– А он говорит – дисциплина прежде всего, и для боевого мага тоже! И если ты в строю, то, каким бы ты ни был гениальным воином, ты должен держать строй! Во!
Листик говорила на языке сиашеисс, поэтому Ыргизу переводила Ушша-си, помогая себе руками и кончиком хвоста, а тот больше любовался ею, чем слушал. Ее перевод слушал и Палым. Для Миримиэль переводила Ирэн, остальные и так понимали.
– Он у вас, наверное, великий воин, если он учит тебя, Листик? – спросила Ишша-си.
– Ага! – ответила Листик на всеобщем, но это «ага» в переводе не нуждалось.
Листика все сиашеисс сначала величали Повелительницей, но Листику это быстро надоело, и она в приказном порядке повелела называть себя по имени.
– А мне можно в вашу академию, учиться? – робко спросила одна из юных змеелюдок, прижимающихся к девочке.
– Ага, – ответила Листик, – только надо сперва экзамены сдать, а потом испытание пройти. И кроме этого надо иметь способности к магии, это же академия Магических Искусств все-таки!
– Старшая Мать говорит, что, когда я вырасту, я буду очень сильной сеири-са! – гордо ответила юная змеелюдка.
– И я, – пискнула с другой стороны вторая и, видимо, чтобы продемонстрировать свои способности, подняла кучу пыли и песка, сотворив маленький смерч.
– И я, – влезла первая, тоже собираясь продемонстрировать свои способности. На нее зашипела сидевшая напротив Ишша-си, которой больше всего досталось от их магических экспериментов:
– Тихо, тихо! А-то получччишшшь!
Молодая змеелюдка пискнула и теснее прижалась к Листику, та погладила ее и сказала:
– Это решает приемная комиссия, но думаю, что вас примут.
– Ты за нас попросишь? Ты же добрая!
– Вас и так примут, только из-за вашего экзотического вида, – засмеялась Листик. – Да и способности у вас есть…
– Ыргиз, а тебя тоже учит тот великий воин, что учит Пове… Листика? – спросила орка Ушша-си.
– Да, – коротко ответил тот, продолжая смотреть на девушку влюбленными глазами, той, видно, это очень нравилось, и она отвечала орку тем же. Она восхищенно сказала:
– О-о-о! Ты тоже будешь великим воином!
– Ага, – ехидно сказал Палым, – он уже сейчас великий воин, только вот удар Гиашо пропустил!
– Так он же хвостом ударил! – возмутился Ыргиз. – Причем сбоку! Если бы ногой бил, то я бы заметил, а то он сперва пыль поднял, а потом хвостом… А у хвоста замах гораздо шире! Удар получается с того направления, откуда не ждешь!
– Ты же должен быть готов ко всему! – наседал на Ыргиза Палым. – Ты же «охотник»! «Охотник», а не боевой маг. А «охотники» имеют дело со всякими тварями! Извиняюсь, я не хотел тебя обидеть! – Последние слова Палым адресовал Гиашо-со, которому переводила Листик. Тот пожал плечами и серьезно ответил:
– Я не мог ударить ногой, у меня ног нет.
Засмеялись все, а Палым хлопнул Гиашо-со по плечу и, смеясь, сказал:
– Следующий раз, когда будешь нападать на Ыргиза, возьми с собой ноги, чтоб все было честно! Сначала бей ногами!
– Где же мне их взять? – как бы в раздумье проговорил Гиашо-со. – Разве что у кого-то оторвать, заранее. Но все равно неудобно, если занять этими ногами руки, то чем же брать мечи?
– А почему у вас такие странные мечи? – спросила Ирэн у Ишша-си. Та достала свои парные мечи, они больше напоминали серпы – так же были изогнуты и заточены по внутренней кромке. Провернув их в руках, спрятала и стала объяснять:
– Эти наши мечи предназначены для боя с подобными нам. Ведь раньше мы жили в мирах, где преобладает наша раса. А мы покрыты чешуей, она довольно прочная, и скользящим ударом ее пробить фактически невозможно. Да и тычком тоже довольно тяжело. А таким мечом легче, а потом, потянув на себя, будто вскрываешь чешую, нанося глубокую и длинную рану. А когда наш народ расселился по другим мирам, то техника боя осталась, просто ее приспособили под новые условия.
Ирэн кивнула, удовлетворенная объяснениями. А Палым, заметив, что Ыргиз с Ушша-си уже обнялись и, наверное, начали бы целоваться, если бы вокруг никого не было, спросил у Листика:
– Листик, я понимаю, что у нас межрасовые браки не запрещены, а вот…
– Ага, – сказала девочка, – запросто могут быть.
– Листик, ты это о чем? – удивилась Миримиэль.
– Это она о том, что у этой пары может быть здоровое потомство, – пояснила Ирэн.
– Но как?! – Удивление Палыма было таким сильным, что окружающие заулыбались, а молодые змеелюдки смутились и покраснели, это было видно даже сквозь их серебристую чешую. Змеелюды были одеты во что-то типа курток, спускавшихся чуть ниже пояса. Куртки были украшены различными узорами, вышитыми цветными нитками, у воинов были еще и металлические накладки, а вот ниже пояса, там, где у прямоходящих ноги, был мощный хвост – ни во что не одетый. Так что сиашеисс можно было назвать прямоползающими. Хотя они, скорее, скользили по земле, а не ползали. Но никаких других органов, обозначающих половую принадлежность, у сиашеисс не было. – Но как… – повторил Палым, у него был настолько ошарашенный вид, что все остальные засмеялись.
Листик, отсмеявшись, сказала:
– Могут, могут. И скорее всего, будут! Но тебе я не скажу! Мучайся!
– О жестокосердная! Теперь я буду страдать от мук, вызванных любопытством! – заломил руки Палым. И заговорщицки добавил: – Может, скажешь мне по секрету? На ушко?
– Ага, – ответила Листик, – скажу, но не даром! За три… нет, за пять порций мороженого!
– Но мороженое только в городе, в столице! – вскричал Палым, продолжая заламывать руки.
– Вот в столице и скажу, информация денег стоит, в смысле мороженого! – невозмутимо ответила Листик.
– О, я не доживу! Умру от любопытства, – застонал Палым, – умру прямо здесь! Похороните и на могильном камне напишете…
– «…он любил подглядывать, а тут обломилось»! – закончила за Палыма Листик. Все громко засмеялись, вызвав удивление у других костров. Одна из матерей выглянула из палатки с детьми и сделала знак, чтоб не шумели.
– Да, пора спать, – сказала Ирэн. И, обращаясь к «охотникам» и воинам сиашеисс, добавила: – Тем более что вам в дозор, во вторую смену.
Магистр Захарус выставил стражу, потому как и каменные тролли могли появиться, да и другая какая нежить или нечисть. Старшая Мать нашла это разумным и приказала своим воинам присоединиться к страже. А Захарус и их включил в дозоры.
Вишасса смотрела на затихающий лагерь. Сидевшие у костров сиашеисс и хуманы укладывались спать там же, где и сидели. Все-таки молодежь, молодые быстрее сходятся, начинают дружить и совсем не задумываются о том, что же делать завтра. Об этом пускай голова болит у старших. Старшая мать вздохнула, рядом синхронно с ней вздохнула Кишшара, Вторая Мать, видно, она думала о том же, тем более что она была старше Вишассы.
