– Что скажешь, Джайд? – спросил султан.
– Отец, – начал принц, – почти все присутствующие в этом зале леди в полном восторге. Романтически настроенные юнцы не отстают от них. Послы едва сдерживают зевоту и мечтательно смотрят на столы с едой и напитками. Опытные воины и маги из ваших гостей спят с открытыми глазами. Хорошо, что предпоследний участник сейчас закончит свой скулеж о несравненной и единственной, о неповторимой и неописуемой, иначе кто-то из этих бойцов просто рухнет на пол. Поздравляю, отец, ваш турнир удался на славу!
– Рано поздравлять, – усмехнулся султан, – посмотрим, какова будет реакция моих подданных и гостей на песню Малика. Да и не меня нужно хвалить, а Далва. Он не хитрая бестия, он – невероятно хитрая бестия.
Менестрель закончил петь, поклонился публике и под вежливые аплодисменты сошел с импровизированного возвышения в центре зала. На смену ему вышел юноша лет восемнадцати в подчеркнуто строгой одежде северного покроя и с маленькой арфой в руках.
– Леди, господа, – объявил менестрель, – меня зовут Малик эл Рисо. Сегодня все мои собратья по искусству пели про любовь. Это великое чувство, но сейчас я спою вам о дружбе. О дружбе между мужчиной и женщиной.
На лицах большинства юных и не совсем таковых леди появилось слабое разочарование. А мужская часть аудитории слегка усмехнулась. Мол, знаем мы такую дружбу.
– О дружбе, – продолжал Малик, – между мастером-рейнджером и высокородной эльфой.
Послы различных стран подобрались и перестали сглатывать слюну, косясь при этом на столы. Вернулись в зал из своих снов бойцы, которых утомили любовные истории. Ловия Литийская бросила кинжальный взгляд на занавеску, за которой находился невидимый всем присутствующим султан. Герцогиня эл Чанор, не переставая улыбаться окружающим ее мужчинам, стиснула свой веер.
– Между Далвом Шутником и Кенарой эл Лайнистиной. Я спою вам балладу о дружбе, которую я написал со слов, воспоминаний и кристалла иллюзии рейнджера, а их мне передал Повелитель Неба и Благословенной Земли, – закончил Малик.
В зале мгновенно настала полная тишина. Взгляды всех присутствующих скрестились на менестреле. Малик начал перебирать струны арфы с темно-синим кристаллом в навершии. Мягкая необычная музыка стала тихими волнами накатываться на присутствующих, а над головой менестреля возник молочный шар метров шести в диаметре. Легкий шепоток пронесся среди разумных. Иллюзии, соединенной с музыкой и песней в исполнении одного мага-менестреля, они еще не видели.
– Арфа! – догадался кто-то.
Тем временем звук все нарастал – казалось, он шел отовсюду. В шаре показался лес и пять воинов в полной броне, которые стремительно нагоняли пятерых беглецов. Малик запел. Его голос проникал в душу каждому разумному. Присутствующие в зале стали слушать и смотреть удивительную историю о спасении из рук шкеров рейнджерами благородной эльфы, которую слуги Проклятого намеревались принести в жертву бхуту. Герцогиня эл Чанор усмехнулась, все кавалеры покинули ее и стремительно влились в толпу, которая окружила Малика. Жестокий бой у Закрытого леса закончился, четверка темных полегла, но из рейнджеров верхом остался только Далв Шутник.
– Не нужно всем знать, как на самом деле все происходило, – пробормотал султан. – Особенно как Кенара путешествовала в седьмой поселок. Конечно, на драке, как же иначе?
За время путешествия рейнджер и эльфа стали друзьями, продолжил петь менестрель. Прощание и расставание рейнджера с эльфой. Далва ждали леса дальнего пограничья, нары и схватки с тварями. Бой с темными, которые тайно приехали с Бароса в третий поселок, решив отомстить Шутнику за гибель бхута. Убитый рейнджер, блокирование поселения, тщательные поиски и захват уцелевших шкеров живьем. Гнев магистра гильдии рейнджеров и отданный им приказ Шутнику произвести разведку на Баросе.
