— Иманова Дамира Маратовна, из Института антропологии… — Теперь Кристофер выглядел уже не таким бодрым, как всего пять минут назад. — В компьютере есть ее адрес… Вы меня разыгрываете?
— Конечно, разыгрываем, приятель, — рассмеялась девушка. — Кто же в такое поверит? Ладно, поехали. Остальные уже в Перми и сняли номер в какой-то «Сибири». Там есть парковка и сауна. В сауну хотелось бы успеть.
— А я ведь уже совсем было поверил, — облегченно улыбнулся монах. — Боги, находки, лешие. Тут это легко. Россия первозданная кругом! Леса непролазные, первобытные! Реки, нетронутые цивилизацией. А как тут дышится! Я думаю, часам к одиннадцати успеем. В гостиницах это самое оживленное время.
Они втиснулись в крохотную машинку втроем, Кристофер вырулил на трассу и вдохновенно сообщил:
— Да уж, иногда обстоятельства так складываются, что во всякое верить начинаешь… Ну, здесь дальше уже асфальт, сейчас разгонимся. Чтобы оценить прелесть асфальта, нужно хотя бы иногда на пару дней остаться без него.
Его спутники молчали, но Истланда это нимало не смутило:
— Красивое у вас имя — Геката. Можно даже сказать, великое. Точно так же, Гекатой, звали одну очень древнюю богиню. Она относится к числу хтонических, то есть совсем уж древних, доолимпийских. Греки говорили, что она «вечная, как ночь». Когда появился ее культ, неизвестно, но возник он где-то в Азии, потом распространился к каринцам, египтянам, грекам, римлянам и еще долго сохранялся в Европе даже после победы христианства. Говорят, местами ей поклоняются до сих пор. Просто невероятное, непостижимое по возрасту и длительности суеверие! Правда, на этом уникальность Гекаты не заканчивается. Вы представляете, она была триединой! Три ипостаси одной женщины, три тела одной сущности! Это настолько не укладывалось в разуме древних людей, что даже существовали храмы не просто Гекаты, а только одного из ее тел. Отдельно молились одной части богини, отдельно другой, — рассмеялся он. — Но ведь и это еще не все! Самым потрясающим были пределы ее власти. По легенде, любвеобильный Зевс дал ей в удел власть над судьбой земли и моря, а Посейдон — великую силу. Еще она повелевала неодолимой духовной страстью, выручала влюбленных, помогала в науках философам и ученым, выводила души людей из царства мертвых. Что не мешало ей быть заодно покровительницей мрака, ночи, кошмаров, мести, разврата и колдовства. А заодно — покровительницей охоты, пастухов, юношества. Она была богиней общественных собраний, состязаний, судебных прений и военных побед. Но при всем том ей молились отвергнутые влюбленные, убийцы и отравители. Говорят, именно она научила Медею готовить колдовские зелья, отвары для приворотов и яды, и дала ей магическую силу. Она настолько непостижима и странна, что бытовала присказка, будто греки поклоняются Гекате тайком от самих себя, ставя памятники на перекрестках дорог. Но и это еще не все. Геката была богиней не только людей, но и собак. Псы поклонялись ей, были ее послушными рабами, и она никогда нигде не появлялась без своры сопрово…
— Кристофер, — перебил заболтавшегося монаха Варнак, — откуда вы все это знаете? Вы ведь физик!
— Ох, друг мой, — сразу погрустнел тот, — физик из меня получился хороший. Но всего лишь хороший. Орден Экклезиаста считает, что, исполняя… менее стандартные поручения, я приношу ему больше пользы. Что до Гекаты, то знание теологии, как вы помните, это основа основ научного мышления. Неужели вы думаете, мы не изучаем историю религий? Но какова Геката! Вот это богиня! Вы не находите?
— Плачу от умиления, — мрачно сообщила девушка. — Восторга полные штаны. Завтра же выжгу это имя у себя на заднице.
От такого ответа Кристофер Истланд смутился и замолчал.
В десять монах высадил их у гостиницы и уехал возвращать «Ниву» владельцу, пообещав прийти в номер через час.
— Значит, оказывается, Геката — покровительница любви и ночных кошмаров? — не удержался Варнак, пропуская спутницу в дверь. — Ядов и судебных прений? Философии и колдовства? И что из всего этого тебе нравилось больше всего?
— А также богиня Луны, смерти и изящных искусств, — невозмутимо добавила «лягушонка». — Если бы тебя на несколько тысяч лет заперли одного на всей планете, ты бы еще и не так со скуки извратился.
— Значит, это все-таки ты?
— Ты похож на трехнедельного щенка, мой глупый челеби, — усмехнулась Геката. — Тебя приводят в восторг самые банальные пустяки. Подожди, вот попадешься на глаза кому-то, кто выжил после прямого попадания снаряда или утопления на пароходе в Марианской впадине, — ты еще испытаешь все это на своей шкуре. И богом побудешь, и дьяволом. Должна предупредить, что сжигание на костре — процедура хоть и безопасная, но весьма, весьма болезненная.
— Тебе не понравилось? Я про роль богини.
— Все это зависит от настроения. Одни и те же поклонения иногда бесят, иногда радуют. Иногда хочется истребить весь мир до последнего смертного, а иногда я была готова пожертвовать собой ради нескольких из них. Но богиней нельзя оставаться слишком долго. Рано или поздно вдруг срываешься и из небесной покровительницы превращаешься во врата Аида.
— А еще она повелевала неодолимой любовью, — припомнил Еремей. — Когда позавчера в Самаре ты показалась мне умопомрачительно прекрасной и нестерпимо желанной — это были мои мысли или твои чары?
— Ты меня убедил, челеби, — улыбка от уха и до уха разрезала ее лицо. — Я не стану истреблять тебя в ближайшие пару веков.
В этот раз Варнак даже не понял, испугала его ласковая гримаса спутницы или все-таки привлекла.
За разговором они поднялись на второй этаж, где в двухместном номере путников уже ожидал горячий обед. Еремей, не евший весь день, сразу подсел к столу. Вывей притерся к ноге и вытянулся рядом.
Вскоре в дверь постучали, и внутрь заглянул монах:
— Я не ошибся?
— Нет-нет, сюда! — помахала от окна «лягушонка».
— Кристофер Истланд, — протянул он руку открывшей дверь толстушке.
— Геката, — ответила она.
— Кристофер Истланд, — повернулся он к «деловой».
— Да Геката я, Геката! — громко ответила от окна «лягушонка».
— Сколько можно здороваться? — добавила «деловая».
— Всю руку оборвал, — проворчала толстушка.
— Ты свой компьютер принес?
— Или в церкви оставил?
— Время-то бежит!
— Московский самолет в семь утра.
— Если билеты купила зря…
— Заставлю тебя съесть их без кофе.
Монах с минуту крутил головой, пытаясь попасть взглядом вслед за репликами, но не смог и попятился, прижавшись к стене:
— Seigneur tout-puissant, qu’est-ce que je me suis implique?
— Раз ввязался — привыкай, — ответила на его молитвы «деловая» ипостась и забрала из рук кожаную папку. Открыла, извлекла ноутбук, размотала провод, воткнула блок питания в розетку.
