То, как ты разделала двоих смертников, привело в ужас всех жителей поселка, кроме рейнджеров. Лесовики просто перестали приближаться к тебе на дистанцию удара и начали посматривать в твою сторону с большим уважением. Особенно внимательно смотрел рейнджер-жизнюк, который с трудом привел тела двух смертников в порядок, после того как я оттащил тебя за шкирку от них. Мангуст даже оплатил им переход – в качестве компенсации морального ущерба. Да, этим Тихий поразил всех. Никто из рейнджеров и не думал, что ему известно слово «жалость». Я думаю, что эти благородные никогда больше не появятся в дальнем пограничье, а ты станешь их постоянным ночным кошмаром. Странно, умом я понимал, с каким опасным созданием время от времени делил постель, но до моих печенок это не доходило.
Я всегда считал тебя и считаю доброй и несчастной девчонкой. Ты не рассказала мне всего, что предшествовало твоему изгнанию из рода, но я и так убедился в своих догадках. Ты отказалась выйти замуж, потому что любила. Вот в чем была твоя проблема. А когда ты после своей исповеди назвала меня во сне «бельчонком» – я понял, кем был твой избранник и за чью смерть ты мстила. Нравы у оборотней не сахар, особенно когда дело касается чистоты рода. Метисы дают слабое потомство, а чистокровных высокого рода, нарушивших этот запрет, просто убивают. Ты была дочерью главы Черных Волков, и поэтому тебя оставили в живых. Оставили и настойчиво предложили выйти замуж за породистого черного вервольфа. А дальше все ясно. Кто был твой любимый, а кто – жених-чистокровка, – мне неинтересно. Мне важна ты. Так, в дом вошла Эллина. Бахрома, которую я вывесил за защитным контуром повелительницы разума, показывает это четко. Надо с ней поговорить. Мангуст не имеет привычки откладывать дела в долгий ящик.
– Котяра! – выкрикнула Арна и выгнулась дугой.
Опять ты стала крикуньей. Я начал успокаивать тебя осторожными касаниями своих рук и губ. Странно, ты первая в моей жизни женщина, которая так себя ведет в постели. А как мне хвастались некоторые знакомые! Мол, у меня в руках все самки ведут себя так, что немецкие порнофильмы отдыхают. А сколько у меня на Земле было женщин? Не помню, да я никогда и не считал. Зачем бы мне это делать? Я любил одну и просто время от времени развлекался с другими. Но самок, подражающих актрисам из порнофильмов для удовлетворения эго мужчинки, у меня точно не было. Как-то я с ними не пересекался. А если бы время повернуть назад, то я бы никогда этого не делал, не связывался ни с кем, кроме Леры. Действительно – что имеешь, того не ценишь.
– Как ты это со мной делаешь? – вздохнула Арна.
– Просто, – усмехнулся я, – а теперь спи. Я должен пообщаться с Эллиной, которая недавно пришла.
– Понятно, почему ты остался полностью боеспособен, – взъерошила мне волосы Арна. – Понятно, почему ты согласился ночевать в ее доме, когда она об этом попросила.
– А ты сама в это веришь? – вздохнул я. – Я приду через некоторое время и исполню обещание, которое я дал с утра в трактире одной наглой шлюхе.
– Не верю, конечно, – улыбнулась волчица. – Какой ты кобелина? Кошки по твоему замку голодные ходят уже сколько месяцев! Но надо же мне как-то тебя задеть?! Зачем ты меня тогда остановил? Я не допустила никаких словесных ошибок и нежно убирала их настойчивые руки со своего тела. А то, как они поняли мои слова, что мне нечего терять с тобой время, – это их проблема. Зачем ты не позволил мне их качественно искалечить?
Ты не права, я – кобель, но я не привык расплачиваться злом за добро. Ткач по старым целям не бьет. Хотя, может, ты и права. Я не кобель, я просто тогда не ценил того, что имел. Зато сейчас я ценю. Хватит! Я живу уже в этом мире.
– А то ты не понимаешь, – пробурчал я и встал с кровати, – почему я не дал тебе прибить смертников.
Так, а теперь надеть халат – и на выход. Я вышел из гостевой спальни дома Эллины, несколько секунд – и постучал в дверь ее апартаментов.
– Открыто, Шутник, – сказала магиня.
Я зашел в ее спальню, вернее, в их недавнюю спальню. Все понятно. Мангуст исповедался Эллине. Ничем иным ее состояние объяснить невозможно. Полупрозрачный пеньюар почти полностью распахнут, открывая великолепное тело, дикий, растерянный взгляд, слезы в глазах и сильно средняя степень опьянения девушки – доказательства признания Тихого были налицо.
– Когда начнешь допрос темных? – поинтересовался я, садясь рядом с ней.
– Завтра, когда они будут в частичном порядке, – пьяно улыбнулась Эллина. – А вот скажи мне ты, герой. А почему все мужчины сволочи, а? Почему?
Эллина хотела нанести мне пощечину, но промахнулась и упала с кровати. Блин! Я едва успел подхватить ее на руки.
– Почему? – Магиня ударила меня своим маленьким кулачком по лицу.
Еще раз ударила, еще и еще. А потом она разрыдалась.
– Судьба такая, – вздохнул я.
– Я понимаю эту сволочь, Тихого, – всхлипнула магиня. – А почему он так поступил?! Я доверяла Литу! А он! Он!
– Он тебя защищал, – сказал я.
– А мне не нужна была эта защита! Почему он так поступил? Я доверяла ему. Я не проверяла его разум!
– Ты в этом уверена? – жестко сказал я. – Ты можешь в этом поклясться?
Эллина всхлипнула и свернулась клубочком в моих объятиях. Я встал и начал носить ее по комнате. Проверенный способ, однако. Проверенный еще на Земле. Старая боль опять вернулась ко мне. Выползла, змеюка, из своей норы.
– Я однажды проверила его, – уткнувшись лицом мне в грудь, глухо сказала магиня. – Я не была уверена в его чувствах ко мне. Я влезла в его голову. А ведь он меня искренне любил – я увидела это!
Молчание.
– А потом Лит проснулся и посмотрел на меня, – закричала Эллина. – Я оскорбила его! Он мне ничего не сказал. Его глаза говорили мне об этом! Лит просто ушел в леса.
– И поэтому ты сорвалась в карательную миссию, – утвердительно сказал я. – Ты испытывала чувство вины перед ним. А проверяла его потому, что сама не любила Лита. Он был нужен тебе, как приятный мужчина.
– Да, – вновь крикнула Эллина, – как мужчина, но я не была к нему равнодушна! Он был моим другом! А я так с ним поступила.
– А почему был другом? – вздохнул я. – Он им и остался до самой своей смерти. Ведь когда ты вернулась, Лит простил тебя. Он любил тебя и умер, прикрывая тебя своим телом. Лит наверняка был счастлив! Ведь когда любишь, то можешь простить многое. Не все, но многое.
– Откуда тебе это знать? – зло спросила Эллина. – Ты первый ходок среди охотников! Вчера была Эла, сегодня Арна, а завтра другая. Может, ты хочешь и меня трахнуть? Так давай! Я готова! Утешь меня, и я успокоюсь! Что ты можешь знать об этом, скотина?! Ты, кобелина!
– А себя ты терзаешь потому, – продолжил я, – что не смогла полюбить его. Он умер, а ты жива, и никто не встречает тебя дома. Никто не целует тебя, когда ты возвращаешься из пога… из резиденции гильдии рейнджеров. Никто не обнимает тебя и не прогуливается с тобой по поселку. Ведь так?!