– Вот тут-то Далв темнит, – проворчал султан.
Мастер-рейнджер сумел через несколько месяцев пробраться неузнанным в логово слуг Проклятого, в самый центр насилия, алчности и разврата. Пять ночей подряд он выходил на охоту и убивал темных. А на шестую взорвался Восточный замок. Вид рассыпающейся цитадели темных исторгнул довольный вопль из уст всех присутствующих в зале. Паника и хаос охватили нижний город. Начавшиеся утром тотальные проверки всех разумных слугами Проклятого заставили рейнджера спрятаться под пирсами гавани, где он, к своему удивлению, вновь увидел эльфу.
– И тут Далв темнит, – усмехнулся Рашид.
Тогда рейнджер и узнал, почему Дом Папоротника не смог защитить свою принцессу от темных и серых. Мало того, самому Дому грозит опасность. Дом Мечей прилагал все усилия, чтобы заполучить в свои руки эльфу живой, или она должна стать мертвой. Возмущенный подобной гнусностью рейнджер предложил Кенаре свою помощь и защиту. Девушка приняла покровительство бойца, а в ответ поклялась верой и правдой служить ему. Через несколько суток, в одну из ночей Далв и Кенара пробрались на корабль, спрятались в трюме и утром покинули остров.
– Хорошо поет, – вздохнул султан, – даже меня пробирает песня о мужестве и благородстве Далва, о решимости и гордости Кенары, хотя это действо я уже вижу в шестой раз.
Далв решил спрятать Кенару там, где никто и никогда не подумает искать эльфу. Он позвал нескольких своих друзей и отправился на юг Сатума. Рейнджеры и эльфа прибыли в Теолу. Наимудрейший государственный деятель современности, светоч благородства и чести султан Рашид спустя несколько дней узнал о том, что отряд рейнджеров находится в его столице, и предложил Далву работу. На торговом пути из султаната в королевство Мелор стали пропадать караваны. Наверняка в этом были замешаны твари. Кому, как не рейнджерам, решить эту проблему?
– Так все и было, – довольно улыбнулся султан, – а если у кого-то есть другое мнение, то мои палачи быстро и доходчиво объяснят, как правильно нужно понимать происходящее. Что до остального, так пусть хоть в песне меня называют Рашидом. А то я стал забывать свое имя, которого лишился, когда стал султаном.
А менестрель уже описывал жестокий бой у стен гробниц с духами Песка. Малик пел, как три рейнджера и замаскированная под воина дальнего пограничья эльфа спасали жизни неизвестным воинам и магам. Зал только ахал, видя картину боя. Вздыхал, когда эльфа оказывала помощь Далву и неизвестным. Негодовал, когда Сингар потребовал от Кенары возвращения на Ритум. Замолчал, когда Кенара объяснила Далву, на что она пошла, чтобы сохранить свой Дом, свое слово и свою честь. Зал зашумел, когда рейнджер предложил эльфе выйти за него замуж. Далв не хотел, чтобы Кенара была отверженной.
– Вообще-то все было не совсем так, но не суть важно, – усмехнулся султан.
Малик запел о подлом ударе ночью в спину рейнджерам теми, кого они спасли. Теми, кого вытаскивала с того света Кенара.
– Отец, – сказал принц Джайд, – хорошо, что перед входом во дворец все гости оставляют оружие. Смотри, как многие воины ищут эфесы своих несуществующих мечей и кинжалов.
– Да и магию не могут здесь применять, – погладил свою бороду султан. – Кенара умерла именно так, Малик, но рейнджеры не становились у ее тела на колени и не давали клятвы мести на окровавленном мизерикорде
[1]
Далва, прикасаясь к нему губами. А с другой стороны, не буду же я указывать поэту, как нужно правильно отобразить горе и ярость отряда. Каждый должен заниматься своим делом. А вот теперь получайте, гости мои дорогие, свою кость в виде объяснения причин силуиэнской резни. Хорошо, что Далв вместе со своим сообщением прислал нам кристалл с иллюзией. Почищенной иллюзией, но все же прислал.
