– Ну смотри, я открываю…
– Открывай.
– Открываю.
– Да открывай, если тебе так хочется…
– Я тебя предупредила.
Резко распахнув дверь, я собралась было
выпалить гневную тираду о том, как нехорошо будить несчастную женщину в такую
рань, но не смогла выдавить из себя даже и звука. Передо мной стояла парочка
полицейских, русскоязычный гид и совершенно незнакомый человек, по всем
признакам мой соотечественник. Судя по всему, эти люди были настроены очень
даже решительно и стремились войти в мой номер. Перегородив проход, я
остановила свой взгляд на человеке, которого посчитала русским, и, стараясь
сохранять хладнокровие, слегка дрогнувшим голосом спросила:
– В чем дело? Вы на часы смотрите? Что
вам нужно в такую рань? Все нормальные люди еще спят. Еще даже завтрак не
начался.
Мои догадки подтвердились: тот, кого я
посчитала моим соотечественником и к кому обратила все свое внимание,
поздоровался со мной по-русски:
– Здравствуйте. Я представитель
туристической фирмы, от которой вы совершили поездку на Канары. Меня зовут
Дмитрий. Я из Москвы.
– Очень приятно. Значит, мы земляки.
– Вы тоже из Москвы?
– Да, из нее, родимой. Из
Первопрестольной. Так в чем же дело?
– Дело в том, что уже есть
предварительный результат вскрытия вашего покойного супруга.
– Правда? Я хочу его знать. – Я тут
же сменила гнев на милость и почувствовала, что у меня перехватило дыхание.
– Но результат этот, повторяю,
предварительный, а не окончательный.
– Он что, может поменяться?
– Не знаю. Нужно получить подтверждение.
– Не травите душу. Я хочу знать, что же
случилось под водой с моим супругом.
– Предварительный диагноз –
декомпрессионная болезнь.
– А что это такое?
– Это состояние, развивающееся при резкой
перемене давления.
– Как это?
– Изменяется давление сосудов внутри. В
них оказывается слишком много азота. Как правило, это происходит не при
погружении, а при быстром всплытии. Нарушается кровоснабжение жизненно важных
органов.
– Я до сих пор не понимаю, почему он
начал быстро всплывать, ведь он же опытный пловец и прекрасно знал, что этого
делать нельзя.
– И главное, декомпрессионная болезнь не
может развиться на той глубине, на которой находился ваш муж.
– В чем же дело?
– Не знаю. Все это будет выясняться в
Москве.
– Что-то я вас не понимаю… Вы сказали,
что эта болезнь не может развиться, но ведь она развилась?!
– Эта болезнь может развиться только на
достаточно большой глубине. На той глубине, куда спускаются профессионалы.
– Но ведь результаты вскрытия показали
именно эту болезнь?!
– Показали. Первоначальный результат и в
самом деле такой. Помимо этого, в крови вашего покойного мужа обнаружена
огромнейшая доза фибринолитиков.
– Простите, чего?
– Фибринолитиков.
– А что это такое?
– Признаться честно, я и сам толком не
знаю. Мне объяснили, что это вещества, повышающие свертываемость крови.
– Я не замечала, чтобы мой муж пил какие-нибудь
таблетки… а тем более эти, как их там, фибрио…
– Фибринолитики.
– Вот именно. С самого начала мой супруг
объяснил мне, что перед погружением нельзя ни спиртное пить, ни лекарства
принимать… А тут – вещества в крови! Ерунда какая-то…
Я посмотрела на суровых полицейских и перевела
взгляд обратно, к представителю фирмы.
– А зачем пришли полицейские?
– Затем, что смерть вашего супруга
загадочна. Тут еще ни один человек не умер с тем диагнозом, с которым умер ваш
муж на такой незначительной глубине. Вы хотите докопаться до сути? Вы хотите
узнать, что же все-таки случилось с вашим супругом?
– Конечно, – не раздумывая ни
минуты, ответила я и почувствовала, как меня слегка затрясло.
– Тогда вы должны нам помочь. Это в ваших
же интересах – как-никак погиб ваш муж.
– Что я должна сделать?
– Необходимо выяснить, какие именно
таблетки принял ваш супруг перед погружением. Пожалуйста, посмотрите его вещи.
Быть может, вы найдете аптечку или что-нибудь в этом роде.
– Вы хотите знать, брал ли он с собой
эти… фан…
– Фибринолитики.
– Точно, они самые.
– Это необходимо знать.
– А это срочно? – Я почувствовала,
как меня затрясло еще больше.
– Это очень срочно. Кто знает, быть
может, врачи ошиблись… Сегодня вы повезете тело супруга на родину, а там уже
никто не будет делать повторное вскрытие. Необходимо выяснить истинную причину
смерти вашего мужа.
– Я думала, что это просто сердце… Он с
самого утра себя очень плохо чувствовал…
– Проверьте, пожалуйста, его вещи. Если
вы не против, мы вам поможем. Ваш номер очень большой, а время не ждет. Вечером
вы улетаете. Вы должны отправиться в Москву с результатами вскрытия. Необходим
окончательный диагноз, вернее, его подтверждение.
– Да, конечно. Проходите, пожалуйста.
Я пропустила незваных гостей в свой номер,
растерянно развела руками и пробормотала себе под нос:
– Прямо чертовщина какая-то. Я вообще не
видела у мужа никаких таблеток. Он никогда ни на что не жаловался. Я взяла с
собой пачку валидола и анальгина. Так, на всякий случай… Но они целы. Никто не
трогал даже таблетки. Я могу вам их показать.
К тому времени Гера уже успел одеться,
закурить сигарету и выйти на лоджию.
– А это кто? – как бы между прочим
поинтересовался представитель туристической фирмы по имени Дима, взглянув в
сторону лоджии.
– Это мой друг.
– Он у вас ночевал?
– Да, знаете ли… – принялась
оправдываться я. – Мне нужно было как-то пережить сегодняшнюю ночь. Мне
было страшно. Даже очень. Я попросила его остаться у меня на ночь. Все-таки
русский, а значит, не чужой…
– Да, конечно. Он был другом вашего мужа?
