Глава 13
Холода в эту зиму держались злее обычного во всем Дэлькосте. Соседний Нагрок, по слухам, закрыл все порты, суда вмерзали в лед, а люди едва успевали справляться со снегом, заваливающим дома по самые крыши, мешающим выйти на улицу. Жители Лозильо едва ли не с ужасом укутывали старые виноградные лозы, уже не надеясь их спасти…
Люди мерзли, болели и ждали прихода весны как избавления. Обсуждали одни и те же важные темы, собирая по берегу обломки досок или разыскивая хворост в королевском лесу. Тэль-Мары и Тэль-Розы в своих землях пошли на послабление и допустили вырубку сухих деревьев, отмеченных лесниками или егерями. Тэль-Ниты и вовсе показали себя людьми достойным и жалостливыми, приказали вывозить поваленные стволы к окраине поселений, отрядив для важного дела свою стражу и обеспечив лошадьми. А вот король ничуть не пожалел своих подданных, в его лесах по-прежнему можно лишь нагребать хворост. И если злющие лесничие заметят хоть с малым стволиком в связке, даже и гнилым, будут безжалостно пороть, а после взыщут немалые деньги… Из всех князей одни Тэль-Дарги ничего особенного не изобрели и не предложили, да и избытка холодов горцы и равнинники Даргмира не заметили: у них, по слухам, студено во всякую зиму и дрова — дело обычное. Хотя малые соседи князей, де Бирны, вроде бы вздумали обогатиться в зиму и повырубили для продажи на побережье сосняк, и какой был скандал — трудно даже высказать, лес-то корабельный, мыслимо ли такой пустить на дрова?
Тепло — холодно, огонь — снег, мерзнем — греемся… Авэи ехала из столицы на перекладных, медленно и трудно пробираясь по занесенным, иной раз не различимым в сугробах дорогам. Она дремала в маленьких крытых санках, почти не выглядывая в синий день или серый перламутровый вечер. Отдыхала.
Шесть лет отданы азарту смены имени, погони за сведениями, ловле намеков и вбросу сплетен. Шесть лет! Она в первый раз увидела берег весной и нырнула в холодную морскую воду с борта лодки. Выбралась на безлюдный каменистый пляж, ничуть не похожий на белый и горячий, оправляющий безупречную бирюзу южных заливов… Право попасть на материк Авэи отстаивала два года, и несравненная Виори долго отказывалась признавать строптивую и порывистую ученицу «подходящим материалом». Собственно, с первой встречи. В пятнадцать Авэи жила в замке сирен и всякий день просыпалась с глупейшей мечтой о муже Ноире, славном воине и хранителе кораллового араави, которого сама она ни разу не видела… Все это было вполне и даже с избытком глупо, но обучение на обособленном острове располагало к искаженному представлению о мире. Авэи осознавала себя самой красивой и одаренной, гордилась быстро развивающимся голосом и усердно училась, ведь такому славному сирене не выберут в жены кого-то с ничтожной каплей божьей… Иногда Авэи снилось, как в замок приплывает на своей парадной лодке араави Граат, смотрит на лучшую юную сирену и сразу признает за ней право плыть на Гоотро. Все получается торжественно, по закону храма и лучше, чем в любой легенде. И вот она уже на Гоотро, и даже там ей нет равных…
Араави действительно прибыл на остров, был сезон дождей, обычное время для смотра повзрослевших сирен и определения их предназначения после обучения. Граат отметил очаровательную девушку, за нее замолвила слово сама хранительница Лоота. Во второй раз в тот же сезон Граат приплыл в замок месяц спустя, и счастливую Авэи призвали в покои перламутрового араави. Она явилась, запыхавшись и заранее улыбаясь. Эраи Граат чуть насмешливо повел бровью:
— Теперь я выяснил достаточно занятного и готов с тобой побеседовать. Сядь, ты светишься ярче сотни масляных фонарей в день праздника на воде… Увы, я вынужден подпортить торжество. Авэи, по голосу ты можешь рассчитывать на любой, самый смелый выбор пары, именно выбор — осознанный и взрослый. Помолчи! Я слишком хорошо знаю, что будет сказано тобой, и прошу подумать прежде, чем станет поздно ловить выпорхнувшее слово… Куда нам деть нынешнюю жену Ноира?
