Входная дверь распахнулась, и на пороге появились двое стражников с алебардами.
— Мастер Данер? — изумился самый здоровый из них.
— Помогите! Помогите, пожалуйста! — заорал Джей, мгновенно превратившись из хищника в жертву. Он подался к двери в центральную комнату. — Он ворвался, он хотел меня убить! Он порезал эту девушку! Он ранил меня!
Я прыгнул с кровати вниз, отбросив в сторону нож. Одежда Данера рассыпалась по полу, но резная рукоять дальнобоя будто сама прыгнула мне в руку.
Громилы, мешая друг другу, толкались в прихожей, и я вскинул оружие, направив его в грудь Джею.
— Помогите, пожалуйста! Пожалуйста! — пропищал тот, но дикий зверь, затаившийся у него внутри, с голодным ожиданием смотрел на меня сквозь прорези век.
— Эй, малой, брось-ка оружие! — нервно сказал один из стражников. — Не шали!
Я оказался в ситуации, из которой выхода не было. Несомненно, моя погоня превратилась в настоящий провал. Не надо быть умником, чтобы осознать: все случившееся сыграет на руку Джею ан Данеру, и он вновь уйдет от наказания.
Ствол дальнобоя уставился в живот убийце, и мой враг неожиданно испугался. Только сейчас до него дошло, на что я способен.
Как и до меня. Я увидел комнату и замерших в ней людей словно со стороны. Будто бы происходящее творилось с другим мной, с другими стражниками, в другом месте. Мир расщепился на детали. Жирное пятно на тулупе одного из солдат. Капли пота на лбу второго. Окованное древко алебарды. Бьющаяся жилка на шее Данера. Дорожка слез по щеке проститутки. Множество кусочков, живущих сами по себе и никак друг с другом не связанных. По спине пробежался холодок, а палец лег на курок. Гладкий и жаждущий того, чтобы на него нажали.
— Эй… — выдохнул Джей, выставил перед собой руки. — Эй… Ты…
Комнату потряс грохот, и ее тут же затянуло вонючим белым дымом. Отдача бросила меня на стену, прочь от кровати. Данера сложило пополам, и он так резко грохнулся на пол, словно невидимый гигант припечатал его могучим ударом ноги в живот.
Громилы с изумлением уставились на труп голого убийцы, рухнувший им под ноги, переглянулись.
Их заминка спасла меня. Слева за занавеской пряталось замеченное мною окошко. Совсем небольшое и заставленное какими-то безделушками. Крупный человек никогда в жизни не протиснулся бы в тесный проход, но для меня другого пути уже не было. Зачарованное стекло разлетелось брызгами от удара дальнобоем. Сжимая уже бесполезное оружие, я выпрыгнул наружу, в холод. Сразу под окнами проститутки оказался сугроб смерзшегося снега, и холодная крошка набилась мне в рот и обожгла лицо. Боль в локте пронзила все тело — я очень сильно ударился обо что-то, — и рука тут же онемела, повиснув плетью. После душной комнаты мороз вцепился в меня с яростью голодного пса. Зубы заломило, и я плотно закрыл рот. Подхватив дальнобой здоровой рукой, я вскочил и неуклюже бросился прочь из переулка. Из дома неслась ругань громил. В окно им вылезти не удалось, а затем они ринулись к двери, но и там у них что-то не получилось. Что-то пошло не так.
Вывалившись на улицу, я увидел, как Ван ан Лавой, с серым от ужаса лицом, с трудом держит дверь в дом проститутки, не выпуская товарищей. Та содрогалась под могучими ударами, но толстый стражник стоял насмерть.
— Беги! — одними губами произнес он, и я дал стрекача, еще не веря до конца в то, что случилось несколько минут назад.
В тот вечер я впервые убил человека. Говорят, что после убийства происходит нечто ужасное. Приходит тяжелое понимание. Переосмысление. Ничего такого со мной не случилось.
Я считал, что все сделал правильно. Петляя по улочкам Трущоб, шарахаясь от каждой тени, я раз за разом вспоминал момент, после которого не стало возврата. И с ноткой страха понимал, что во мне нет никаких угрызений совести. Все случилось так, как должно было случиться давным-давно. Моя темная сторона души жаждала этого момента с того самого момента, как я увидел мертвую проститутку в заброшенном переулке. С того самого дня судьба Джея ан Данера оказалась предопределена. И это понимание пугало.
Мини-дальнобой убийцы я выбросил в канал, когда миновал один из навесных мостов. Оружие, убившее своего богатого хозяина, жалобно звякнуло, коснувшись ледяной колеи, и разлетелось вдребезги. Позже, совсем немного позже, я пожалел о своем поступке. Я же мог продать его хотя бы за десяток монет и выкупить компас. Но сейчас в голове бился лишь инстинкт жертвы и желание поскорее смыться из Трущоб. Позади, на той стороне, где остался дом проститутки, слышались свистки тревоги.
Светлый Бог следил за мной. Он помог уйти от погони и без приключений вернуться в таверну «Зимовье». Даже на посту стражи, который ограждал Трущобы от Торгового района, стражники лишь мельком глянули на мой жетон. Старший бродил по стене, наверху, и перекрикивался с сослуживцами на тему тревоги в квартале бедняков, но никто из служителей закона и не подумал задерживать «сопливого мальчишку».
Пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы уйти от поста стражи степенно, неторопливо и не привлекая внимания. Но едва застава скрылась за поворотом, как я сорвался на бег и успокоился, только оказавшись в темном и вонючем зале трактира.
Фарри в комнате еще не было. Раздевшись, я нырнул под теплое одеяло. Тело колотила крупная дрожь, и мне казалось, что в любой момент дверь распахнется и на пороге появятся грозные стражники в белых тулупах. Старший из них укажет на меня и скажет: «Идем, убийца!»
И все закончится. Вся та история, которую я сам себе придумал. Все приключения в поисках ответа на загадку компаса. Все путешествия, все переживания.
Тяжелое одеяло, от которого пахло чем-то не очень приятным, защитило меня от моих же мыслей. Согревшись в его объятиях, я задремал. Одержимость Данером схлынула с меня, оставив после себя легкий привкус сомнения.
Может быть, я все-таки зря выстрелил? Может быть, был другой путь? Может быть, я ошибся?
Глава двадцать пятая
Чужие решения
Фарри пришел домой очень поздно. Клацнул защелкой на двери, и я вывалился из мучительного, рваного сна, лихорадочно соображая, не приснилась ли мне сегодняшняя охота на убийцу. Но локоть, ушибленный во время бегства, все еще болел, мышцы ныли, а перед глазами застыло изумленное лицо Джея, получившего пулю.
— Привет, — сказал я. Фарри засопел, медленно подошел к печке и присел рядом с ней, положив руки в рукавицах на металлическую крышку. — Фарри? Привет, говорю! — повторил я.
Мой друг тяжело вздохнул:
— Я думал, ты спфишь, — невнятно проговорил он, поднялся к фонарю, и тусклый свет выдрал его лицо из темноты. Меня бросило в жар от увиденного. Левая половина лица Фарри превратилась в жуткий синяк, глаз совсем заплыл. Губы распухли и кое-где почернели от замерзшей и запекшейся крови.
— Что это?..
— Пфрости, — скривился мой друг. Он с трудом сдерживал рвущуюся изнутри ярость и обиду. — Я думал, это бфудет верная сделка… Я пфравда так думал… Драный город, драные людишки!
