Да, Фаэнира непременно должна была бы погибнуть, не будь она уже мертва. Приведший нас сюда туннель просто исчез, превратившись в плотную груду камней, тянущуюся, по всей видимости, на дюжины и дюжины шагов. Змея была упакована так плотно, что лучшего и желать не приходилось.
Постепенно один за другим мы переводили взгляды к Зеркалу. Бледный растерянный Мильк. Держащийся за руку Гиеагр – кровь все не останавливалась. Воинственно сжимающий в руке свой никудышный меч Глаз – о, Змее очень повезло, что он не успел до нее добраться! Улыбающийся… да, счастливо улыбающийся Эписанф. Он, по-моему, единственный воспринял победу над Змеей как должное. Или просто окончательно двинулся умом.
– Ну что, есть желающие оспорить мое право первым зайти в ту нишу? – весело спросил Эписанф. – Поверьте, я вовсе не настаиваю…
Я смотрел на старика и не мог понять, как мне к нему относиться. Какие еще секреты он от нас скрыл? Отчего он выглядит таким счастливым? И что, во имя дюжины богов, мне с ним делать?
– Ты вот так просто подойдешь и заглянешь в Зеркало? – спросил я.
– Бурдюк! – Эписанф закатил глаза. – Позволь тебе напомнить, что именно для этого я и затеял все путешествие! И кстати, вы вызвались меня сопровождать также не для того, чтобы полюбоваться пейзажами. Мы шли к Зеркалу – вот оно! Я иду первым или есть другие желающие?
Я принял решение. Хотя… Можно ли это назвать принятием решения – я просто снова предоставил событиям развиваться своим чередом. Так капля дождя, упавшая с неба, решает добраться до земли, никуда не сворачивая. Но кто посмеет обвинить ее в неразумности?
Тремя быстрыми шагами я подошел к Эписанфу и положил руки ему на плечи. Заглянул глубоко в желтовато-карие, подернутые пеленой глаза. На мгновение в них зародился страх, но тут же исчез, растворился. Ведь Эписанф тоже смотрел мне в глаза.
– Иди, старик, ты это заслужил. И… удачи тебе!
Я убрал руки, слегка подтолкнув Непосвященного к нише. Он помялся немного, похоже, хотел что-то сказать, но так и не нашел нужных слов. Может потому, что их и не было. Часто бывает так, что слова не нужны, а мы все ищем их, что-то находим… и удивляемся, почему все стало хуже, чем было.
Старик каким-то неловким, детским жестом сжал на миг мой локоть и твердой походкой, не оборачиваясь, направился к так манящей его нише. Мы следовали за ним в трех-четырех шагах, все так же не говоря ни слова. Глаз, с некоторым удивлением посмотрев на меч в своей руке, убрал его в ножны.
Все мы, наверное, полагали, что Эписанф будет долго колебаться в выборе стороны Зеркала. Нам казалось, что выбор между жизнью и смертью стоит такой малости.
Но Эписанф не стал задерживаться ни на мгновение. Он шел так, словно смотрелся в Зеркало каждый день, словно точно знал, какая из сторон правильная. Возможно, хитрый старик и вправду знал какую-то примету? Едва ли. Сейчас не осталось места для неправды – я чувствовал это. Честная игра с судьбой на максимальную ставку.
Эписанф поравнялся с Зеркалом и рывком повернулся к нему лицом. Он буквально впился взглядом в свое отражение, и мне вдруг до боли захотелось узнать, что же он там увидел.
Молодого красавца?
Великого героя?
Владельца несметных богатств?
Знатока всех наук, которые только существуют в мире?
Или просто – свой собственный труп? Кому из смертных доводилось видеть в зеркале мертвого себя?
Эписанф стоял – мгновения или века, не могу сказать. Я не смел дышать, не смел надеяться, не смел даже думать ни о чем.
Эписанф отпрянул наконец от Зеркала.
Посмотрел на нас счастливым и одновременно каким-то виноватым взглядом.
Затем закрыл глаза и мешком свалился на пол.
Опередив меня, Гиеагр бросился к нише и вытащил Эписанфа наружу. Не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что старик мертв.
Счастливая улыбка при этом не исчезла с его лица.
– Ну… – хрипло сказал я, когда смог оторвать взгляд от лица покойника. – Теперь мы знаем, с какой стороны в Зеркало смотреться не стоит. Что, Глаз – я или ты?
Глаз пожал плечами и зашел в нишу с противоположной стороны. Я невольно усмехнулся, еще так недавно, на окраине Хроквера, Глаз говорил, что вряд ли посмеет посмотреться в Зеркало богов. Пара-тройка камушков с оправы – вот предел его мечтаний.
Как все изменилось! Но и мы изменились. Мы многое перенесли – и теперь рассчитываем на многое. Понятия не имею, что представляет себе Глаз, об исполнении какого сознательного желания мечтает. Но это и неважно. Если верить Эписанфу, Зеркало заглянет ему в самую глубину души и вытащит наружу самые потаенные чаяния.
Вот только… Сильно ли отличаются тайные желания от явных у такого типа, как мой друг? Мешок с деньгами и тяжелый поднос с вином и питьем, который ему приносит фигуристая рабыня. Способен ли Глаз мечтать о большем?
А я? На что способен я? Сколько раз за последние дни я задавал себе этот вопрос, но так и не пришел к какому-либо ответу.
– Бурдюк! – услышал я.
От неожиданности вздрогнув, я огляделся по сторонам. Но губы стоящих рядом со мной и не думали шевелиться. Больше того, я узнал голос… хотя это было невозможно.
– Бурдюк! – Голос позвал еще настойчивей.
Гиеагр и Мильк напряженно смотрели на уже подошедшего к Зеркалу Глаза. Безусловно, они ничего не слышали. Они и не могли слышать.
Судорожно сглотнув, я закрыл глаза. В тот же миг меня словно понесло куда-то, ввинчивая в пустоту. Я больше не чувствовал своего тела, я больше не стоял в зале под храмом Змееносца. Я несся в никуда, и там меня ждали. Вокруг была полная темнота, но это не имело значения.
– Ты винишь меня в своей смерти, Эписанф? – спросил я. Страха не было, было любопытство и легкое удивление.
– Что?.. Ах да… Нет, конечно, нет, Бурдюк. Дело не в этом. Останови Глаза!
– Остановить? Почему? – И любопытство, и удивление заметно выросли в размерах.
– Останови, я не желаю ему смерти! Я смотрел в правильную сторону, понимаешь? В правильную!
– В правильную? Как же так…
– Некогда объяснять! Просто останови!
Я не понял ничего, кроме одного: медлить нельзя. Усилием воли вырвав себя из небытия, за пребывание в котором мне стоило благодарить Тарантула, я увидел Глаза, уже начинавшего поворачиваться к Зеркалу. Хвала Скорпиону, Глаз двигался совсем не так уверенно, как Эписанф минутой ранее. Я успел буквально выдернуть его из ниши.
Едва удержавшись на ногах, Глаз уставился на меня с оторопелым недоумением. Лица Гиеагра и Милька выражали примерно то же самое.
– Что с тобой, Бурдюк? – первым воплотил свои мысли в слова Гиеагр.
Вместо ответа я повернулся к Мильку:
