Трупные яды тлетворной идеи гуляли, как бесенята, в Сталине
и в организме страны. Нужно было очиститься от них, и всеобщее очищение было бы
возможным при наличии одной единственно правильной линии отсчета вины. Отсчета
не от ближнего, кем бы он, негодяй, ни работал, и как бы, сукоедииа, ни насолил
тебе лично, а отсчета вины от САМОГО СЕБЯ.
Сталин нелепо полагал, что не будь Маркса и Ленина с ихними
разумными на первый взгляд, но в сущности античеловеческими и богоборчесиими
учениями, то он, Джугашвили, с его гангстерскими замашками давно стал бы
богатеем и боссом и катил бы сейчас по шикарной автостраде на собственном
«Линкольне» с летящей впереди собакой, напевая во всю глотку «Сулиио» и
поглаживая рукой в шоферской краге нежную коленку Любки Орловой.
Но Дьявол с известного времени прописан, проживал и проживает
в нас самих. При сведении счетов с Дьяволом не надо забывать, гражданин Гуров,
что вы – его самое близкое от вас местожительство. Не надо бегать с топором или
другим каким-нибудь излюбленным вашим холодным оружием по улицам, кроя черепа и
дурея от чужой, якобы очищающей вас крови.
У Сталина, как и у всех людей, без учета относительных
трудностей их жизнеположений, была возможность не обращаться с мысленными
проклятиями к Марксу и не ходить по ночам в мавзолей осыпать последними
ругательствами Ленина. Если трудно было разобраться в себе самому и
подвигнуться на раскаяние, очищение и возрождение, взял да вызвал бы в Кремль
батюшку священника, а то и прошелся бы пешочком до любого уцелевшего от
разрушения и открытого Божьего Храма, и там ему, ручаюсь, за полчаса самый
неграмотный и неискушенный в богословских тонкостях батюшка поставил бы мозги
на место, чтобы Разум пал на колени перед Душою, оскорбленной и убитой его
участием в бунте против Жизни. Мог Сталин. И все могли. И, даст Бог
когда-нибудь смогут. Жизнь заставит…
Но тогда не смогли, и вместо чувства общей вины всем
даровавшего бы несомненно шанс на спасение от силы дьявольской идеи, получили
возможность убить и посадит миллионы Дьяволовых, Дьявольфсонов, Дьяволидзе,
Сатаняно~ Чертскаусисов, Роговых, Копытовых, Бескиных, Адовых, Муке адских,
Нечистолукавских и прочих Преисподних.
Подмена обращения взгляда в себя взглядом, узревшим причину
зла в соратниках, в начальстве, в соседе, закономерно сделала направленной
энергию мести, сведения счета и сама собой определила структуру террора.
За пару дней до последнего ночного визита в мавзоле
известный физик-разведчик докладывал Сталину о ходе ядерных исследований в
лабораториях мира и страны. В который уж раз он старался популярно изложить
лучшему другу советской науки физический принцип работы ядерной бомбы. Сталин
вдруг вышел на середину кабинета и весело сказал: – Так значит это называется
цепной реакцией? Мне она нравится! Мне она подходит! Я люблю, когда так
называмый нейтрон налетает грудью на атом урана-238, взрывает его, а тот в свою
очередь распадается и, главное, расщепляющихся ядер становится все больше и
больше. Подобную цепную реакцию я поставлю на службу НКВД. Дайте физику орден
Ленина за цепную реакцию!
Я ни черта не понял в этой реакции, но почуял: скоро начнем
охоту. И не ошибся.
И вот оно – началось! И вот тогда до меня дошел физический
смысл открытия века! Началась реакция сверху. Через некоторое время,
поддержанная снизу обывателем, она усилилась и разгулялась вовсю.
