В нем таилось нечто большее, чем праздный интерес. Он определенно на что-то надеялся и едва сдерживался от нетерпения. Я не стал его разочаровывать. Мне показалось, что старший стражник может помочь мне. Это был хороший человек.
— Да… Я просто знаю. Вы должны понять, — затараторил я. — Он вошел во время представления. А еще я видел его до этого…
Ты подумал о Фарри?
Я осекся. Про ту женщину говорить нельзя. Пойдут не те вопросы, и под ударом окажется мой приятель. Внутри меня заныло желание рассказать все, оградить приятеля, но рассказать.
Эмпат подобрался, внимательно глядя на меня сквозь полуопущенные веки. Он наверняка почувствовал мое смятение.
— Что я должен понять? — вкрадчиво спросил толстяк.
— Я чувствую… других людей…
Стражник хмыкнул, откинулся на скрипнувшую спинку стула и закинул руки за голову, что далось ему непросто из-за грузной комплекции.
— Эмпат? — то ли спросил, то ли понял он и еще раз хмыкнул, но уже с теплом в душе. Потом глянул в сторону двери и понизил голос: — Пойми, малыш. Я сильно рискую, общаясь с тобой. Но Джей у меня на заметке уже давно. Расскажи все, что знаешь. Ничего не скрывай. Почему ты думаешь, что Данер и есть Головач?
Людям надо доверять, так говорил мой кузен. Меня окатило грустью воспоминаний о Кассин-Онге. Грузный стражник покачивался на стуле и с непонятной надеждой ждал моих слов. В нем тлел огонек отчаяния, мерцала толика безумия, но говорил он искренне. Потому я решился:
— Один раз я видел его в ледоходе с какой-то женщиной. У него были плохие мысли по отношению к ней. А потом… Я прогуливался. Мне интересны заброшенные кварталы. И я нашел ее… Мертвой и с отрезанной головой. Это точно была она.
Стражник резко подался вперед:
— Опиши ее!
Я старательно, прикрыв глаза, описал то, что помнил, стараясь освежить в памяти образ из ледохода, а не ту замерзшую голову.
— Тело номер шестнадцать, нежилой квартал Торгового района, — кивнул удовлетворенный новостями эмпат. — Значит, говоришь, что видел ее в ледоходе Данера? Кто еще может это подтвердить?
Впутывать Фарри мне не хотелось, и потому я просто ответил, что не знаю. Что я был один.
— Ты уверен? — прищурился стражник.
— Конечно, — может быть, слишком поспешно выпалил я.
— Плохо, — скуксился стражник, побарабанил толстыми пальцами по столу. — Что есть свидетель, что нет свидетеля… Ты умудрился засветиться как клеветник, и вряд ли тебя станут слушать в совете. Слово бродяги против слова знатного ублюдка. Проклятье! Ты уверен, что никого больше рядом не было?
Я изо всех сил думал о том, что тогда стоял у канала один, что рядом не мерз Фарри, и надеялся, что так мне удастся обмануть эмпата. Если мой друг попадется в руки стражникам… Да и кто станет слушать бывшего воришку?
— Ладно, малыш, — не дождался ответа толстяк и разочарованно вздохнул. — Досадно, но как свидетель ты их не устроишь, после навета-то. Это сразу оспорят законники, проклятье! Спишут на зависть.
— Но он же на свободе, — тихо сказал я.
— О, знал бы ты, как меня это злит, — оскалился стражник, и душа его полыхнула болью. — Но мне никто не верит. С начальника поста я скатился до старшего стражника только за одно предположение, что Данер и есть Головач, и не факт, что завтра меня уже не отправят в патруль просто за то, что я говорил с тобой о нем. Но у меня нет доказательств, и мне тут никто не поможет. Все боятся его, никому не хочется вылететь со службы с черным билетом и пойти работать в доки Трущоб грузчиком. А он открыто насмехается, когда видит меня! Он знает, что я знаю…
Глаза эмпата сумасшедше заблестели.
— Он знает: я чувствую. И вся эта возня с его кураторством — насмешка надо мною! Да-да! Но… — Безумие на миг покинуло его взгляд. — Малыш, запомни на будущее. Никогда, никому не говори с порога, кто ты есть и что за проклятье ты носишь. Я про наш с тобой «дар». Это бремя и так не дает спокойной жизни, а если люди знают о нем, то добра от этого не жди. Никогда. Я вел это дело, малыш. Пока его не отобрали у меня и не вручили другому стражнику, полояльнее к Данеру. О, я все про него знаю. Знаю, что он душит, прежде чем отрезать голову. Знаю, что отпиливает ее на морозе. Знаю, что все время возвращается к не найденным еще телам и выкапывает их из-под снега, словно издевается над стражей. Знаю, что никогда не прибегает к услугам шлюх Услады, потому что те вечно под охраной и принимают только в салонах. Знаю, что он охотится в основном в Трущобах. Знаю, что на борту своего ледохода он тоже убивает. Несколько тел были найдены в канале. Я много знаю. И я тоже чувствую.
Он безумно что-то забормотал. Быстро-быстро, так, что я не мог разобрать ни слова.
— Его же надо остановить, — робко проговорил я, понимая тщетность попытки. Он знал, он действительно знал, но был беспомощен, словно рыбак в обрушившейся шахте. А я не мог ему помочь, не выдав тайны Фарри, столь же беспомощно погребенный под чужим секретом.
— Закон — это Данер-старший. Данер и верхний совет Шапки, куда он входит. Если бы нашелся свидетель, незаинтересованный… Но я думаю, что если Джея снимут с трупа, с пилой в руке, то все равно не смогут остановить… — очнулся стражник. — Я надеялся, что ты прольешь немного света на это темное пятно. И мне стало легче, правда. Мне радостно, что не один я знаю истину. А где нашлись двое — непременно появится третий, да-да. Когда-нибудь я его прижму! Сейчас мне запрещено приближаться к Джею ан Данеру под страхом ареста, но когда-нибудь, клянусь, я доберусь до сукиного сына!
Он принялся лихорадочно обкусывать кожу на нижней губе. Взгляд его потускнел:
— Ладно, малыш, пойдем, я отведу тебя на свободу. Нехорошо в казематах детей держать. А так хоть одно полезное дело сделаю. Где ты живешь?
— На ферме мастера ан Гетера, — быстро ответил я.
— Хорошее место, — с отсутствующим видом кивнул эмпат. — Хорошее. Ладно, идем. И мой тебе совет. В районе знати обитает некий Зоран. Человек из гильдии Собирателей. Сходи к нему. Он тоже носитель нашего проклятья, но он умеет им управлять и, может быть, научит тебя чему-то еще.
Я кивнул.
— Данеры живут неподалеку от гильдии. — Он с намеком глянул на меня, и его полные, обкусанные губы тронула улыбка. — Учти это. Хотя… У тебя же нет жетона…
— Есть, — робко заметил я. — Я видел уже мастера Зорана.
— Тогда обязательно к нему сходи. К Зорану, да-да. Это поможет тебе в будущем. Пока, как я вижу, ты совсем не знаешь, что такое быть эмпатом в нашем мире. И последний совет, малыш.
Он неуклюже пошевелился на стуле:
— Если тебе представится шанс — беги из Шапки со всех ног. Вряд ли Джей оставит тебя в покое. Ему нравится играть с теми, кто его подозревает. И я боюсь, о, как я боюсь, что его папашка, под чьим крылышком находится гильдия Услады, знает о грехах сына и поощряет их. Дела у легальных шлюх явно идут в гору.
