Повезло. Я вернулся на место разрушенной лаборатории уже после того, как оттуда ушли маги. Столкнись я с колдунами в то время, попал бы в плен.
— Поверьте, мне ничего не известно. Знай я хоть что-то, немедленно сообщил бы сведения вам, или любому ближайшему отряду наемников. В обмен на обещание устроить Малику долгую и болезненную кончину.
— Иногда то, что кажется незначительным, наполняется смыслом в глазах посвященного.
— Не мой случай.
Внешне Ференц ничем не выдал разочарования, хотя аура его выразительно дернулась. Моя пустотная оболочка слегка подточила искусную маскировку, скрывать настоящие чувства колдуну становилось все сложнее. Неясно, зачем он приехал. Городом правит враждебно настроенный по отношению к ордену властитель, потомок самого последовательного врага Крылатой Ночи. Ференц рисковал жизнью, появляясь здесь. Или давние враги в одночасье стали друзьями, сплотившись перед лицом общей опасности? Темные ордена меньше прочих ратовали за снятие печати с прохода в мир сидов, в данном вопросе их устраивает существующий миропорядок.
— Орден чувствует за собой определенную вину, господин Максим. Ведь действия одного из его членов разрушили вашу жизнь. Мы хотели бы как-то компенсировать доставленные неудобства, хотя и понимаем всю запоздалость предложения. Скажите, что мы можем для вас сделать?
Это что, взятка, что ли? Чтоб колдун кому-то добровольно виру предлагал — не бывает такого.
— Орден мне ничего не должен. Плату за обиду я возьму сам.
— Откровенно говоря, — вздохнул эмиссар «ночнушек» — ваши перспективы в данном вопросе представляются сомнительными. Простите уж за откровенность. Наши агенты рано или поздно найдут отступника, как бы хорошо он не прятался, это неизбежно. И тогда орден нанесет удар, сразу, воины не станут ожидать приезда еще одного бойца. Каким бы хорошим он ни был.
— И все-таки я предпочту действовать сам.
— Если вы рассчитываете на помощь хвостатых, то напрасно. Они всегда действуют в своих интересах, с чего им помогать вам?
Колдун с легкой презрительной усмешкой покачал головой. Тут он меня уел. Я и сам иногда задумывался, как поступит Ступающая Мягко, если вдруг узнает о местонахождении Малика. Сообщит, или нет?
— Тогда у меня появится новый враг. Кицуне это понимают.
— Думаю, вы недооцениваете их страсть к интригам. Нелюдь никогда не считала нужным выполнять обещания, данные людям. Они соблюдают букву соглашения, нарушая его дух.
— Как странно. То же самое я слышал о магах.
— Вот как? И от кого же?
— От всех не-магов.
Ференц вежливо улыбнулся.
— Им нравится распространять порочащие нас слухи. Жаль, что вы предпочитаете верить не представителям собственной расы, а нашим исконным врагам. Я все-таки полагаю вас человеком, со времени трансформации прошло слишком мало времени. Способ мышления не успел измениться. Хм. Быть может, имеет смысл посетить одну из резиденций ордена? Личное знакомство лучше любых рассказов убедит вас в искренности наших намерений.
— Возможно, позднее.
— Почему же? Вас что-то держит в Санкт-Петербурге?
— Причины личного характера.
— Надо полагать, лисицы нашли способ привязать к себе сильного и одинокого бойца — как бы про себя пробормотал колдун. — Жаль, очень жаль. Надеюсь, вы все-таки измените свое решение. Тем более, что особой ценности маленький клан кицуне не представляет, мой же орден сильно заинтересован в сотрудничестве с плодами экспериментов Малика. Прошу вас, свяжитесь со мной, если передумаете.
Разговор оставил мутный осадок, избавиться от которого никак не удавалось. Вроде и ничего дурного не услышал, встреча прошла чинно, благопристойно, а что-то не дает покоя. Зачем Ференц хотел меня видеть? Чего добивался? Почему приглашал посетить орден, причем достаточно настойчиво?
Вопросы, одни вопросы. Колдун сам назначил мне встречу, прислав письмо с предложением в принадлежащий лисам ресторан. Курьером послужил обычный человек под заклятьем, очень удачно подгадавший время. Не думаю, что кто-то заметил, как он подкинул записку. Ференц приехала в город ради меня? Сомневаюсь, не такого масштаба я фигура. Или просто не осознаю собственной ценности? В принципе, следователи могли накопать в разрушенной лаборатории какие-то записи, вызвавшие интерес у властителей ордена. Отсюда настойчивость, с которой меня зазывали в гости.
Итак, что дальше? Данных для грамотного анализа мотивов поведения Ференца не так чтобы много, но основное желание очевидно. Я зачем-то нужен хозяевам ордена. Теперь, получив решительный отказ, у них есть несколько вариантов действий. Первый и очевидный — ждать. Время идет, глядишь, Малик найдется, или с кицуне я рассорюсь, или еще что произойдет. Маги терпеливы, им торопиться некуда, интриги длятся не годами — столетиями. Если же я ошибаюсь, может последовать силовая акция, попытка похищения либо непрямое воздействие через тех же лисиц. Например, надавить на Ступающую Мягко, заставить ее отказаться от контракта со мной. Маловероятно, конечно, но на всякий случай скажу Чистый Родник почаще просматривать будущее.
Что еще? Ничего. Продолжать жить, как жил, особого вреда знакомство не принесет. Разве что стараться поменьше выезжать за границу владений Звенислава и побольше разузнать о текущем состоянии дел в ордене Крылатой Ночи. В конце концов, я могу ошибаться, и предложения колдуна объяснялись искренним желанием поскорее завершить позорную для его организации историю. Потому и приглашал, что надеялся покопаться в воспоминаниях Маликова творения, без всяких побочных замыслов. Прочесть мои мысли — задача архисложная, но при грамотной фиксации и полном истощении сил… Почему бы нет?
За мой столик подсаживаются редко. Только если лисицы специально пригласят заинтересовавшего меня человека. Такое случалось до сих пор дважды, поэтому в абсолютном большинстве случаев я ужинаю в одиночестве, либо в компании кого-либо из кицуне. Из тех двоих первым оказался молодой маг, дерзкий и горячий, его где-то через неделю осушили и выбросили коллеги за излишнюю наглость. Есть такой ритуал, когда энергию живого существа используют для призыва сущностей с Нижних Пластов. Человек умрет, маг, если силен, оправится, слабый потеряет свою силу. Этот сильным не был. Сидел, правда, тихо, пришибленный пустотной аурой, не знал, как себя вести. Вторым моим гостем оказался слабенький той, или «недомаг», есть такие среди людей. Силенки магические есть, но настолько мало, что ни один маг в ученики не возьмет. А без учителя что за учеба? Вот и живут они, не зная о существовании нелюди, в редких случаях замечая немногое из скрытого от обычных людей. Бывает, кто-то открывает недомагам реальное положение дел. Почти все прозревшие предпочитают спрятать голову в песок, остальные в большинстве продолжают вести обычную жизнь, редко-редко кто осмеливается искать, развивать способности, познавать новое. Их не любят и презирают, они слабы и не принадлежат никому — еще не маги, но уже и не люди. Единицы добиваются хоть чего-то.