Попадавшиеся кое-где честные люди были не в силах удержать
от распада в реакторе террора один, десять, сто, тысячу атомов ненависти,
накопившегося возмущения, мести, бессмысленной жажды крови, садизма и
карьеризма. Подлость расправ оправдывалась искренним убеждением, что она необходима
в борьбе с врагами того, что прежде называлось уютной, спокойной и воистину
свободной жизнью. Миллионы людей, хлебнув «демократии высшего типа»,
естественно заблуждались, думая, что вместо секретаря обкома в город въедет на
белом коне благородный губернатор, а за ним – полки благородных чиновников раз
личных ведомств, давших клятву содействовать благоустройству обывателя.
Тюрьмы и лагеря были переполнены. Подследственных держали в
школах, детсадах, детяслях, на стадионах и в товарных вагонах.
Один конструктор получил премию 50000 рублей за проект
следственно-судебного поезда. Поезд черно-белой полосатой каторжной расцветки
состоял из пятнадцати товарно-пассажирских вагонов.
Арестованный враг народа должен был пройти против хода
поезда из переднего товарного вагона в пассажиро-канцелярский, где на него
оформлялось дело. Затем – на остановке – судебный вагон. Стены его
раздвигались, и жители одного из российских городов следили по замыслу молодого
инженера за ходом короткого процесса. Стоянка следственных поездов, по мнению
Кагановича, должна была неуклонно сокращаться, с тем, чтобы при коммунизме их
вообще упразднить.
Выслушав приговор, враг народа обязан был публично спеть
песню Ильича и старых большевиков, дожидавшихся своей очереди в черно-белых
товарных вагонах: «Наш паровоз, лети вперед! В коммуне – остановка!» Затем в
зависимости от приговора врага отправляли либо в вагон-барак, либо в конечный
вагон, который предполагалось назвать «кончаловкой». Крематорий, работавший на
дармовой энергии около колесного генератора, принимал врага, расстрелянного при
переходе через вагон-выставку «20 лет побед и достижений». Пепел врага
развеивался, вылетая из поддувала, по обеим сторонам дороги. В поезде имелаоь
библиотека, кинозал, вагонпытка и вагон-ресторан. На груди паровоза «Иосиф
Сталин» конструктор уже видел устрашающий врага афоризм «Был человек и нет
человека». Под ним бронзовая подпись: И. Сталин.
Каганович подарил этот проект вождю 21 декабря 1937 года на
день рождения. Сталин ознакомился с ним и сказал:
– Ты, Лазарь, самый глупый еврей из евреев, но
инженер-то что думал? Может быть, нам теперь выпустить эскадру следственных
самолетов с решетками на иллюминаторах Вы что, с ума сошли? Может быть,
переделать «Аврору» в Бутырки?
Инженер этот был взят мною в поезде «Москва – Ялта» Дело
его, не выходя из купе, я закончил за сутки. О сознался в том, что сделал
провокационный проект следственного экспресса «Следэкс» по заданию польской
разведки, желавшей восстановить мнение Запада против Сталина. На перроне в Ялте
мы простились. На прощание я сказал: был человек и нет человека. После чего
инженера увезли в ялтинские подвалы. Случившееся он воспринял, как воспринимают
возмездие: крайне неприязненно и с большим удивлением. Вот как…
Зачем я вам все это рассказываю? А я, собственно,
рассказываю вовсе не вам. Рябов записывает нашу беседу. Я буду прокручивать
запись до глубокой старости, а потом завещаю французской или итальянской
детворе. Может пригодиться.
Глава 57
Короче говоря, смена руководства происходила повсеместно. Конечно,
этим пользовались самые отъявленные злодеи не верившие, повторяю, ни в Бога, ни
в Идею Дьявола и благодаря им государство становилось тем, чем оно является
ныне. Структура его хорошо известна. Но укрепление государства проходило под
все теми же лозунгами и не были провозглашены новые цели существования
общества. Прежними остались и идеалы. Дьявол, казалось, заключил договор с
партией. Он ей – неограниченную власть, она ему – лозунги, идеологию, цели. Это
устраивало всех, включая Сталина. Сменить вывеску и выкинуть на свалку
партийную религию он не рискнул. И поступил по-своему неглупо, потому что иной
выбор привел бы его к краху и гибели… Но я забежал вперед.
