– А жаль, табуреткой было бы очень удобно этим господам, – Листик кивнула в сторону принца и его сторонников, – по голове настучать. Вон они как испугались, даже подоставали свои мечи. Вроде как обороняться собрались.
– Боюсь, что нам придется с ними драться, – ответил герцог, обнажая свой меч.
– Не-а, – заулыбалась девочка, и на ее руке возник огненный шар, – я их так сожгу.
– Принцесса, вы можете повредить трон и интерьер зала. Могут пострадать люди, непричастные к заговору принца, – обеспокоенно сказал герцог Нарронэлл.
– Да, герцог, вы, пожалуй, правы, – кивнула Листик, – но в драке эти непричастные могут пострадать еще сильнее. Вон сколько у тех причастных железа! Тогда я сделаю вот так!
Девочка трансформировала огненный шар в плеть и нанесла этой плетью удар. Плеть распалась на множество огненных хвостиков, каждый из которых оплел меч или кинжал в руках сторонников принца Варранта. Сделав обратный рывок, Листик вырвала оружие из рук своих противников. Тех, кто не выпустил свой меч, потащило вперед вместе с оружием, девочка покачала головой:
– У-у-у, жадные какие! Отдайте по-хорошему! Не хотите? Сами виноваты!
Оружие начало плавиться в руках упрямых заговорщиков, и они бросили его, дуя на обожженные ладони. Скользнувшие вперед змеелюды оттеснили сторонников принца Варранта от трона, тот остался сидеть в одиночестве.
Листик подошла к самому трону и сказала:
– А тебе что, особое приглашение надо? Слазь!
– Действительно, дядя, – поддержала сестру королева, – вас трон не принимает, вы недостойны его!
– Ты думаешь, что у тебя выйдет, – прошипел принц Варрант, – ты сама…
Что «сама», он не смог досказать, Листик сделала движение рукой, и принца приподняло и потащило в сторону его приспешников. Милисента подошла к трону и села на него. Зал озарился сполохами синего света, Милисента улыбнулась и поманила свою сестру к себе, указав ей на место рядом с собой. Листик пожала плечами и тоже уселась на трон, поджав при этом под себя ноги. Действия девочки сопроводила новая вспышка синего яркого света.
– Ваше величество, ваше высочество, – поклонилась девушкам, сидящим на троне, Саманта, ее примеру последовали все присутствующие в зале. А в зале кроме тех дворян, что пришли ранее, были и бароны с севера, также командиры двух армейских корпусов. Примеру Саманты последовали и некоторые из дворян, ранее поддерживавших принца Варранта. Ведь, как оказалось, магический артефакт вовсе и не сломался и теперь указал на истинного короля, вернее, королеву.
– Ваше величество, – поклонился Милисенте один из пэров, ранее сохранявший нейтралитет, – артефакт признал вас и вашу, гм, сестру. Но если вы были представлены королем Саешем как наследница, то о вашей сестре мы ничего ранее не слышали. Не будет ли это нарушением правил королевского эдикта от…
– Я, как королева, признаю Листика своей сестрой, этого довольно для соблюдения правил, записанных в любых эдиктах. А чтоб соблюсти все остальные формальности, прошу вас, – Милисента обратилась к первосвященнику Единого, – провести коронацию, вроде для нее все готово?
– Ага, – кивнула своей рыжей растрепанной головой принцесса, сидящая на троне с поджатыми ногами, – если все готово, то зачем же приготовленному пропадать? Давайте быстренько проведем, что там надо… И пойдем кушать приготовленное. А мороженое приготовили? А то какая же это коронация без мороженого?
Слова принцессы разрядили обстановку в зале, все заулыбались, даже хмурые священники, не улыбались только принц Варрант и его приспешники. Быстро проведенная коронация не стала от этого менее торжественной. Хоть все и понимали, что это пустая формальность, ведь кроме того, что Милисенту признал магический артефакт, ее сторонники уже захватили столицу и, как оказалось, почти всю страну, но традиции надо соблюдать, на то они и традиции. Об этом напомнил первосвященник Единого, заканчивая церемонию коронации, он сказал:
– Ваше величество, по случаю своей коронации вы должны объявить амнистию.
– Давай, Мил, объявляй амнистию, и пошли уже мороженое кушать, – поддержала первосвященника принцесса, она, в отличие от своей сестры, сохранявшей серьезный и даже величественный вид, всю церемонию нетерпеливо вертелась.
– Помиловать бунтовщиков? – подняла брови королева. И очень жестко добавила: – Помиловать тех, кто убил моего отца? Чтоб они снова плели заговоры?
Первосвященник склонил голову, признавая правоту королевы. Но Милисента неожиданно сказала:
– Хорошо, я предлагаю на выбор, расследование участия в заговоре каждого и соответствующее наказание – смертная казнь или пожизненная каторга.
– Но где же здесь амнистия? – удивился кто-то из пэров. – Ведь если будет доказано участие в заговоре, то…
– Заговорщика, если его вина будет доказана, казнят, – перебила пэра королева, – но если будут найдены смягчающие обстоятельства, то – каторга.
– Ага, – поддержала сестру принцесса, – ничего страшного, обычная каторга. Но с конфискацией имущества! Правильно, Мил?
– Правильно, Листик. Конфискация земель и имущества будет в любом случае, ведь ни казненному, ни каторжанину это уже не нужно.
– А где же милость? Как же амнистия? И в чем выбор? – спросил тот же герцог.
– По случаю моей коронации я не буду казнить тех, кто откажется от дворянства Зелии и добровольно покинет пределы королевства. Кто же не захочет это сделать, тем я обещаю справедливое расследование и такой же приговор.
– Но отказаться от дворянства – это же лишиться всех земель и имущества! – воскликнул один из сторонников принца Варранта.
– Идиот, когда тебе отрубят голову, ты и так всего этого лишишься! – толкнул его в бок другой.
– Я предложила вам выбор, – повысила голос королева, – справедливое расследование или изгнание. Решать вам.
Глава 25
Все хорошо, что хорошо кончается
Милисента устало потерла виски. Эти пять дней после коронации она разбиралась с финансовыми вопросами королевства. Все было крайне запущено. Конечно, королевские инспекторы не допускали явного воровства остальных чиновников, но и заставить тех вести учет должным образом не получалось. Поэтому появлявшиеся неучтенные средства были как бы ничьи. И любой служащий мог эти средства оприходовать как личную премию, естественно, за честную и непорочную службу. Милисента не проводила всеобщую ревизию, она только прошерстила казначейство и основные министерства. Но и этот объем был непосилен для простого человека, королева, удивляя всех своей работоспособностью, практически не спала. Но такой режим даже для дракона оказался тяжелым.
Милисента отпустила гнома, которого назначила новым казначеем, взамен старого, запятнавшего себя участием в заговоре принца Варранта. Помассировав виски и приведя себя немного в порядок таким нехитрым массажем, Милисента повернулась к Саманте, тихонько сидевшей в уголке вот уже почти третий час, повернулась с вопросом:
