Дела. У Бирана только один сын, но пять дочерей он настрогал. Общая граница с королевством Орхет, то и се. Удачно пристроил королек свою дочурку, ничего не скажешь.
– А как к этому отнесутся сэр Берг и Кар? – Я попытался перевести стрелки.
– Они сами рекомендовали мне остановить свой выбор на тебе. Если не справится этот сукин сын, то не справится никто. Так мне сказал Берг, а Кар это подтвердил.
Сдали меня по полной программе.
– Договорились, Орхет, – сдался я.
– Это была засада. Кто ее организовал, я не очень понял. То ли один мастер погани проявил инициативу, то ли выполнял указание хозяина погани, но ждали охотников.
М-да. И почему я этому не удивляюсь? Ждали, суки, но почему этот мертвый полугений темной мысли был недалеко от своего логова?
– Что Монк там делал? – спросил Кар.
– Да ничего особенного, – ответил Ольт. – Ругался про себя на перестраховщиков и ждал, когда сможет вернуться в свои апартаменты. Там у него было много барахла, за которое покойный сильно переживал. Все его мысли перед смертью были об этом. Поэтому я и не смог узнать некоторых подробностей.
– Организовал засаду мастер Вит, – буркнул из угла Норк. – Только у него хватило бы на это мозгов. Та еще сволочь.
– Да, – подтвердил Ольт, – это имя мелькнуло в голове покойного.
Кар переглянулся с Мрачным. Чувствую, что у Дилса будет новая работенка, и очень скоро. Мрачный любит охотиться на живых темных, твари ему не так интересны.
– Не сильно занят? – спросил я, зайдя в комнату Матвея.
– Ставь полог молчания и начинай допрашивать, – усмехнулся он.
Что ж, полог – вещь хорошая. Я сел на стул и поставил звукоизоляцию.
– Матвей, – сказал я, – ты наверняка не забыл нашего разговора о старых артефактах. У меня есть к тебе один вопрос. В каком чине ты пребываешь в совете Верных?
– С чего ты это взял? – ответил Матвей. – Совет распался много веков назад. Какое отношение я имею к нему?
– Никакого, – согласился я. – Только за все время нашего общения, когда возникала эта тема, у тебя становилось каменным лицо, и ты пытался незаметно для меня перевести разговор на погоду или что-то подобное. Совсем недавно и я так ошибся. Слишком был невозмутим, и только поэтому меня просчитали. Матвей, у меня нет времени на все эти игры. Я ожидаю удара от слишком многих заинтересованных в моей смерти лиц. Вернее, если им станет известно кое-что обо мне, эти лица попытаются меня убить. Мне бы не хотелось, чтобы среди них был и ты.
– Если ты намекаешь на корону короля, которую вытащил из логова бхута, то тебе не стоит опасаться старых легенд, – усмехнулся Матвей, глядя на мое лицо. – Когда такие артефакты вновь вступают в игру, некоторые понимают, в чем дело. Если я почти постоянно сижу в Белгоре, то это не значит, что я не узнаю некоторых новостей. Уничтожение этих корон давно признано ошибкой. Это дар Создателя, а то, как им воспользовался Яков Пятый, было просто его личной оплошностью.
– Оплошностью? – удивился я. – Хорошая такая оплошность, которая привела к Смуте.
– Неправильным расчетом, ошибкой, – пожал плечами Матвей. – Как хочешь – так это и называй. По большому счету – это не вина Якова. Есть же поговорка, что «хотел как лучше, а получилось как всегда». Вина за Смуту лежит не на нем, а на одном придурке с чистой душой, который стал святым и смог обойти одно условие Создателя.
Твою! Вот только этого мне не хватает для полного счастья.
– Кстати, – начал я, – а что ты можешь сказать про таких людей?
– Да ничего особенного, – улыбнулся Матвей. – Слишком редко они рождаются, чтобы можно было с уверенностью говорить обо всех их способностях. Но одно можно сказать точно. Сила их не очень велика, но неизмерима. Ауна, например, не являлась магиней жизни, но могла исцелять сотни разумных. Говорят, что в подобное существо вселяется при рождении частичка Творца, которая усиливает различные способности.
Молчание. Понятно, как Алиана делала розовый туман. Как магистр жизни могла изготавливать эликсир, который могут делать только повелители жизни. Что до остального – вот это мы приехали. Мой холод тоже не очень велик, и размеров его я не знаю. Ха-ха. Великолепно! Больше ничего и не нужно.
– Если я правильно тебя понимаю, то в Создателя тоже, может, вселил…
– Ничего не говори, – оборвал меня Матвей. – Ничего, никому и никогда. Ты меня понял?
– Понял, Матвей, – ответил я.
– Так что пусть Торин Второй носит корону и ничего не опасается, – продолжил Матвей. – И ты ничего не бойся с этой стороны. Опасайся других, а не старой легенды.
– А помочь эта старая и забытая сказка при случае может? – спросил я.
– Нет, как я уже однажды тебе говорил, рассчитывай только на себя. Кстати, – улыбнулся Матвей, – а когда ты с Орхетом планируешь спуститься в погань?
– Завтра вечером, – вздохнул я.
Деревня. Весь город – одна сплошная деревня.
– Тогда ложись спать, проводник, – хмыкнул Матвей.
Дождавшись окончания утренней службы, я вошел в храм Создателя. Знакомая картина маслом: «Отец Анер вставляет пистон своему подчиненному». Кстати, тот неплохой парень, пьет и почти не пьянеет. Один раз лично меня на своих плечах в корчму тащил, когда мы поминали волчиц. Надо помочь Свею.
– Отец Анер, я…
– Не мешай мне, – рявкнул епископ. – Иди в сад, я позже к тебе присоединюсь.
Уж послали, так послали. Я прошел насквозь храм и очутился в маленьком и ухоженном лесу. Давно я здесь не был, очень давно. Пройдя мимо громадных деревьев, я очутился около стены, которая замыкала сад. В Белгоре нет кладбища в привычном понимании этого слова. Есть только стена, где выбиты имена умерших разумных, которые достойны погребения. Тут невозможно найти инициалов наринских ублюдков, с которыми я сцепился на второй день своего пребывания в городе. А вот другие – легко. Я стоял перед стеной, и мои глаза видели четыре имени. Мори, Иса, Лира и Ната. Девчонки, простите, что так долго вас не навещал. Я оперся рукой на выбитые в камне имена.
– Вот Мори, ветер страсти, – брюнетка стала представлять мне остальных, – Ната, скромница, но если ты ее растормошишь, то держись. Иса – та еще выдумщица. Проказница Лира. Выбирай.
– Влад, – ворвался в мои уши голос отца Анера, – что с тобой?
– Ничего, – ответил я.
Я отогнал воспоминания и вернулся в реальность. Блин. Опять вокруг меня шел снег. Я придурок, и это не лечится.
– Ты хотел поговорить со мной? – Епископ посмотрел на покрытое снегом пятно жухлой травы.
– Да, отец Анер, – кивнул я. – Я бы хотел опять спросить у вас про кольцо Ауны. Кто может снять его со своей руки до истечения срока?
