Глаз, обхвативший себя руками за плечи, моментально оборачивается и смотрит на меня… не знаю, по-моему, с восхищением.
– Тебе что, понравилось?!
Губы у него совсем синие, и сам он смотрится довольно жалко. Поэтому я раздумываю давать ему по шее. Ну еще потому, что сил на такие подвиги у меня сейчас попросту нет.
– Дурак ты, Глаз, – вполне добродушно сообщаю я. – Я продрог весь, а то вино должно согревать в дюжину раз сильнее обычного. Мне почему-то так кажется, – не совсем уверенно добавляю я.
– Ты же знаешь, Бурдюк, что есть, – брюзгливо отзывается Эписанф. Он тоже дрожит всем телом. – Я при тебе убирал флягу в сумку.
– Да кто тебя разберет, – бурчу я себе под нос.
Но старик слышит и нервно передергивает плечами. У меня складывается четкое ощущение, что ему эта фляга самому покоя не дает. Да и я, хоть убей, не помню, где и когда он ее покупал. А, к бесам все!..
Мы снова делаем по два глотка. Удивительное дело, на этот раз они даются значительно легче. По крайней мере, я восстанавливаю дыхание практически сразу и подспудно чувствую, что начинаю получать удовольствие не только от последствий употребления этого волшебного напитка…
К сожалению, фляга пустеет, и дальнейшую дегустацию приходится отложить на неопределенный срок. Не видя больше оснований торчать под открытым небом, я зашел в дом. Труда это не составило, так как входная дверь вполне гостеприимно валялась рядом с проемом. В нос сразу ударило сыростью и затхлостью. Ничего, мы привычные, и не в таких дырах ночевать приходилось. Дождя, от которого полуразвалившаяся крыша явно не спасла бы, не намечалось, а от ветра какая-никакая, но защита. Еще в доме нашелся стол и две широкие лавки, что я и вовсе счел роскошью в сложившихся обстоятельствах.
Полное отсутствие в доме какой-либо утвари меня не огорчило, напротив, натолкнуло на мысль, что бывших хозяев не настигла внезапная гибель или просто смертельная опасность, от которой пришлось бы бежать, побросав все имущество. Это в какой-то степени успокаивало, хотя целый выводок заброшенных жилищ наводил все же на неприятные мысли. Но если я сейчас начну размышлять еще и об этом, моя голова просто-напросто лопнет.
К тому же я ужасно вымотался и хочу спать так сильно, что если ночью ко мне подкрадется какое-нибудь чудовище, то пусть оно меня жрет, лишь бы не будило.
Критически осмотрев заплесневевшие бревна на стенах возле обеих лавок, я великодушно решил не бороться за право спать на одной из них. Выбрав относительно сухое местечко, я завалился спать прямо на полу. И видят боги, у меня давно не было такой роскошной постели.
Глаз бесцеремонно переступил через меня и начал укладываться рядом. Гиеагр устроился в противоположном углу, лавки для себя выбрали Эписанф с Мильком, проявив не то глупость, не то еще большее равнодушие к комфорту, нежели я.
Наверное, не прошло бы и трех минут, как все мы погрузились в сладкий сон… если бы Глаз сумел помолчать хотя бы эти три минуты. К сожалению, двух глотков волшебного вина вполне хватило, чтобы утопить остатки его сообразительности.
– Так что, старик, – приподнявшись на локте, обратился он к Эписанфу, – ты хочешь сказать, что мы дошли?
Мне очень захотелось двинуть ему по мозгам, но увы – своим тощим задом он прижимался к стене.
– Дошли? – фыркнул Эписанф. – Да впереди нас ждет самое сложное испытание!
– Какое? – вытянулся Глаз.
Нет, возможно, сломанная челюсть заставит его заткнуться?..
– Во-первых, змееносцы, – сказал слегка заплетающимся языком Эписанф, и я приспустил веки. Будь что будет… – Сильно сомневаюсь, что змееносцы с умилением вспоминают о племенах, выкинувших их со своей земли, словно нашкодившего котенка. Думаешь, увидев татуировки на ваших лбах, они с почестями проводят вас в храм?
– В храм? Зачем в храм? – Гиеагр тоже привстал. – Не сочтите меня излишне любопытным, но, по-моему, ребята, у вас есть что нам рассказать.
– Тебя это не касается, варвар! – надменно заявил Глаз. Наверно, и до него дошла неуместность и несвоевременность его вопросов. Но недовольство собой он обычно с завидной легкостью переносил на окружающих.
– Напротив, Глаз, – неожиданно сказал Эписанф. – Я считаю, Гиеагр и Мильк должны знать всю правду.
– Я могу заставить тебя разучиться считать, – зловеще пообещал Глаз.
– Подумай сам, – увещевал Эписанф. – Помощь Гиеагра нам еще ой как понадобится. А действовать вслепую он вряд ли захочет.
Старик был логичен. Его беда в том, что он очень плохо знал Глаза. Логика – последнее, что может подействовать умиротворяюще на моего друга, когда он находится в подобном состоянии. Эписанф между тем гнул свою линию, очень последовательно доводя ситуацию до критической точки:
– Я совсем не уверен, что даже все вместе мы сможем пробиться к Зеркалу…
Больше ничего старик сказать не успел. Глаз рванулся к нему, перескочив через меня – я аккуратно подобрал ноги, чтобы он не споткнулся, – и схватил за горло.
«Что ж, все во власти богов», – подумал я, услышав сдавленный хрип. Эписанф должен будет винить только себя, попав в мир теней. Впрочем… да, так и есть. Быстрый шорох, глухой звук удара и стук падающего тела. Боги благосклонны к Эписанфу, и по большому счету меня это радует – привязался я к этому нелепому старикану.
Повернув голову набок, я увидел с трудом втягивающего в себя воздух Эписанфа, потирающего костяшки пальцев Гиеагра и лежащего на полу Глаза, равнодушного к мирской суете. Хорошо, что гигант не схватился за меч, Глаза бы мне не хватало еще сильнее.
Черепушка Глаза не предназначена для хранения ценных вещей вроде мозгов, но удивительно крепкая. И если ему понадобилось около получаса, чтобы прийти в себя после удара по голове булавой тельца, то кулак даже такого силача, как Гиеагр, не смог ему заметно повредить. Не прошло и минуты, как Глаз начал подавать вполне очевидные признаки жизни в виде сдавленных стонов и шевелений, а затем и вовсе сел на полу, осторожно ощупывая правую скулу.
Надо сказать, что при всей моей злости на Глаза я был ему благодарен за столь быстрое возвращение в мир живых. Пауза становилась весьма неприятной, Гиеагр очень подозрительно поглядывал на меня, видимо, формулируя в голове кое-какие вопросы по поводу моей очевидной пассивности в случившемся переполохе. А я не имел подходящих ответов на эти вопросы.
– Ты что… ты что это делаешь, варвар?! – прошипел Глаз, прожигая взглядом Гиеагра.
Гигант презрительно фыркнул, снова сжимая руку в кулак.
– Если ты настолько туп, что не понял с первого раза, я с удовольствием повторю.
Глаз медленно поднялся на ноги, бессознательно шаря правой рукой в районе пояса. Увы, свой кистень он потерял еще в горах, а все до одного метательные ножи остались в сумасшедшем лесу – просто не было времени извлекать их из туш мелких монстров и тем более разыскивать в траве те, что прошли мимо цели.
