Мы вышли из ресторана и принялись ловить
такси. Мы смотрелись как-то нескладно. Со вкусом одетая Люська, в туфлях на
тоненьких шпильках, и я – в спортивном костюме и кроссовках, вся какая-то
помятая и невыспавшаяся. Назвав адрес, мы плюхнулись на заднее сиденье, я взяла
Люську за руку и закрыла глаза. Я подумала об Артуре и о том, что я совсем не
хотела с ним ссориться. Я ведь всегда относилась к нему с пониманием и
оставляла за ним право выбора. Я не мечтала заполучить его любым способом, лишь
бы моя взяла, захватить трофей и, ошалев от радости, размахивать им на
мысленном параде победы. Я просто была с ним рядом, всегда могла на него
рассчитывать и никогда от него ничего не требовала. Я просто была рядом и
уважала его за то, что он на меня не давил. Но сегодня… Сегодня он на меня
надавил…
Глава 9
Как только мы подъехали к особняку, я мысленно
перекрестилась и зашла внутрь. То, что в доме недавно кто-то побывал, хорошо
было видно даже невооруженным глазом. Пепельница, стоявшая на столе в гостиной,
была доверху наполнена окурками. Горы пустых бутылок и пепел на полу говорили о
том, что, пока я сидела в СИЗО, кто-то повеселился здесь на славу, что
называется, оторвался на полную катушку. Взяв пустую бутылку из-под дорогой
водки, я повертела ее в руках и, не выдержав, со злостью швырнула в стену.
Бутылка разбилась, и мне стало гораздо легче на душе.
– Танька, ты что творишь? –
непонимающе посмотрела на меня Люська.
– Тут кто-то очень хорошо повеселился.
Какое право имела родня Вадима заходить в дом в мое отсутствие?
– Ну как… Ты под следствием, кому отойдет
дом, неизвестно…
– Как это неизвестно?! Этот дом
принадлежит мне по завещанию. Или они считают, что завещание не имеет
юридической силы?! Этот дом мой, а значит, сюда никто не смеет зайти без моего
ведома.
– Наверное, родственники принялись
оспаривать завещание. Они посчитали тебя убийцей и решили, что ты больше не
имеешь никаких прав на этот дом.
Я усмехнулась, плюхнулась на диван и поджала
под себя ноги.
– Родственники просчитались. Они и
представить себе не могли, что меня оправдают. На деле получилось так, что во
всей этой истории жертва не Вадим, жертва я. Я выжила просто чудом, а этот дом…
Это всего лишь сотая доля той компенсации, которую я должна получить после
всего того, что мне пришлось пережить.
Люська немного замешкалась, села прямо на
подоконник и вновь заговорила с предельной осторожностью, с какой она
разговаривала со мной в последнее время:
– Танюш, а может, гори все оно синим
пламенем.
– Что именно? – Я не сразу поняла, к
чему клонит Люська.
– Да дом этот, будь он неладен. У тебя же
есть свой домик, и притом совсем неплохой. Хоть и небольшой, но такой
симпатичный, а самое главное, что, кроме тебя, он больше никому не нужен. Ты
чувствуешь там себя спокойно. Это же так важно. Там ты в безопасности.
– Люська, я что-то не пойму, к чему ты
клонишь.
– К тому, что натерпишься ты с
наследством Вадима… Ой, натерпишься… А это здоровье. А здоровье никакими
деньгами не компенсируешь.
Я прищурила глаза и почувствовала, как меня
захватывает нервное возбуждение. Затем тяжело задышала и принялась говорить,
пытаясь не потерять при этом самообладание.
– Люсь, я что-то опять не врубаюсь… Ты
предлагаешь мне от всего отказаться?!
– Ну да, что-то вроде того, –
нерешительно ответила Люська.
– Да я что, сумасшедшая, что ли?! В наше
время от полученного наследства может отказаться только законченный идиот! А я
не идиотка! Я нормальная женщина и, как любая нормальная женщина, хочу обладать
тем, что мне досталось по праву. Особенно после того, как я узнала о том, что
мой муж хотел меня убить и я выжила только по счастливой случайности. Да если
хочешь знать, то это наследство является компенсацией за тот моральный ущерб,
который мне нанес мой покойный муж, и за ту шумиху, которая порочит мое честное
имя. Ты хоть можешь себе представить, что значит находиться под следствием?!
Это страшно. Ты даже представить себе не можешь, как это страшно! Ты не спишь,
не ешь и даже не знаешь, выкарабкаешься ты или нет. А самое ужасное – бояться
того, что тебя осудят, просто осудят, и все, потому что все обстоятельства
сложились против тебя и от этого никуда не деться. Никуда! И ты хочешь, чтобы
после этих бессонных ночей в слезах, этих унизительных допросов я сдалась?! Ты
хочешь, чтобы я потерпела поражение?! Да никогда в жизни! Эти гребаные
родственнички еще пожалеют, что со мной связались. Они открестятся от этого
наследства, как от какой-нибудь проказы. Они уже ничего не будут хотеть!
Ничего!
– Танюш, я тебя во всем понимаю и
поддерживаю. Но подумай, стоит ли бороться за наследство, на которое так много
претендентов…
– Каких претендентов? На это наследство
только один претендент – я.
– Но родственники, дети, жены?
– Родственники, дети, жены пусть
отдыхают. Если о них не захотел позаботиться Вадим, то почему о них должна
заботиться я?!
– Знаешь, а я бы на твоем месте поберегла
свои нервы и здоровье. Вернулась бы в свой дом, и пошло оно все к черту.
– Ты бы поступила так, потому что ты не
на моем месте и потому что у тебя никогда не было наследства.
Я задумалась, помолчала несколько секунд и
заговорила вновь:
– Если родственники приходили в дом,
значит, у них есть ключи. Завтра же поменяю замки. Люська, а как в дом попала
ты? Адвокат сказал мне, что ты тоже туда приходила, рылась в вещах Вадима, пока
не нашла статью. Знаешь, эта статья мне помогла. По крайней мере после того,
как ты отдала ее адвокату, он понял, что в этом деле не все так гладко. Далеко
не все. Она заставила его посмотреть на это дело с совсем другой стороны. Как
бы увидеть изнанку. Но расскажи, как ты попала в этот дом?
– Когда я узнала, что с тобой
приключилось, – взволнованно затараторила Люська, – я поняла, что
должна хоть чем-то тебе помочь. Мне непременно захотелось обследовать дом.
Понимаешь, мной руководила интуиция и было какое-то странное предчувствие. Я
знала, что должна что-то найти, только не знала, что именно. Когда я подъехала
к дому, то даже не думала, что я в него попаду. Я думала, что просто подергаю дверь
и уйду ни с чем. Я дернула дверь, а она открылась… Я просто не поверила своим
глазам. Я зашла внутрь и громко крикнула: «Есть кто-нибудь?» – но мне никто не
ответил. Ты знаешь, мне было страшно. Мне хотелось уйти. Но потом я подумала,
что если в доме никого нет, то я не могу вот так взять и уйти. Сюда могут зайти
грабители и унести все, что им только захочется.
