– Настроение – дело наживное. Особенно для псиона.
– С чего вы взяли, что я псион? – настороженно спросила Светлана.
– Видно. Не пугайтесь, я никому не скажу.
– Я и не пугаюсь… – растерялась девушка. Хотя то, с какой легкостью незнакомый человек определил в ней «колдунью», заставило насторожиться. – Просто неожиданно как-то. Аура меня выдала?
– Нет, – хохотнул ее собеседник. – Выражение лица.
Света вновь переключилась в режим альтернативного зрения и изучающе посмотрела на стоящего рядом мужчину. Струящиеся вокруг его физического тела энергетические потоки имели рисунок, характерный для ауры самого обыкновенного человека, но… Имелась в структуре поля некая неуловимая особенность, почему-то все время ускользавшая от ее внимания. Так иногда случается: смотришь на человека в упор и можешь различить даже малейшие его черты, но стоит отвернуться, как где-то возле самой границы зрения на мгновение проступает совсем иное лицо – незнакомое, пугающее. Странно… Светлана попыталась осторожно коснуться его ауры своим сознанием, но неожиданно на ее пути возник вязкий непроницаемый барьер, мягко отстранивший ее прочь. Значит, все-таки тоже псион?
– Не возражаете? – вежливо поинтересовался мужчина, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку.
– Ничуть, – ответила Света. – Странный вопрос, поскольку все остальные тут курят явно без моего разрешения.
– Мне, знаете ли, воспитание не позволяет, – бросив полный иронии взгляд в ее сторону, ответил мужчина.
– Выходит, вы и есть тот самый пресловутый «обычный питерский интеллигент?» – поддела его в ответ Света.
– Нет, я обычный питерский пьяница. Можете называть меня дядей Сашей, я уже привык.
– Светлана. Частенько тут бываете?
– Что, не вписываюсь в характерный образ современной молодежи? – выпустив к потолку облачко табачного дыма, засмеялся дядя Саша.
– Да как-то не очень.
– Я, на свое несчастье, ниже этажом живу, – пояснил он. – Эти товарищи своей, с позволения сказать, музыкой мне по ночам спать не дают, аж штукатурка с потолка сыплется. Раз поднялся, чтобы вон тому, длинному, по его волосатой макушке настучать хорошенько, другой раз… Потом взял и плюнул. Потому как бесполезно. Решил, что уж если выспаться все равно не получится, то лучше здесь бодрствовать – всяко веселее.
В толпе возник запыхавшийся Крис, бочком протолкнулся между толпящимися в комнате людьми, выставил на столик две бутылки водки и протянул дяде Саше пачку «Винстона». Тот с благодарностью кивнул и великодушно махнул рукой на протянутую ему сдачу: Крис торопливо спрятал деньги в карман. Докурив сигарету, дядя Саша затушил ее в пепельнице и, подняв со стола одну из принесенных парнем бутылок, с хрустом свернул ей шею.
– Что за люди тут обычно собираются? – как бы невзначай спросила Светлана, рассеянно вглядываясь в полумрак зала.
– Вам лучше знать, – вновь ухмыльнулся дядя Саша, с бульканьем наливая себе очередной бокал. – Вы же пришли сюда в компании трех юных отроков. Неужто они вам не рассказали?
– Это их знакомые, не мои, – поморщилась Света. – И признаться честно, лично мне собравшаяся компания не слишком нравится.
– Ну, публика тут весьма разношерстная, – пожал плечами дядя Саша и указал рюмкой в сторону суетившегося возле музыкального центра волосатого парня: – Тот ночной ужас парикмахера – музыкант и хозяин имеющего здесь место быть бедлама. Интересуется только своим искусством, и до всего остального ему решительно нету дела. Думаю, он половину присутствующих по именам-то не знает… Ну, а остальные… Крис считает себя анархистом. Вон те двое пропагандируют родянство, несут, так сказать, свет учения Кощеева в массы. Кощеиты они. Или кощениты… Кхм, не так важно. Вот эти, в углу, называют себя «искателями истины». Слышала о таких?
– Нет, – покачала головой Светлана, решив не обращать внимания на тот факт, что дядя Саша как-то неожиданно и незаметно перешел на «ты».
– Очередное молодежное движение, елки-палки, – пояснил он и, крякнув, опрокинул в себя бокал. – Даже страничку в Интернете сваяли, для солидности. Ищут способ осчастливить человечество, превратив всех поголовно в псионов. Считают псионику новым этапом развития цивилизации.
– Вы так не считаете? – поинтересовалась Светлана.
– Нет.
– Почему же?
– Потому что всему свое время, – вздохнул дядя Саша. Удивительно, но выпитое почему-то никак не сказывалось на его речи и поведении, по крайней мере внешне. – Эволюция – это постепенный процесс, медленный и поступательный. Всего, что люди получили в ходе развития, от парового двигателя до атомной бомбы, они добились собственными силами, своим опытом и умом…
– Но псионику мы тоже развивали сами!
– Нет, псионику мы получили во время Вторжения от чужих. Это была не эволюция, Света, это была революция, качественный рывок вперед, прыжок через ступеньку. Нам дали псионику на блюдечке, в почти готовом виде. А ведь на земле ничего даром не бывает. За все нужно платить.
– То есть вы думаете, что наша проблема в том…
– Наша проблема в том, – перебил ее дядя Саша, – что почти все псионы воспринимают свои способности как дар свыше. На самом же деле это не манна небесная, а крест. Который человечество пока еще не готово тащить на своих плечах – надорвется…
Света смолкла, обдумывая услышанное, в то время как дядя Саша потянулся за новой порцией алкоголя.
– Душно здесь и накурено… – наконец прервала она молчание.
– На кухне можно открыть окно, – сказал дядя Саша. – Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?
Света безразлично пожала плечами, и дядя Саша, подхватив со стола початую бутылку с сорокоградусным напитком, направился следом за ней к дверям.
Окно поддалось с трудом, и в кухню ворвался свежий, наполненный далеким шумом машин ветер. Над ломаной крышей соседнего дома, ощетинившегося бастионами печных труб, угадывался синеватый провал ночного питерского неба. Почувствовав на своей коже прохладное дыхание сквозняка, Светлана непроизвольно поежилась. Дядя Саша глотком осушил свою посудину и вновь закурил.
– Странные какие-то ощущения… – задумчиво произнесла Света, вглядываясь в осколок неба над головой.
Из-за облаков показалась полная луна, залив своим мертвенным светом узкий прямоугольник двора. Где-то вдалеке, подобно волчьему вою, тоскливо пронзила тишину автомобильная сигнализация.
– Ничего странного, – послышался за спиной голос дяди Саши, и в оконном стекле вспыхнуло багровой искрой отражение его сигареты. – Ты испытываешь сейчас одиночество, чувство покинутости, тоски и обиды на то, что никому в общем-то нет до тебя никакого дела.
– Что, опять выражение лица? – чуть наклонив голову набок, спросила Света.
– Нет, аура.
«Он ведь прав, – подумала девушка, – именно такие ощущения я сейчас и испытываю. Значит, он умеет читать эмоции людей на расстоянии. Наверное, эмпат».
