Я демонстративно медленно в звенящей тишине направился в комнату Гила. Лестница, поворот направо, а вот и его дверь. Я зашел к нему и сел на кровать.
– Я все слышал, Влад, – грустно усмехнулся рейнджер. – Не стоило тебе так с ними поступать. Волчицы хорошие девушки, и…
– Стоило, – перебил я его. – Какими бы они ни были хорошими, не стоит забываться и считать себя пупом Арланда. Спускаемся вниз и поужинаем. Ты рейнджер или нет?
Гил усмехнулся, подмигнул мне и вскочил с кровати. Вот так-то лучше. Если хоть раз позволить женщине вытереть о себя ноги, то она будет делать это регулярно. Обратная ситуация аналогична. Женщина должна иметь гордость, но никак не гордыню. Мы спустились по лестнице в зал, где царил уже привычный шум.
– Ты не изменишь своего решения насчет поездки? – спросил я у рейнджера, когда мы уселись за стол.
– Нет, – широко улыбнулся он. – Я и так здесь задержался. У меня ведь есть обязанности перед гильдией рейнджеров.
– Сестренка, сделай нам прощальный ужин, – попросил я Дуняшу. – Гил завтра уезжает, надо это отметить. Будешь приезжать в Белгор? – спросил я Гила.
– Нет, я уже изучил весь город, но мы и так с тобой увидимся, и не один раз.
– Откуда ты это знаешь? Ты в этом уверен? – поинтересовался я.
Гил осекся и стал помогать Дуняше сгружать с подноса плошки с едой и пару кувшинов. Ничего не понимаю. Добряк говорил об этом с уверенностью знающего человека. А что он так припал к бокалу с вином, как будто никогда его не пил? Странно. Я мельком и незаметно окинул взглядом зал. Гвардеец, кое-что из твоего умения я уже освоил. За всеми столами царила идиллия – за всеми, кроме одного. Пятерка мрачных волчиц доедала свой ужин. Наверняка при этом они беспрерывно обменивались зовом, как тогда, во время наших первых постельных игрищ.
– Хватит, – остановил я Гила, который решил напиться за пять минут. – Что ты темнишь? Почему ты так в этом уверен?
– Влад, тебе показалось, – твердо ответил рейнджер, – я выразил только надежду на нашу встречу.
Не хочешь говорить – так не говори. Я пожал плечами и принялся уничтожать продукты и напитки.
– Гил, Влад. – Перед нашим столом почти внезапно появилась стая. – Мы все приносим вам извинения. Мы были неправы, – закончила свой монолог Арна.
Волчицы направились к выходу из корчмы. На их извинения я и рассчитывал. Главное в этом деле – подать ситуацию в нужном тебе ракурсе. Ничего, девчонки, скоро я поставлю себя, и вы забудете, как скалить на меня свои зубы, кошечки.
Что-то вырвало меня из сна. Блин! Амулет на груди сильно нагрелся. Пригибаясь, я через пару секунд составил компанию дозорному на вершине холма, да и все сюда подтянулись. Что там такое интересное заметил через визор Ролан? Я ничего не наблюдаю. Я поднес свой визор к глазам. М-да, судя по всему…
– Влад, – Ролан убрал визор в напоясную сумку, – судя по всему, в той стороне громадный лесной пожар.
