Быть может, мои размышления покажутся паранойей, но лучше я потом с облегчением посмеюсь над своими глупыми страхами, чем буду сожалеть о проявленной слепоте. Поэтому я здесь. И, кстати сказать, подобные мысли приходят в голову не одному мне. В городе крутятся Злобный, Сэм, Призрак именно сейчас приехал по своим делам. Под Питером проходят маневры дивизии псионов-армейцев, в Пушкине ощущается закрытое от сканирования пятно, похожее на работу спецов из группы Мисюрина. С началом ритуала капище будет жестко блокировано – нам есть чем встретить прорыв, если он все-таки произойдет.
Родянам о принятых мерах не сообщали, меня тоже не поставили в известность. Можно сказать, что я догадался о концентрации бойцов по насыщенному напряжением, словно грозовое облако, энергетическому фону.
Обычно перед началом серьезного дела артефакту дают «отдохнуть». Проводят ритуальное очищение, снимают накопившиеся следы чужих энергий, чтобы ничто не мешало основной задаче. На сей раз волхвы решили пренебречь традицией. То ли они полагают, что посторонних влияний в подземной комнате нет, то ли настолько уверены в своих силах.
Двенадцать жрецов в белых одеждах окружили вмурованный в камень обруч и одновременно принялись петь. Насколько я разбираюсь в родянских таинствах, предшествующие три дня они постились, проводили время в молитвах и настраивались на предстоящее событие. Сегодня они находятся на пике физической и психической формы. Объединившись разумами, жрецы способны оперировать совокупным потенциалом своих оболочек, направить его в требуемое русло и с помощью артефакта притянуть духа в наше пространство. Заклинатели создают истинное имя Навьего Князя, на которое он не может не откликнуться, – вопрос только в том, насколько ему понравится собравшееся здесь общество.
Волоски на моих руках встали дыбом, кожу ощутимо покалывало. Меня так и подмывало сотворить какой-нибудь защитный знак, но пока что приходилось терпеть. Если аура пропускает стороннее воздействие, значит, угрозы для организма нет. В данный момент нет. Потоки энергии усиливались с каждым мгновением, простой человек уже сейчас не смог бы находиться рядом со жрецами. Постепенно пространство внутри круга менялось, словно истончаясь, казалось, будто в воздухе появились черные расползающиеся кляксы, стремящиеся заполнить собою все вокруг. Там, где они вплотную приближались к невидимой сфере, ограниченной обручем, чернота останавливалась, не в силах преодолеть силу артефакта, но в глубине круга воздух стремительно густел и наливался мраком, вытесняя прочь остальные цвета.
Слабые лучики факелов – использовать здесь можно только живой огонь, электрические приборы не работают – с трудом рассеивали темноту, не проникая в пределы созданного родянами не-пространства. Еще не ментал, но уже не реальность, нечто среднее. Заботливо подготовленный проход для призываемой сущности.
В момент появления Князя я рефлекторно зажмурился. Исходящее от него ощущение мощи, нечеловеческого величия, холодной всепоглощающей ненависти подавляли, сковывали разум. Интересно, кто все-таки предложил призвать именно эту сущность? Хотелось бы знать, чем руководствовался неизвестный идиот. Жрецы торопливо отступили подальше к стенам: пребывание вблизи злобного духа физически доставляло им болезненные ощущения. Даже зная, что Князь не способен вырваться за границы отведенного ему круга, они испытывали страх. В мыслях жрецов царила сумятица, я чувствовал, как покрываются ледяной коркой их лица и кисти рук. На стенах оседали кристаллики влаги, по залу перекатывались волны нечеловеческих эмоций. Ментал тоже менялся. Для меня он всегда выглядел бесконечной равниной, состоящей из полос света, но сейчас… Сейчас его будто бы опутала серая паутина, он стал тусклым и каким-то безжизненным, сложные сплетения ярких нитей распадались, оставляя за собой пронзительную пустоту. Исчезли куда-то мелкие духи, прежде наблюдавшие за деятельностью смертных, остались только сопровождавшие меня четыре тени – им, похоже, происходящее даже нравилось.
По первоначальному плану волхвы должны были приветствовать и попытаться заговорить с вызванной ими сущностью. В качестве представителя они избрали сильнейшего среди жрецов ментата, к тому же благословленного Мораной, – именно благодаря ему они надеялись получить ответ. Действительность же, очевидно, противоречила их ожиданиям. Стоило переговорщику сделать шаг вперед и робко послать первый мысленный импульс, как дух словно взбесился. Первый его удар заставил колебаться границу между тусклым светом реальности и источаемой Князем тьмой, от второго жрецы отлетели к стенам, словно кегли. Я торопливо создавал «алмазную цитадель» – сильнейший из известных мне защитных знаков, – одновременно лихорадочно соображая, каким образом дух может воздействовать на людей, минуя защиту артефакта. По всему выходило, что где-то имеется брешь.
Один из жрецов отчаянно вскрикнул, его тело на глазах обращалось в поток зловонной гнили. Рухнул на колени Антипкин, придавленный локальным изменением гравитации, еще один волхв внезапно вцепился себе в глаза. Стоявший рядом со мною служитель культа застыл каменным изваянием, его волосы стремительно седели, а я все никак не мог нащупать дыру в обережном круге. Усилия оказались напрасными, зато привлекли ко мне внимание Князя.
Он еще не проник в наш мир во всей своей мощи, поэтому возможности его были ограничены. Но и того, что имелось, хватило с достатком. Знак прогнулся и затрепетал, секунды через полторы он разрушится, и тогда дух получит в свое распоряжение новую игрушку. Протестующе взвыли тени, могучий напор на мгновение ослаб, словно Князь с удивлением прислушался к голосу нежданных защитников. Надолго ли?
Исторгнуть его не удастся, с ним вообще бессмысленно мериться силой. До тех пор, пока артефакт цел и пока жив хотя бы один из призвавших его заклинателей, дух привязан к миру живых. Значит, надо разрушить сковывающий его круг, тогда Князя поневоле вытолкнет обратно в ментал. Если не получится, придется перебить жрецов. Лучше потерять восемь, впрочем, уже семь жизней, чем превратить пятимиллионный город в филиал ада. Совестью буду мучиться потом.
После того как брошенный мною знак – простейший «смертельный коготь» – перерубил тонкую полоску вмурованного в камень золота, нарушив сложнейшую структуру артефакта, Навий Князь не задержался в чуждом ему месте. Он даже не пытался сопротивляться, просто хлестанул по залу потоком обретшей материальность ненависти и сгинул в глубинах нереальности. От его удара и без того ослабленная ткань реальности принялась расползаться на куски, засасывая вместе с духом в ментал выживших жрецов. На мгновение я почувствовал дурноту от предположения, что процесс начнет распространяться дальше и дальше. Как его остановить, совершенно не понятно. Единственное решение, в тот момент показавшееся логичным, выглядело опасным, но искать другого пути времени не оставалось.
Уже после окончания Вторжения ученые проанализировали создаваемые чужаками порталы и нашли теоретическое обоснование их действию. Как их воспроизвести на практике, оставалось неясным – затраты энергии слишком велики и классическими путями недостижимы, может быть, псионы со временем найдут другой способ, – тем не менее о строении пространства теперь мы знаем намного больше, чем десять лет назад. Например, каверны, доставившие нам столько неприятностей при штурме Амазонского Гнезда, ликвидировать мы точно смогли бы. Я собирался применить нечто подобное. Проблема заключалась в том, что прежде мне ни разу не довелось получить опыт в столь специфической области. В жизни же применение теоретических знаний всегда обрастает массой тонкостей.
