Книга Вторжение, страница 63. Автор книги Роман Артемьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вторжение»

Cтраница 63

Ни один из моих бойцов прежде не сталкивался с духами: я сделал себе зарубку в памяти позднее исправить этот недостаток. В отличие от них, благодаря Адскому псу у меня практики хватало. Победа над призванной хунганом – негр явно принадлежал к школе вуду: слишком характерный почерк – сущностью не вызывала сомнений, меня же раздражала необходимостью отвлекаться от поисков сбежавшей парочки.

Пришедший на призыв лоа ничем меня поразить не смог. Да, сильный дух, да, прекрасная способность воздействовать на разум. Созданные им иллюзии были настолько удивительны, что я потратил некоторое время на копирование и запоминание самых интересных моментов. После чего изгнал сущность обратно в ментал.

Потребовалось довольно много времени, чтобы нащупать след сбежавшей парочки. Помогли уроки Призрака – спасибо ему большое. К моему удивлению, вместе с псионами шли три человека из числа поселковых.

Меня заметили и попытались оторваться. Когда это не удалось – одновременно развернулись, и компания дружно начала окружать себя щитами. Увиденное повергло меня в шок: получалось, что в поселке находилось еще три псиона, которых я – я– не заметил. Слава богу, ярость на собственную глупость сменилась пониманием, когда стали видны контролирующие нити, тянущиеся от хунгана к людям. Обычный контроль разума – ничего выдающегося. Хунган сформировал знаки из оболочек людей, тем самым выпивая их силы и приводя их на грань гибели. Окажись это зомби, я постарался бы взять хунгана с подопечными живыми: Покойник всегда с интересом возился с необычным материалом, – а так… Необходимости не было.

Поэтому я пробил выставленную защиту Мечом света, после чего ударом сложенной копьем руки убил негра. Сразу после его смерти контролируемые люди опустились без сознания на песок. Думаю, их еще можно было привести в обычное состояние – срок воздействия невелик.

Хафф пытался сопротивляться, поэтому пришлось погрузить его в транс. Закинув тушку на плечо и подцепив телекинезом остальных людей, я вернулся в лагерь. Поместив Хаффа под стражу, остаток ночи я занимался пострадавшими.

Уставший и злой, утром нашел прекрасный объект для выражения своего недовольства – им стал прилетевший Призрак, который должен был заранее предупредить меня о своих подозрениях насчет Хаффа. Как выяснилось, этот тип успел отметиться в некоторых очень неприятных для нашей разведки ситуациях, но до сего дня ему удавалось уходить. Странно: особого впечатления на меня он не произвел.

Скандала не вышло, Призрак улыбался и кивал на упреки. Может, оно и к лучшему.

Хорошее настроение Фролов не потерял и по приезде в Ашхабад: операция закончилась, отряды разъезжались по своим базам. Я решил задержаться на пару дней – переговорить с Коробком насчет Светы. Кроме того, хотелось узнать, как Вася справляется со своими новыми обязанностями, посмотреть на туркменских коллег, поговорить с еще несколькими людьми. Подумав, я не стал торопиться, и самолет в Иркутск улетел без меня.

Моисей Львович встретил меня как любимое, но сильно провинившееся дитя. Он вообще очень трепетно относился к любой возможности пошарить в Гнезде, хотя побывал, наверное, не в одном их десятке. Поэтому уничтоженный трехъярусник мне простят еще не скоро.

– Ты ошибаешься, Витя, если думаешь, что раз уровней мало, то ничего интересного нет. И вот тебе живой пример! Неделю назад в таком же, как ты уничтожил, Гнезде нашли артефакт. Угадай, что он делает?

– Не стану.

– Да ты просто не сможешь! – Коробок захихикал. – Он запоминает знаки любого уровня сложности. Как тебе?

Новость действительно потрясающая. Носителей, способных верно зафиксировать имеющийся знак, не существовало. До сих пор имеющиеся заклинания хранились двумя способами. Первый заключался в передаче «из уст в уста», когда псион, первым скопировавший знак, обучал ему остальных. Но что делать, если, например, Злобный в одиночку сумел запомнить знак четвертого уровня? Он в Салехарде – я в Иркутске, никто другой не сумеет запомнить и повторить знак.

Для таких ситуаций существовала специальная методика, когда в мозг слабого псиона загружался один знак. Только один. Можно сказать, он «вплетался» в ауру человека, навсегда становясь ее частью. В результате довольно сложного ритуала псион получал возможность оперировать заклинанием более высокого уровня – лишь бы оболочки хватало. Но у медали имелась и обратная сторона.

Психика носителя изменялась. Медленно, почти незаметно, но изменялась. Заранее предсказать – в какую сторону, не брался никто. Обычный служащий мог внезапно пойти учиться играть на скрипке, а мог взять в руки нож и начать резать людей по подворотням. Конечно, я утрирую: никто бы ему не позволил выйти из-под контроля, – но повышенная агрессивность не считалась редкостью.

Поэтому если найденный артефакт действительно обладает возможностью запоминать существующие знаки, он сильно упростит нашу работу. Если же удастся понять принцип его действия – задача сложная, но выполнимая, – последствия скажутся на всех областях деятельности псионов. Так что у Коробка имелись все основания торжествовать.

– Хорошая новость. В самом деле хорошая. Что с моей просьбой?

– Ты о девочке? Да все с ней нормально, самый обычный псион. Ты с такими вопросами не ко мне, а к своему дружку Даниилу обращайся – пусть смотрит развитие маленькой волшебницы. В его клинике как раз это изучают, правда, настолько маленьких детей вроде нет.

– Мне не хотелось бы превращать ее в объект исследований.

– Удочери… – Академик пожал плечами, словно ответ был очевиден. Проигнорировав мой тяжелый взгляд, он продолжил: – Аскет, я серьезно говорю: хочешь позаботиться – удочери. Иначе ребенок будет мыкаться по интернатам разной степени комфортности.

– Слишком смелый поступок для человека с моей профессией.

– Пока что тебе неплохо удавалось выживать. А от несчастного случая никто не застрахован.


Разговор с Даниилом мало что дал. Он действительно изучал развитие псионов подросткового возраста: у него занималась этим вопросом отдельная группа. Случайно получившие инициацию ребята наездами жили в его клинике, проходили курс обследований – и опять уезжали домой. Даниил обещал, что обеспечит девочке максимально комфортные условия, но честно признался, что времени возиться с ребенком у него нет.

Света отыскалась во внутреннем дворике. Она сидела на поребрике, прижимая к груди какую-то куклу, и смотрела на проходящих мимо людей. Увидев меня, она медленно, как маленькая старушка, поднялась.

– Привет. – Никогда не умел разговаривать с детьми.

– Здравствуйте.

– Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо. – Она помолчала. – Мама говорила: если спрашивает не врач, нужно всегда отвечать, что все хорошо.

Меня могут убить на любой операции. Сама мысль обзавестись семьей является бредом – чушью несусветной. Жены у меня нет: кто станет воспитывать Свету, если меня убьют? И чему я сам смогу научить этого ребенка? Сворачивать чужие шеи и не сворачивать своей? Был бы парень – еще ладно, а девочка?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация