– Я хочу сказать только то, что я не
люблю повторять дважды. – Ворон скрипнул зубами, и я не произнесла больше
ни единого слова. Докурив сигарету до самого фильтра, он сунул ее в пепельницу
и затушил. Не сводя с меня властного взгляда, Ворон притянул меня к себе и
сказал мрачным голосом:
– Послушай, женщина, прекрати себя так
вести… Никогда больше так не делай. Никогда. – Ворон угрожающе прищурился
и провел ладонью по той щеке, по которой еще совсем недавно ударил.
– Я не позволю тебе так со мной
обращаться! Я не сделала ничего плохого. Я просто проводила человека, которого
хорошо знала, в последний путь.
Я смотрела на Ворона обиженными глазами и
прекрасно понимала, что именно сейчас в моей душе бушуют злость, стыд и
унижение, те чувства, которые не дают мне покоя и хотят как можно быстрее
вырваться наружу. Я ненавидела Ворона и одновременно тянулась к этому сильному
мужчине, и это двоякое чувство просто сводило меня с ума и выворачивало мою
душу наизнанку. Я прикусила нижнюю губу и почувствовала, что мои мысли начинают
лихорадочно кружиться.
– Извини.
Я подняла глаза и посмотрела на Ворона.
– Для тебя так просто сказать «извини»?
– Для меня это совсем не просто.
Понимаешь, я человек из другого мира, и для того, чтобы быть со мной рядом,
тебе придется подчиниться правилам этого мира… По-другому просто нельзя.
– А я уже не хочу быть с тобой
рядом, – я хотела уколоть Ворона и хотя бы таким способом выразить свою
глубокую обиду, которая прочно сидела у меня внутри.
– А тебя никто об этом даже и не
спрашивает.
– Странно. Это называется без меня меня
женили.
– Ты должна понять, что есть мужское
начало, а есть женское… Что есть чисто мужские дела, а есть чисто женские, что
если ты не будешь слушать, чтить и уважать мужчину, то ты никогда его не
удержишь и даже никогда не будешь с ним рядом.
– Что за дедовские у тебя взгляды. Прямо
домострой какой-то. Я ничего не хочу делать для того, чтобы удерживать мужчину.
Пусть мужчина лезет из кожи, для того чтобы меня удержать.
– Это не домострой. Это правда жизни. Я
слаб перед тобой в том, что я тебя люблю и никак не могу справиться со своим
мужским началом.
Я закрыла глаза и подумала о том, как же я
устала. Я устала от всего… от всего, что произошло со мной в последнее время. Я
устала от Ворона, от его совершенно непредсказуемого поведения, от того, что
мертвый Петр провел столько времени в моей квартире, да и от того, что он умер…
От того, что о Люське до сих пор ничего не известно и мысли о ней не дают мне
покоя и выводят из равновесия… Я устала от того, что буквально каждая вещь в
этом доме напоминает мне о Вадиме и о том, что этот человек, сидя в своем
кабинете, обдумывал план моего убийства…
Время так расставило все на свои места, что
моя жизнь превратилась в досадную головоломку из страха, боли, злости, чувства
несправедливости и даже острой сердечной боли. Закрыв глаза, я не почувствовала
себя лучше, но я подумала о том, что могу взорваться от напряжения.
– Таня, тебе плохо?
– Паршиво.
– Давай я отнесу тебя на кровать. Где у
тебя спальня?
– На втором этаже.
Ворон взял меня на руки и понес на второй
этаж. Он вновь переменился и стал совсем другим, не таким, каким был несколько
минут назад. В нем появилась забота, нежность и даже какая-то трепетность. Он
раздел меня, словно маленького ребенка, накрыл пуховым одеялом и погладил по
волосам.
– Хочешь, я почитаю тебе сказку?
– Нет, – я улыбнулась и замотала
головой. Затем вытащила одну руку из-под одеяла и взяла руку Ворона в свою.
– Почему?
– Потому что я уже давно не верю в
сказки.
– Разве в них обязательно верить? Я хотел
просто почитать.
– Для того чтобы их слушать, в них нужно
верить.
– Знаешь, а ты очень странная… Ты самая
странная женщина, которую я когда-либо видел.
– Я очень переживаю за Люську. Гера,
сделай что-нибудь для того, чтобы ее нашли. Узнай, где живет этот Сергей, где у
него дом, квартира… Нужно выяснить, куда он увез Люську. Я прошу тебя, сделай
для меня это.
– Я уже это сделал.
Я широко открыла глаза и посмотрела на Ворона
с недоумением.
– Правда? А когда ты успел?
– Пока ты инструктировала моих ребят, как
правильно обращаться с трупом. – Ворон слегка усмехнулся, но этот смех
показался мне каким-то нервным.
– Люську ищут?
– Я тебе уже дал понять, что мои ребята в
этом плане работают.
– И когда?
– Что когда?
– Когда будут результаты этой работы?
– Татьяна, ты хочешь все сразу. Так не
бывает. Если мои ребята что-нибудь накопают, они сразу мне позвонят. Это я тебе
обещаю.
– Спасибо. Я очень переживаю за Люську.
Вдруг с ней что-то случится?
– Не переживай. С ней ничего не случится.
– Почему?
– Потому что сын твоего покойного мужа
похитил твою подругу совсем не для того, чтобы убить.
– Он хочет денег?
– Я думаю, что он хочет получить все, что
принадлежало его отцу.
– А когда он выйдет на связь?
– Думаю, что очень скоро. Наверное, как
только ему полегчает…
– Ему уже стало легче в плане здоровья,
если он смог похитить Люську.
– А может, он похищал ее в агонии?!
Может, твоя Люська сильно перепугалась, сделалась слабой и полностью ему
подчинилась? В общем, не переживай, мои ребята вовсю шуруют.
– А если Сергей мне позвонит…
– Тогда будет намного легче.
– Что легче-то?
– Нам будет легче его засечь и вычислить
его координаты. Если он позвонит и предложит где-то встретиться, для того чтобы
ты передала ему деньги и принесла дарственную на все имущество его отца, то
считай, что он уже у нас в кармане. Ладно, давай закрывай глаза и засыпай.
В глазах Ворона вспыхивали тревожные огоньки,
он о чем-то напряженно размышлял – о чем-то, что его очень беспокоило.
– А ты что, со мной не ляжешь?
– Нет.
– Почему?
– Потому что мне надо немного подумать.