И я об том же. Ткач, я же тебе объяснял, что тупым меня мама родила. Я не понимаю тонких намеков. А вот кувалдой в лоб – так сразу доходит. Мы двигались, прижимаясь к правой стороне гряды, а надо было идти по центру. Сволочь, благодарю тебя за подсказку. Все просто, ясно и доходчиво. Представляю, как он ярился, видя, что наш отряд передвигается в стороне от места очередной его хохмы. Вот и зажег ткач сигнальный костер. Маяк, так сказать, поставил. Не увидеть мне завтра пешеходного перехода. Друид, я вспомнил то, что я забыл. Сделал ли я это сам, или ткач постарался? Связан ли Гил с очередной его шуткой? Но как? Добряк же в дальнем пограничье. Гил был уверен, что мы еще не раз встретимся. Во время нашей второй свиданки он мне обрадовался. А вот третьей не было. Гил был в лесах, когда мангуст и Вулкан вставляли мне пистон. Я как-то не задумывался, почему его нет в карательном отряде рейнджеров. Не до этого было. Главное, я знал, что он жив, а все остальное не так уж важно. Я даже испытал чувство облегчения. Гил же мечник, а не маг. У воинов гораздо больше шансов погибнуть, чем у фокусников.
– Утром выдвигаемся, – сказал я, – посмотрим на этих пожарников-энтузиастов вблизи. А вообще это хамство так нагло меня пародировать! Нашли, блин, объект для своих гнусных карикатур различного рода, Кукрыниксы позорные. Ровер, три перехода нам нужно сделать или два?
– Проклятый его знает, – пожал плечами вампир. – Невозможно точно оценить расстояние на глаз. Была бы нормальная карта, а не старье тысячелетней с чем-то давности, – можно было бы провести ориентировочную привязку к неким лесам.
Что в лоб, что по лбу. Я направился к своей лежанке. Пушок, ничего интересного там нет. А новая карта, по крайней мере разведанных нами участков, будет. В Ольте пропадает Миклухо-Маклай. Ритуалист хренов, наверняка некрофил на заборах оттачивал свое умение изображать граффити различного рода.
М-да, такого я не ожидал. Куда мне с моими шалостями в Закрытом лесу! Тут поработало не меньше десяти повелителей огня или один, но с десятью слезами Тайи. Я просто поджигал деревья в Закрытом лесочке, а здесь только пепел. Один пепел вместо большой рощи. Уничтожен даже верхний слой почвы!
– Выдвигаемся к центру, – сказал я, – там был основной бой. Внимательно смотрите под ноги и по сторонам. Могло остаться не уничтоженным полностью оружие, амулеты или хрен знает что. Бойня была больше двух суток назад, но чем Проклятый не шутит! Вдруг победители что-то забыли забрать или вообще не увлекались сбором трофеев.
Растянутой цепочкой мы стали продвигаться к центру гигантского овала, который имел метров пятьсот в ширину и восемьсот в длину. Кто это сделал? Зачем так глупо тратить силы? Ничего не понимаю. Маги были безумны или охвачены ненавистью? Блин. Если у края местной достопримечательности я проваливался в пепел по щиколотку, то, пройдя метров сто, начал проваливаться по лодыжку. Интересно, а в центре буду по колено или по пояс? Чувствую, что так мы ничего не найдем, даже если что-то есть. Ладно, меня интересует с десяток небольших холмиков из пепла, расположенных в полном беспорядке в центре побоища. Там больше шансов что-то найти. В этой местности такого ландшафта я еще не наблюдал. А особенно меня интересует метровой высоты центральный холмик-карлик.
– Ольт, – послал я зов некрофилу. – Что тут было? Кто сражался: живые или мертвые?
– Трудно сказать уверенно, Влад, – ответил бывший булочник. – Если и были живые, то сила Смерти давно покинула это место. А души еще быстрее. С уверенностью можно сказать только одно: мертвых здесь было много. Видишь, как в сером пепле встречаются маленькие вкрапления черного? Это горели тела мертвых. Их породы я определить не могу.
И этот перенимает мой сленг. Черт, если ничего не получится найти днем, то ночью я призову Воза и устрою небольшую пепельную бурю. Очищу место раскопок, так сказать. Слава Шлимана не дает мне покоя. Днем это делать мне очень не хочется. Зрители, если они есть, могут неправильно понять. Не угадал. Я уже в центре поляны, а ноги проваливаются всего до середины голени. Хорошо, что в пепле идти на порядок легче, чем в песке. А это у нас что?
