем», и я поняла, что он имеет в виду своего Подопечного. Его «парень» оказался таксистом. Я направила Марго к нему.
Таксист знал место, где Марго могла бы получить работу и место для ночлега, как раз в центре города. У этого места был еще тот плюс, что оно находилось недалеко от маленького, типично американского кафе, лучшего в городе. Там подавали потрясающие итальянские омлеты. Такая удача просто воспламенила Марго. К тому времени, как таксист подкатил к ее остановке, она сияла, будто хеллоуинская тыква. Я же не могла поверить своей удаче. Хотите угадать, где мы очутились? Давайте попробуйте. Это несложно.
«Баббингтон букс» имел несчастье напоминать скорее ломбард, чем книжный магазин. Боб Баббингтон — ленивый, жующий табак, так называемый собственник, эксплуататор — унаследовал дело своего отца. Его решение было связано не столько с книгами — он читал только инструкции по эксплуатации техники, — не столько с желанием носить мантию книготорговца третьего поколения семейства Баббингтон, сколько с любовью к свободному от арендной платы помещению и к работе, позволявшей почти целый день сидеть себе да покуривать.
