Так продолжалось еще с полчаса. Птары не пытались нападать, но все время кружились перед Самантой и «охотниками», заставляя тех быть в напряжении от постоянного ожидания новой атаки.
– Мастер, а вам не кажется, что их стало больше? – спросил Ыргиз.
Саманта не успела ответить: словно услышав приказ своего невидимого командира, птары снова пошли в атаку. Но если сначала их атака была вполне грамотно организована, то спустя пару минут птары снова навалились гурьбой, будто этот невидимый командир пропал или утратил контроль над атакующими. Толпа тварей с воем навалилась на орков. В этот раз Саманта тоже работала своими мечами, без ее помощи орки просто не выдержали бы. Девушка не только рубила, но и активно прибегала к магическим ударам, бросая огненные шары и отбрасывая тварей ударами «воздушного молота». Птары все атаковали и атаковали, не считаясь со своими потерями. Обороняющиеся потеряли счет времени, им казалось, что эта безумная атака длится вечность. Неожиданно твари отхлынули. Орки устало прислонились к дереву, у них дрожали руки и подгибались колени. Саманта тоже была не в лучшем состоянии, эта безумная атака вымотала и ее. Саманта сдержала стон, ее магический резерв был на исходе, если птары сейчас пойдут в новую атаку, то ни она, ни «охотники» не выдержат!
Птары зарычали, истошно завыли и снова пошли в атаку. Саманта глянула на Ыргиза и Палыма. Те подняли свое оружие, готовясь встретить врага. Они понимали, что это, возможно, будет их последний бой. Саманта подпустила тварей почти на расстояние удара меча и ударила огнем, вложив в этот удар остатки своего магического резерва, понимая, что на защиту сил уже не останется. Удар уничтожил первые ряды нападающих, но птаров было слишком много, и волна воющих тварей просто отбросила «охотников» к стволу дерева. Саманта не закрыла глаза, нет, она смотрела, слегка прищурившись, на надвигающуюся на нее смерть. Она не восприняла шум, возникший в кроне дерева, но с удивлением увидела, как в птаров полетели желуди, шишки, небольшие ветки и другой древесный мусор. Горсть мелкого мусора не сможет остановить закованного в броню рыцаря, но если эта горсть брошена ему в глаза… Именно такая горсть, вернее, много горстей, брошенные в глаза атакующим птарам, остановили их. Саманте даже показалось, что мусор в глаза птарам гонит ветер, причем гонит прицельно. Мусор все сыпался и сыпался, а вот ветер начал стихать. Тогда Саманта сама создала ветерок, подхвативший сор, сыпавшийся с дерева, и направила его в глаза атакующим. С глазами, запорошенными всяким сором, не очень-то и понападаешь, птары остановились и даже подались назад, боясь попасть под меч или топор орков. Получившие передышку «охотники» старались восстановить свои силы и по возможности залечить раны. Саманта тоже быстро восстанавливала свой магический резерв, ведь создавать легкий ветерок – это не то же самое, что бросаться огненными шарами или воздвигать стену огня.
– Желуди понятно, это же дуб, а вот откуда шишки? – спросил Ыргиз, он уже почти восстановился, а вот Палым еще тяжело дышал, он получил более серьезные раны, поэтому ему было тяжелее, но не вставить свою медяшку – это было просто выше его сил:
– Шишки на дубе? Что ж тут удивительного, это же дикий лес, а в диком лесу все возможно, а вот если бы это были бананы…
Саманта усмехнулась: хорошая у нее команда подобралась, если ее ребята шутят перед лицом смертельной опасности. Но мусор кончился, и птары снова пошли в атаку. Впереди шел большой, покрытый буро-черной шерстью птар, его голый хвост яростно стегал его же по ногам. Он раскрыл свою пасть и заревел, вернее, попытался зареветь, потому что пасть ему заткнул неизвестно откуда прилетевший громадный банан. И, судя по виду, банан, покрытый колючками.
– Кто тут дикие бананы заказывал? – усмехнулся Ыргиз и, сделав шаг вперед, резким ударом топора смахнул ошарашенному птару голову.
Саманта тоже шагнула вперед и, закрывая собой Палыма, пустила в ход свои мечи. Кто бы то ни был, устроивший птарам дождь из древесного мусора, он здорово помог, дав обороняющимся передышку. Но атакующие птары снова измотают орков. И Саманта прекрасно понимала, что помощь этого неизвестного дала только отсрочку решительной схватке и что в этой схватке перевес будет не на стороне «охотников».
Листик продралась сквозь колючие заросли и выскочила на берег небольшой речки, текущей под самыми скалами. На берегу стоял птар, он был раза в два больше, чем остальные твари, его окружающие. Это чудовище держало за горло молоденькую девушку, держало, высоко подняв над землей. Девушка уже не кричала, она безвольно обвисла в лапе птара, ее блендо-зеленая кожа стала еще бледнее. Еще несколько птаров, не таких больших, как первый, так же держали за горло еще троих русалок.
– Отпусти ее! – прошипела Листик.
Птар ухмыльнулся, показав свои длинные и острые клыки, потом резким движением оторвал русалке голову. Продолжая скалиться, он произнес бухающим неразборчивым голосом:
– Да, эта холодная и скользкая больше не нужна, когда пришла свежая пища с горячей кровью!
Окружающие его твари гулко заухали, видно, это должно было означать смех. Листик зарычала и метнула в птара огненный шар, но на нем была защита от подобных атак, огонь растекся по твари и погас. Но магическая защита не смогла полностью уберечь птара, огонь все-таки его опалил, сжегши всю его шерсть. Листик сморщила нос, такой был сильный запах паленой шерсти, и насмешливо сказала:
– Лысая облезшая обезьяна! Да еще подпаленная и вонючая!
Птар заревел от ярости и бросился на девочку, он вытянул вперед свои лапы с когтями, чтоб ее схватить, но был остановлен ударом в лоб, ударом драконьего хвоста. Удар был такой силы, что тело двигающегося вперед птара остановилось, а голова полетела в его еще гогочущих соплеменников. Те ничего не успели предпринять, как на них обрушился дракон, раздавая удары направо и налево. В первую очередь досталось птарам, державшим русалок. Освобожденные русалки сразу же нырнули в реку, а Листик продолжала крушить тварей. Птары опомнились и старались, наваливаясь всей гурьбой, если не схватить, то хотя бы ударить дракончика. Но тот, двигаясь с невероятной быстротой, уходил от тварей, нанося им смертельные удары. Спустя полминуты большинство птаров лежали бездыханными, а несколько оставшихся быстро улепетывали в чащу леса. Дождавшись, пока твари скроются, из воды высунулись две русалки, которых спасла Листик.
– Уходи! Уходи, Листик! Они тебя убьют! – сказала одна из русалок и махнула в ту сторону, куда скрылись птары. – Этих очень много, они толпой на тебя навалятся. А есть еще их главный, он страшный!
– Главный? – заинтересовалась дракончик. – А как он выглядит?
– Так же, как эти, но еще страшнее. У него не только шерсть, а еще и чешуя! Мерзкая! Он нас поймал! И отдал этим! – всхлипнула другая русалка. – Он очень сильный, его нельзя победить! Уходи, Листик!
– Ага, – ответил дракончик, – это мы посмотрим! Флина, выполни мою просьбу, попроси Ханнау, чтоб та полетела к моему замку. Если кто-то из него вышел, пусть поможет им отбиться от птаров. Ну если эти обезьяны туда доберутся. А Гирокау передай, что я просила присмотреть за крэгинским замком, если оттуда выйдут люди, пусть он им тоже поможет. Хорошо?
