— Тогда почему в поселки не уйдешь?
— Потому что мутантов много, каждую ночь хотя бы одного человека убивают.
— Что в порту делается, рассказывай.
В порту творилось много чего интересного. Заправлял там, со слов Рихарда, некий граф Лаш, ходивший у герцога Дамира в любимчиках. Если смотреть по результатам деятельности, числился заслуженно: в начале сумел взять под контроль огромную территорию, разыскал несколько уцелевших крупных яхт, отбил пару пиратских набегов, организовал постоянные выходы рыбаков в море. Иными словами, благодаря ему в самый сложный период Талея сохранила регулярные поставки еды. Также граф посадил своих людей в руководстве системы учета и распределения запасов, из-за чего жестоко враждовал с двумя другими герцогскими приближенными — бароном Тарреке и графом Молвларом. Первый числился кем-то вроде дипломата, общался со всеми окрестными бандами и командовал теми стражниками, которые несли службу в порту и на складах. Второй имел зоной ответственности проект восстановления деревень вокруг города, ему подчинялись размещенные там гарнизоны. Короче говоря, принцип «разделяй и властвуй» прекрасно работал и здесь.
Имелась у Дамира и личная гвардия, по слухам, около пятидесяти хорошо вооруженных бойцов. Герцог прямо или косвенно контролировал все вооруженные силы, чему изрядно способствовала как привычка лично назначать офицеров абсолютно любого ранга, так и некая служба безопасности. Чем конкретно занималась последняя, и кто ей руководил, неизвестно, обыватели знали только, что она есть.
Но верхи Андрея интересовали мало. Конечно, ему стало интересно, каким образом талейское дворянство пережило Чуму, пока остальные знатные семейства вымирали под корень. Позднее он обдумает этот вопрос и придет к неприятному выводу об отсутствии у правителей города магических способностей, ведь катастрофа в первую очередь била именно по носителям паранормальных сил. Во всяком случае, иного логичного объяснения он не нашел. Сейчас целью был порт, точнее говоря, возможность безнаказанно пожить в нем какое-то время. По всему выходило, что возможность такая есть, прокормиться упырь сумеет везде. Пусть на «правительственной» территории нет банд, зато хватает всякого рода несчастных, фактически находившихся на положении рабов. Трудились бедолаги день и ночь, получая за работу еды едва-едва достаточно, чтобы не подохнуть от голода. От тяжелой работы и болезней умирали они часто, поэтому на один-два лишних трупа из этой среды никто внимания не обратит. Тем более, если действовать осторожно и не убивать, тогда в россказни тупого быдла точно никто не поверит. Надо будет позднее узнать у Медеи, насколько сильно классовое неравенство в этом мире. Рабства раньше, кажется, не было, но и демократией не пахло. Еще оставались разного рода гопники, мелкие бандиты, промышлявшие грабежом, воры и прочая шушера, не осмеливавшаяся сбиваться в крупные стаи (тогда бы их уничтожили), зато практически неистребимая.
Еще одним источником пищи могли стать пьяницы. В городе работало шесть или семь кабаков, в которых подавались горячительные напитки из числа образцов местного самогона. Стоило это удовольствие недешево, доступно было только солдатам и чиновникам, они же являлись постоянными клиентами единственного в городе борделя. Данные заведения тоже служили укреплению герцогской власти: отличившихся солдат премировали бесплатным посещением, а доходы от обычных визитеров шли в казну. Трогать эту публику значительно опаснее, зато упившийся вдрызг алкоголик наутро и не вспомнит ничего.
С проникновением в нужное место, как все отчетливее понимала Селеста, сложностей не возникнет. Проскользнуть мимо постов охраны бесшумным упырицам не составит труда, солдаты их не заметят. Неясно, что делать потом. Город постепенно расчищали от рухнувших зданий, укрепляли дома, убирали мусор с улиц, повсюду ходили люди. В плане дневки это означало неприятности, устраивать лежку в первом попавшемся доме небезопасно. Значит, требуется хорошо спрятанное убежище, искать которое придется очень и очень долго. Замкнутый круг какой-то.
Мысли плавно перетекли на устало привалившегося к стене человека. Можно ли его использовать? Личность он неординарная, из той породы людей, что стремиться стать первым всегда и везде. Находиться рядом с таким так же опасно, как собирать алмазы на минном поле — либо обеспечишь себя до конца жизни, либо потеряешь все. Бросить его здесь? И пусть подельники мертвой троицы прикончат раненого? Нет, в ее положении разбрасываться шансами глупо. Им нужна любая помощь, какую только можно представить. Надо каким-то образом привязать к себе Рихарда, внушить ему желание сотрудничать, убедить его видеть в упырях не врагов, а возможных союзников. Бредовая идея на первый взгляд, но ведь дружат же иногда кошки с мышами.
— Пожалуй, я тебя провожу — хмыкнула упырица. — Дотащу до твоих. В обмен на маааленькую услугу.
— Какую услугу?
— Не сложную, успокойся. Поможешь продать кое-какое барахло. Два арбалета, болты, восемь мечей, одежда кое-какая.
Дороже всего стоили арбалеты. Искусство стрельбы, в отличие от фехтования, благородным не считалось, поэтому луком владели немногие. Какой в нем смысл, если есть намного лучшее оружие, поражающее на значительно больших дистанциях? В результате после катастрофы особой популярностью стали пользоваться арбалеты, научиться пользоваться которыми можно за короткий период, да и били они сильнее. Одна беда — мастеров, способных изготовить сложное оружие, становилось все меньше, и стоили миниатюрные ручные баллисты дороже, чем слиток золота в собственный вес. Со временем положение выправлялось, умелых лучников становилось все больше, но пока что люди предпочитали метать ножи, дротики, кое-кто экспериментировал с пращей.
— Да? — Рихард застонал, пытаясь подняться. Девушка ухмыльнулась, закинула одну его руку себе на плечи и легко поднялась. Тело крупного мужчины особых неудобств не доставляло, она могла бы нести его на руках. — А что предложишь взамен, мертвая?
— Нормальную одежду и кое-какую информацию. Надоело носить обноски. Ты что думал, пленников попрошу, вместо консервов?
Раненый промолчал, видимо, действительно думал нечто подобное.
— Мы не всегда убиваем. Крови восставшим нужно граммов двести в сутки, обычно берем поллитра — успокоила Селеста смертного. Запугать его не получится, не тот тип, поэтому придется выстраивать отношения на взаимовыгодной основе. — Люди гибнут от заражения, общей слабости, некоторые брыкаются и рвут раны. Если взять немного по-тихому, то вреда никакого. Хотя, конечно, среди нас публика разная, многим просто нравиться убивать. Хочешь, познакомлю?
— Спасибо. Обойдусь.
— Как сказать. К северо-западу отсюда, на бывшей улице — Андрей напряг память, вспоминая — Благодарения, кажется, есть монастырь Судьи. Местные туда не заходят, и правильно делают. Сумеешь выяснить, не изменилось ли чего в округе за последнее время?
— Это чужая территория. Мне придется дорого заплатить за ответы, да еще придумать объяснение своему интересу.
— Прекрасно. Я знала, что могу на тебя рассчитывать.