— Что?
Авэи ощутила, как свет гаснет и само предвкушение праздника ускользает тонким прощальным дымком. Сказанное не могло быть правдой, но для араави едва ли имело смысл ей лгать! Даже в насмешку.
— Ноиру скоро исполнится пятьдесят, — спокойно уточнил Граат. — Вполне закономерно, что столь взрослый, рассудительный человек создал и бережет свою семью. Куда менее понятно, на первый взгляд, поведение наставника замка, вбившего в твою прелестную голову нелепейшие мечтания… Но к этому вопросу мы вернемся позже.
— Пятьдесят… лет?
— Именно так. Авэи, сядь и отдышись. Пока я буду говорить о скучном для тебя и весьма занятном для меня, терпи. Ты конечно же знаешь, что недавно я выкупил у восточных островов весьма даровитого сына моей хранительницы. Араави востока сперва был против, но затем отчего-то согласился, пусть и завысив цену… Давай смело предположим, что он нашел способ тонко подшутить над выскочкой Граатом, а сверх того отомстить и получить выгоду. Я не отдаю своих сирен востоку против их воли, но если готовность юноши или девушки изъявлена, я не в силах помешать решению. Внутренние отношения ветвей храма и отдельных араави для тебя пока что тайна, просто поверь мне на слово. Продолжим. Я попросил выдать Боу, араави востока тоже может попросить… Скажем, он назовет свой интерес взаимно полезным обменом сильными голосами. Не скучай, я закончил излагать нудное и, как тебе кажется, ничуть не относящееся к очаровательной малышке Авэи. Тебя на Итоозе считают очень послушной девочкой. Еще там уверены, что при правильно заданном вопросе ты ответишь нужные слова, тем подтвердив свое согласие покинуть замок и прервать служение в нашей ветви.
— Нет!
— Я еще не рассказал тебе, как будет звучать вопрос, — грустно улыбнулся Граат. — Самая простая его форма: готова ли ты переехать отсюда на Гоотро и стать женой Ноира?
— А как же…
— Видишь, ты не ответила «нет». — Линия губ араави стала прямой и жесткой. — Девочка, прямо теперь я советую начать слушать очень внимательно. Ты сирена, на твоих плечах немалая ответственность, твой голос — величайшая ценность. Сказанное определяет грядущую жизнь до последнего ее дня. Тебя всегда будут пытаться сделать послушной вещью, купить, продать и обменять. При этом, пока не научишься осознавать происходящее и нести ответственность, ты будешь испытывать боль — обманутая, преданная, униженная. Твое оружие и твоя защита — не мед и яд голоса, никогда! Только разум, здравый смысл и совесть. Запомнила?
Авэи кивнула, прикусив губу и ровно ничего не понимая. В голове скисшим кокосовым молоком бродила единственная мысль: Ноиру пятьдесят и он женат… Как же так? Араави сам наполнил кубок и подал девушке, откинулся на стену, поправив подушку. Он сидел на самом обыкновенном низком настиле, простые синие одежды не имели яркой краски и серебряного шитья по краю. Авэи отметила это лишь теперь, выпив холодного и чуть успокоившись.
— Мы пока что оставим в стороне причины твоей загадочной привязанности к совершенно незнакомому человеку. Детская влюбленность и не такие шутки вытворяет с сознанием. Важнее иное. — Араави нагнулся к ларцу и стал перебирать бумаги. — Я почти не знаком с Ноиром, но я позволил себе обременить его небольшой просьбой. Не знаю, сильно ли он был удивлен, однако не отказал… Вот листок, заполненный его женой. Это запись основных ее дел за день. Прочти.
